Если Ворошилов не хотел перевода Якира в Москву, на одну из указанных выше высших должностей, то чья же была инициатива в этом вопросе? Думаю, что ответ мы находим в показаниях Тухачевского. «Я указал Якиру, – сообщал он следствию 1 июня 1937 г., – что было бы очень важно для центра военного заговора, чтобы Якир перевелся в Москву, тем более что ему делалось предложение занять должность начальника ВВС и заместителя наркома. Однако Якир при поддержке Уборевича с этим не согласился и категорически как перед Ворошиловым, так и перед Сталиным поставил вопрос о своем несогласии, и предложение было взято обратно»1304. Следовательно, это не Ворошилов, а Тухачевский хотел видеть Якира в центральном руководстве Красной армии. Думается, что Сталин не настаивал на переводе Якира потому, что это было предложение Тухачевского. А если Тухачевский на этом настаивает, значит, не исключено, что у него на это счет имеются какие-то «задние мысли». «Состояние здоровья Якира, – пишет он Кагановичу и Молотову 27 сентября 1935 г., находя, таким образом, удобную причину для отказа от предложения Тухачевского, – вынуждает отказаться от перевода его в Москву»1305.
П. Судоплатов, как уже отмечалось выше, свидетельствует, что в эти годы Сталин достаточно часто встречался с Тухачевским, выслушивал различные предложения последнего, в частности и о перемещениях высшего комсостава. Поэтому можно полагать, что это предложение Тухачевского Сталин принял, тем более что оно вполне соответствовало его намерениям оторвать Якира от Украины. Однако настойчивость Тухачевского насторожила его. Также он поступил в конце 1936 г. в вопросе о смещении маршала Блюхера с поста командующего ОКДВА
Выступая на заседании Военного совета 2 июня 1937 г., Сталин достаточно ясно обозначил свою позицию в отношении Блюхера и Дальнего Востока, о чем уже говорилось выше: недовольство командованием Блюхера в 1932–1936 гг. выражали практически все его непосредственные подчиненные, командовавшие Приморской группой войск, его заместители и др высшие должностные лица ОКДВА. К упомянутым Путне, Аронштаму, следует добавить Федько, Сангурского, Лапина, которых Сталин не назвал. Следует обратить внимание на то, когда вопрос о смещении Блюхера с должности обсуждался в Москве. Для этого, полагаю, имеет смысл обратиться к «Журналу записей лиц, посещавших Сталина», точнее, к тем совещаниям, которые были по данному вопросу в кабинете Сталина в Кремле.
В конце 1936 г. лишь однажды было совещание в Кремле в кабинете Сталина, 10 декабря 1936 г., на котором присутствовали из высшего военного руководства Ворошилов, Тухачевский, Гамарник, Егоров и Блюхер, а также, кроме самого Сталина, Молотов, Каганович, Орджоникидзе1306. Молотов, Каганович, Орджоникидзе и Ворошилов прибыли в кабинет Сталина в 22.05 и покинули его в 2.35. Перечисленные выше военные прибыли к Сталину спустя 30 минут после перечисленных членов правительства, в 22.35, и покинули кабинет в 2.00. Молотов, Каганович, Ворошилов, Орджоникидзе покинули сталинский кабинет спустя полчаса после военных, в 2.30. Это значит, что Сталин совещался с ведущими членами правительства и Политбюро ЦК ВКП(б) до начала совещания и после его окончания. Среди приглашенных на совещание четырех высших офицеров Красной армии (не считая Ворошилова) Гамарник и Тухачевский, будучи 1-ми заместителями наркома, также являлись членами правительства, а Егоров – начальником Генерального штаба РККА. Лишь маршал Блюхер не входил в состав правительства СССР и высшего центрального военного руководства. Отсюда следует, что на этом совещании обсуждали Блюхера и положение в ОКДВА.
Обращаю внимание на две фразы из выступления Сталина: «Наконец созываем совещание. Когда он приезжает, видимся с ним». Из сказанного следует, что вопрос о Блюхере уже обсуждался до 10 декабря 1936 г. Что это было за совещание и когда, хотя бы примерно? Вновь обратимся к материалам заседания Военного совета 1–4 июня 1937 г., к выступлению Блюхера 3 июня 1937 г., неоднократно прерывавшемуся репликами Сталина, Буденного и Егорова.
«Блюхер В.К.: К Якиру я ездил в январе месяце Новый год (1937-й?) встречать. Я расскажу, по каким соображениям я поехал. Стоял вопрос о моем снятии, меня интересовала кандидатура. Вы (т. е. Сталин) бы мне не сказали этого, и Гамарник не сказал бы этого. А есть в армии осведомленный человек, хитрец, очковтиратель. Я всегда эти качества за ним признавал. Но я не думал, что он – контрреволюционер. Не глупый, но что очковтиратель и хитрец – для меня это ясно. Я приехал и узнал. У вас было совещание, на котором присутствовали Гамарник, Александр Ильич (Егоров), Тухачевский, Уборевич и Якир, на котором Гамарник делал доклад об общем состоянии дел ОКДВА и на Дальнем Востоке.
Буденный: Ложь это. Я тоже на том совещании был. Не было этого там. Он докладывал, но о кандидатуре и речи не было.
Блюхер: Ну, видимо, неправильно сказал.
Сталин: Тухачевский сам говорил: «Если его снимают, меня пошлите».
Блюхер: Гамарник заявлял: «Если так все развалилось, я готов ехать на Дальний Восток». Он готов нести жертвы для партии и Народного комиссариата.
Сталин: Вы это узнали от Якира?
Блюхер: К сожалению, от Якира.
Ворошилов: Так этот вопрос стоял на заседании у т. Сталина.
Блюхер: С Гамарником. Все тут выходят и хотят обязательно найти у Гамарника что-нибудь контрреволюционное. Не выйдет это. Скажите прямо Центральному Комитету, скажите прямо т. Сталину, что в армии Гамарник пользовался авторитетом.
Голоса: Правильно.
Егоров А.И.: Вы (обращается к Мерецкову) сказали о том, что сложились невыносимые условия работы. Я говорю: «Действительно, это положение нетерпимое, когда командующий не принимает по месяцам». Я говорил т. Сталину и в Политбюро относительно Василия Константиновича. Здесь говорят, будто я был за снятие Василия Константиновича.
Сталин: Все вы были за снятие.
Егоров: Я не был за снятие.
Ворошилов: Не за снятие, так за замену. (Общий смех).
Егоров: Нет. Я говорил, что Василию Константиновичу нужно полечиться. (Общий смех). Но, товарищи, я в простоте души это сказал…
Сталин: Это правильно.
Егоров: Я не мог предположить, что они хотят снять Блюхера под этим предлогом. Я болел душой и обязан болеть за это дело, потому что положение вещей слишком ответственное. Василий Константинович был болен, по месяцам не принимает докладов…»1307.
Таким образом, в конце 1936 г. практически все руководство Красной армии, включая Ворошилова, Тухачевского, Гамарника, Егорова (как бы и чем бы он ни мотивировал свою позицию), считали целесообразным сместить маршала Блюхера с командования ОКДВА по состоянию здоровья, вынуждавшего маршала подолгу отсутствовать из-за лечения, и заменить его другим высшим офицером. Подбиралась уже даже кандидатура на его замену. Цитированный выше фрагмент материалов заседания июньского Военного совета позволяет совершенно точно ее назвать: Гамарник или Тухачевский. Блюхер был вызван в Москву.
