Г. Лебон отмечал, что «толпа, чтобы повиноваться внушению, должна быть подготовлена к этому. главное —…чтобы тот, кто хочет увлечь ее за собой, обладал особенным качеством, известным под именем обаяния…»803. Рассуждая далее по этому поводу, Лебон считал, что «идеи или люди, подчинявшие себе мир, господствовали над ним преимущественно благодаря этой непреодолимой силе, именуемой обаяние»804. Известный психолог поясняет, что «обаяние может слагаться из противоположных чувств, например, восхищения и страха»805. Оно «парализует все критические способности индивида и наполняет его душу удивлением и почтением»806. Примечательно в этом отношении замечание Князева о Ленине: «Добился-таки своего – ненавидят, но уважают»807.
Как считает Московичи, вождь «держит толпу на расстоянии, уводит ее от действительности, чтобы представить ей лучшую действительность, более красивую, соответствующую ее надеждам. Его талант состоит в превращении событий, коллективных целей в представления, которые потрясают и возбуждают. С ним банальное становится необычным. Наполеон или Цезарь в суматохе полей сражений всегда думают о зрелище, которое они представляют, о высказываниях, оставляющих у многих память об их образах. Знаменитое «Солдаты, сорок веков смотрят на вас с высоты этих пирамид» придает присутствию французских войск в Египте миссию вечности»808. Как полагают и Лебон, и Московичи, такого рода высказывания, призывы, утверждения, касающиеся определенных событий, вроде фанатично-упрямых, настойчивоодержимых, вдохновенных призывов Ленина, Троцкого, Зиновьева, Сталина и др. к «мировой социальной революции», «социализму и коммунизму», являются исходящим от вождей «обольщением».
«Обольщать, – дает этому свое толкование Московичи, – значит переносить толпу из разумного мира в мир иллюзорный, где всемогущество идей и слов пробуждает одно за другим воспоминания, внушает сильные чувства»809. И добавляет, что массы «нуждаются в иллюзии, а действия вождя пропускаются через иллюзию, которая оказывается более необходимой, чем рассудок»810.
«Обыкновенно, – считает Лебон, – вожаки не принадлежат к числу мыслителей – это люди действия…Чаще всего вожаками бывают психически неуравновешенные люди, полупомешанные, находящиеся на грани безумия»811. Московичи усиливает указанные свойства, как правило, присущие вождям масс, примером Гитлера и Сталина.
«Сталин, – отмечает он еще один признак «вождя», – был личностью неприметной, с посредственным интеллектом (психолог, лично не знавший Сталина, в этой ошибочной оценке, видимо, следует за субъективным мнением, распространявшимся Троцким. – С.М.). Он обладал весьма элементарными познаниями в области истории, литературы и марксизма. Его тексты были совсем не оригинальны, выдавая ограниченность ума (думаю, не в последнюю очередь, это отражало, пожалуй, и сознательное стремление Сталина к вульгаризации сложной для массового восприятия марксистской теории. – С.М.)»812. Для сравнения – штрих в характеристике Тухачевского, данной философом И.А Ильиным: «Молчалив, кажется, не умен»813.
Таким образом, проведенный выше анализ субъективных качеств, по мнению психологов, как правило, присущих вождям и почти с необходимостью обязательных для того, чтобы личность могла обрести «харизму», т. е. претендовать на роль вождя, позволяет заключить, что этими качествами и признаками в полной мере обладал Наполеон. Его «харизма» была одним из фундаментальных оснований «наполеоновской легенды» и «мифа о Наполеоне». Харизма Сталина, в равной мере, была фундаментальным основанием «сталинской легенды».
Если бы у меня потребовали сегодня дать краткий, но содержательно-емкий, образно-афористический ответ на вопрос: кто есть Сталин в своей социально-политической и социокультурной сущности, – я бы ответил так: типологически Сталин схож с «великим Инквизитором» из «Братьев Карамазовых». Сталин – человек «Церкви» (разумеется, речь идет не о какой-либо из традиционных церквей). Сталин – «священнослужитель». Сталин – «Верховный Жрец» идеологии «ленинизма». Сталин – это не обычный человек Иосиф Джугашвили, сын простого сапожника Виссариона Джугашвили, со своими чисто человеческими недостатками и достоинствами. Это не «Я – Сталин», а это «он – СТАЛИН» – «сверхличность», находящаяся и над личностью Иосифа Джугашвили, избранная свыше защищать и блюсти справедливость и высшую праведность на земле. Не «Я – Сталин», а «он – Сталин» не только для всех людей, но и для самого себя, для Иосифа Джугашвили. Сталин, отрекшийся от Иосифа Джугашвили и его человеческих слабостей и привязанностей, не Господь Бог: он никогда не стремился к тому, чтобы его уподобляли Господу. Он – «великий Инквизитор» из «Братьев Карамазовых», «Верховный Жрец», что в земной жизни, в «Граде Земном» для массы, втянутой в неустроенность бытовой повседневности, гораздо важнее самого Бога.
Интересно, что, внимательно читая «Братьев Карамазовых», делая пометки на страницах и в тексте, Сталин, в частности, взял в скобки высказывание (очевидно, очень для него важное) старца Зосимы: «А от нас и издревле деятели народные выходили, отчего же не может их быть и теперь?»814 «От нас», т. е. от служителей церкви. Сталин тоже был по образованию священником. Не о себе ли он тогда подумал, о «деятеле народном»?.. Быть может, приняв однажды на себя роль «Кобы» – «священного» защитника «сирых и убогих», униженных и оскорбленных, так он и сохранил в себе тот импульс молодости. По крайней мере, оставался убежденным в этом и спустя десятилетия.
Революционная псевдонимность Сталина, некогда преследовавшая сугубо конспиративные цели, превратилась в 30-е годы в некую «объективную» внешнюю силу, направленную на подавление любой человеческой личности и воли (в том числе и воли-личности Иосифа Джугашвили), представляющих какую-либо угрозу «высшему смыслу» и предназначению некой сверхличности по имени СТАЛИН – сотворению и защите «русского коммунизма». И для сокрушения «демонов», для реализации, таким образом, высшей цели и своего предназначения Сталин готов был использовать и использовал любые средства. Любые средства были хороши: «высшая цель оправдывает средства». Кстати говоря, пожалуй, именно в этом прежде всего таилась для Сталина привлекательность Петра Великого и особенно Ивана Грозного.
Личность Сталина чрезвычайно противоречива, и сама по себе, и сквозь призму его столь полярных по нравственной шкале, грандиозных по своим последствиям деяний. Хотим мы того или нет, нравится нам это или нет, преклоняемся ли мы перед Сталиным или проклинаем его, но, оглядываясь или озираясь вокруг себя, приглядываясь ли к прошлому, устремив ли взор в будущее, оценивая ли настоящее, мы вынуждены будем признать, что, перефразируя известное выражение русского классика, «все мы вышли из сталинской шинели».
Победа в Великой Отечественной войне столь высоко подняла авторитет Сталина в глазах подавляющего большинства советских людей, что ему уже не нужны были никакие звания и должности (в 1952 г. отказавшись от должности Генерального секретаря): он занял самую высшую должность в СССР, уникальную по масштабам власти и авторитета – «должность» СТАЛИНА
