Миша Тухачевский молча слушал такие разговоры и упорно о чем-то думал. И вот однажды он раздобыл маленькую рыбачью лодчонку, борта которой едва возвышались над водой, вечером лег в нее, оттолкнулся от берега и тихо поплыл. В полном одиночестве он провел на островке всю ночь, часть утра и благополучно вернулся на наш берег, доставив те самые сведения, о которых так мечтали в полку»201. Как часто это с ним происходило, решение предпринять описанные выше действия Тухачевский принял и осуществил без санкции со стороны начальства. Поэтому понятно впечатление барона Типольта: «Я и сейчас вижу Мишу Тухачевского, вылезающего из лодки. Он неуверенно улыбается, еще не зная, что его ждет – то ли поощрение, то ли нагоняй начальства»202. Попытаюсь уточнить датировку этого эпизода.
А.А. Зайцов пишет, что «31 октября полк, одним переходом (около 20 верст), перешел к р. Среняве и стал квартиро-биваком в селе Милочице-Сломнички, в 16-ти примерно верстах от города Кракова и в каких-нибудь 10 всего лишь верстах от передовых фортов Краковской крепости»203. Зайцов сообщает, что на этой позиции полк простоял 1 и 2 ноября. Затем он должен был начать движение в направлении Силезии, «двигаясь мимо крепости Кракова»204. Однако в силу изменения оперативной обстановки «в ночь на 4-е ноября полк повернул обратно и развернул 2-й и 3-й батальоны в районе Нов. Весь (штаб полка) – Пржебыславице, но уже фронтом не на запад, а на юг, против угрозы австрийцев со стороны Кракова»205. С утра 4 ноября начались активные боевые действия у посада Скала. Учитывая описание событий с 31 октября по 4 ноября 1914 г. А.А. Зайцовым и характер боевых событий в этот промежуток времени, можно предположить, что ситуация, благоприятствовавшая описанному выше эпизоду, скорее всего, должна была иметь место ориентировочно 1–2 ноября. Затем, 4 ноября, начался бой у посада Скала, который продолжался 5 и 6 ноября. Во время этого боя 5 ноября прапорщик барон Типольт был ранен206. Видимо, этим и объясняется временная лакуна в его воспоминаниях о Тухачевском.
Уже неоднократно цитировавшийся В.Н. Посторонкин в своих воспоминаниях утверждает, что «5 ноября 1914 года под посадом Скала Тухачевский был ранен и эвакуирован в город Москву. Здесь автор, тоже раненый, в последний раз встретился с Тухачевским, который особенно восторженно говорил о своих боевых действиях, о том, что он известен уже в целой дивизии. В его глазах светился огонек затаенной досады – его заветная мечта о получении ордена Св. Георгия 4-й степени не осуществилась»207.
Сведения Посторонкина о ранении Тухачевского 5 ноября 1914 г. под посадом Скала весьма сомнительны. Дело в том, что полковник л-гв. Семеновского полка указывает полковые потери и называет персонально офицеров, которые были убиты или ранены в этом бою: командующий 13-й роты поручик Коновалов 1-й, был ранен младший офицер пулеметной команды прапорщик барон Типольт208, несколько ранее, 4 ноября, был ранен младший офицер 2-й роты прапорщик Тимашев209, а 6 ноября был убит младший офицер 9-й роты подпоручик барон Витте210. Эти офицеры указаны в официальных данных о потерях полка убитыми и ранеными офицерами. Как видим, подпоручика Тухачевского среди них нет. В «Списке по старшинству (в чинах)… к 1 января 1916 г…», составленному уже после того, как Тухачевский «19 февраля пропал без вести в бою под г. Ломжей» (так сказано в данном документе), сказано: «В кампании 1914—15 был, ранен и контужен не был»211. Таким образом, сведения Посторонкина о ранении Тухачевского 5 ноября у посада Скала недостоверны. Однако в отпуске в Москве в ноябре 1914 г. Тухачевский был. По воспоминаниям его сестер, «только осенью 1914 года он на день или два вырвался в отпуск»: «Приезд этот был обусловлен смертью отца. Мы не сообщали Мише о постигшем нашу семью горе, но он сам почувствовал неладное и при первой же возможности приехал в Москву»212. Очевидно, это произошло действительно после 5 ноября 1914 г. Тогда-то он и встретился с Посторонкиным, который почему-то полагал, что отпуск Тухачевского связан с ранением. Думается, что кратковременный отпуск в Москву подпоручик Тухачевский получил за отличия в боевых действиях, а также в связи с определенным затишьем на фронте л-гв. Семеновского полка.
