Видимо, 15 марта Тухачевский в сопровождении указанных сотрудников выехал в Москву, а из Москвы, очевидно, 16 марта в сопровождении их же и представителя Штаба РККА Дилакторского, а также Солодухина отправился в Германию, куда прибыл 17–18 марта.
Судя по тому, что группу возглавлял командующий Западным фронтом Тухачевский, т. е. «генерал», который в случае военного конфликта должен был непосредственно руководить боевыми операциями, вряд ли речь на берлинских переговорах шла о поставках вооружений. Скорее всего, главным вопросом были все-таки возможные предстоящие совместные боевые операции Рейхсвера и Красной армии против Франции и, наверное, Польши. Этот вопрос должен был обсуждаться между Тухачевским и генералом Хассе. Для этого, как свидетельствовал фон Лампе, Тухачевский «вел какие-то переговоры с немцами»617. Эти сведения позволяют считать, что Тухачевский, в сопровождении своих адъютантов Виноградова и Протас, под видом поездки по фронту, как раз в срок с 15 по 22 марта 1923 г. находился в командировке в Германии (в Берлине).
В контексте имеющейся смутной информации, нашедшей отражение в книге В. Александрова о «деле Тухачевского», пребывание Тухачевского в Берлине в 1923 г. связано было также с проблемами «черного рейхсвера». Эта «миссия Тухачевского», видимо, возникала из контекста его деятельности в составе «русско-германской военной комиссии» по реализации договоренностей между Красной армией и «черным рейхсвером», принятых еще в 1922 г.618 Возможно, именно в связи с этой проблемой и состоялись поездки Тухачевского в Германию в августе и октябре 1922 г.
В Бранденбурге и в Берлине части «черного рейхсвера» возглавлял майор Генштаба Э. Бухрукер. Все политические вопросы, связанные с «черным рейхсвером» и его отношениями с Рейхсвером, относились к компетенции «особого отдела» (Т-1-111) министерства Рейхсвера, который возглавлял майор К. фон Шлейхер619. После оккупации французскими войсками Рурской области в начале 1923 г. между министерством Рейхсвера и руководством «черного рейхсвера», майором Бухрукером, возникли разногласия. Бухрукер и «черный рейхсвер» готовились к войне против Франции. А руководство Рейхсвера занимало более сдержанную позицию.
Известно, что майор Бухрукер, склонный к военно-теоретическому творчеству, изучавший проблему роли новой техники в будущих войнах, публиковал свои теоретические разработки в журнале «Война и Мир». Таким образом, у него были тесные контакты с редакцией этого журнала. Вряд ли для него было тайной, что этот журнал финансируется Разведуправлением Штаба РККА.
Другой целью «миссии Тухачевского», учитывая наличие в составе сопровождавших его лиц полковника Дилакторского и полковника Солодухина, было налаживание контактов с берлинскими кругами русской военной эмиграции. Отчасти они нужны были для нейтрализации русской военной эмиграции на случай советско-польской войны – удержать русское белое офицерство от антисоветских действий. В связи с этим следует отметить, что Дилакторский распространял среди русских белых офицеров в Берлине сведения о популярности и влиятельности Тухачевского. В контексте слухов о «бонапартизме» и тайном антисоветизме Тухачевского, должно было удерживать их от участия в антисоветской деятельности в ожидании «бонапартистского переворота» Тухачевского. Отчасти Дилакторский и Солодухин должны были своими разговорами о возможности для бывших белых офицеров, в случае их возвращения в СССР, сделать военную карьеру. Таким образом, осуществлялась пропаганда репатриации бывших белых офицеров в СССР. Возможно, Тухачевский обсуждал вопрос об организации «германский Красной армии» из боевых групп коммунистов в качестве дополнительной вооруженной силы в помощь Рейхсверу на случай войны с Францией и Польшей. Наконец, наиболее вероятно то, что Тухачевский должен был с руководством Рейхсвера обсуждать оперативно-стратегические вопросы, касающиеся совместных действий в случае выступления Польши против Германии совместно с французскими войсками.
Дилакторский, в белой армии генерала Миллера являвшийся ближайшим сотрудником генерала Марушевского, вполне подходил для решения указанных задач, как, впрочем, и Солодухин. Генерал Марушевский в это время являлся одним из ближайших сотрудников Врангеля в Париже. Он имел многообразные связи в военных и политических кругах Франции и других стран, предпринимая поездки, в том числе в Германию. Восстановление контактов Дилакторского с Марушевским должно было способствовать успеху «миссии». Кроме того, Дилакторский и Солодухин вступили в тесные контакты с руководством журнала «Война и Мир» и представителями русской военной эмиграции в Берлине. В доверительном общении оба полковника информировали своих старых приятелей о ситуации в Советской России в аспектах, привлекательных для белых офицеров, внушающих им надежды: Россия и Красная армия нуждаются в «патриотах» и военных специалистах; белых офицеров высоко ценят как специалистов; «красные командиры» готовы их принять; они могут сделать карьеру в Красной армии… при Тухачевском, который соперничает с Л. Троцким за «лидерство». Во всяком случае, эта информация с доверием была принята генералом А фон Лампе и укрепляла его во мнении, выраженном им тогда же, что «монархистам придется перейти к идеям прямого бонапартизма», а «России придется пройти через Красного Наполеона. Буденного или Тухачевского»620.
«Миссия Тухачевского» в марте 1923 г., видимо, была успешной. Косвенно на это указывает письмо генерала О. Хассе А.П. Розенгольцу от 25 марта 1923 г., в котором он обещал РККА помощь военным снаряжением и вновь упоминал о предстоящей «освободительной войне»621.
В июне 1923 г. в польский Генштаб поступила информация о том, что «Фрунзе и Тухачевский находятся в данное время в Штеттине»622. В связи с этим нельзя обойти вниманием следующий фрагмент справки-донесения генерала фон-Лампе от 6 июня 1923 г., отправленной в штаб Врангеля, очевидно выяснявшего как раз достоверность слухов о нахождении в Германии специалистов из Красной армии. «…Совершенно точно и документально установлено, – сообщал фон-Лампе, – как агентурой, так и надлежащими Германскими властями, что в Германии ни одного из представителей Красного командования (вроде Тухачевского или Буденного) или видного офицера Генерального штаба (вроде Гатовского, Свечина, Бонч-Бруевича, Гутора и др.) никогда не было и нет. Не приезжал никто из подобных лиц даже под вымышленными фамилиями»623. Поскольку фон-Лампе указывает из числа «представителей Красного командования» Тухачевского и Буденного, это значит, что запрос из врангелевского штаба был именно по этим личностям, на предмет их пребывания в Германии. Видимо, подобным образом ставился вопрос и о пребывании в Германии «видных офицеров Генерального штаба» из Красной армии, т. е. была информация о приезде в Германию
В.Н. Гатовского, А.А. Свечина, М.Д. Бонч-Бруевича и А.Е. Гутора. Однако странно, что фон-Лампе столь категорично отвергает сведения о пребывании в Германии Тухачевского. Ему было известно, что в марте 1923 г. в Берлине был Тухачевский. Быть может, он посчитал эти сведения, переданные Колосовским, со слов Дилакторского, недостоверными. Однако известно, что на самом деле Тухачевский был в Германии в марте 1923 г. Поэтому категорическое отрицание пребывания в Германии перечисленных выше представителей Красной армии, возможно, также было ошибочно. Во всяком случае, согласно приказам Западного фронта, с 17 мая по 12 июня 1923 г. Тухачевский находился в полевой поездке624. Вновь за этой формулой мог скрываться выезд в Германию.