«Собравшись в Миноге, полк получил заслуженный отдых за славные 4–5 ноября, – пишет А.А. Зайцов. – …7-го ноября был переведен в Имбрамовице в резерв за левый фланг нашей дивизии…9-го полк был двинут (все время оставаясь в дивизионном резерве) еще севернее в Лабзову, а 10-го ноября вновь вернулся в с. Имбрамовице…Совершенно для нас неожиданно утром 11-го ноября мы были, однако, двинуты на фронт для поддержки и смены понесших громадные потери лейб-гренадер в с. Задрожье»213. Однако сильные морозы парализовали боевую активность с обеих сторон. Меняя позиции, время от времени оказываясь в обстановке вялотекущей перестрелки с противником, в ночь с 1-го на 2-е декабря 1914 г. полк «получил приказ об отходе»214. После четырех форсированных переходов, отступая, 3 декабря полк стал на ночлег в с. Сухове, где был получен приказ о переходе гвардии в резерв Верховного Главнокомандующего215. 8 декабря в эшелоне полк прибыл на станцию Пилява. «Наконец-то, – как пишет Зайцов, – явилась возможность полку по-настоящему отдохнуть и разобраться после 4-месячных боев и походов»216. Затем, после императорского смотра гвардии в Граволине 20 декабря, 22 декабря был направлен в Варшаву, а оттуда 26 декабря отправился к поселку Гощин, куда прибыл 28 декабря217. Здесь, в Гощине, полк простоял до 20-х чисел января 1915 г., до начала боев под Ломжей, один из которых стал роковым для подпоручика Тухачевского. Таким образом, фактически полк не принимал участия в сколько-нибудь заметных боевых действиях, несмотря на частые перемещения и перемены позиций.
В такой обстановке командование полка сочло возможным предоставить подпоручику Тухачевскому кратковременный отпуск, но, скорее всего, не в ноябре, а в декабре 1914 г., когда гвардия была переведена в резерв Главного командования, т. е. после 3 декабря. Очевидно, он вернулся в полк (с учетом двухдневного пребывания дома, в Москве) примерно дней через 10, т. е. ориентировочно к 15 декабря. Таким образом, никаких боев, в которых мог участвовать подпоручик Тухачевский до конца января 1915 г. на фронте л-гв. Семеновского полка не было.
В «Списке по старшинству… 1 января 1916 г…» перечисляются награды подпоручика Тухачевского, которые он получил, совершенно очевидно, за участие в боевых действиях с августа по ноябрь 1914 г. «Награжден, – указывается в этом документе, – в 1914 – Владимир 4-й степени с бантом, Анны 3й степени, Станислава 3-й степени с мечом и бантом. 1915 – Анны 2-й степени с мечами, Анны 1-й степени с надписью „За храбрость“»218.
Сам Тухачевский не оставил никаких сведений об обстоятельствах, при которых он попал в плен в ходе ночного боя под Ломжей 19 февраля 1915 г. Князь Касаткин-Ростовский, который не был свидетелем этих событий, описывает их так: «Тухачевский, как передавали случайно вырвавшиеся из немецкого кольца люди, в минуту окружения, по-видимому, спал в бурке, в окопе. Когда началась стрельба, видели, как он выхватил шашку и, стреляя из револьвера, отбивался от немцев. Потом стало известно, что он был взят в плен, откуда три раза пытался бежать, но неудачно» 219.
