Что касается времени встречи Тухачевского с Кутеповым, то, возможно, она состоялась в декабре 1928-го или в январе 1929-го гг. Косвенным намеком на это время можно рассматривать запись в журнале посещений И.В. Сталина, в котором было зафиксировано пребывание Тухачевского на приеме у Сталина 18 декабря 1928 г.1096 Может быть, именно тогда Сталин пригласил Тухачевского к себе, чтобы обсудить с ним поездку в Европу на встречу с Кутеповым?
Таким образом, скорее всего, в своих переговорах с генералом Скоблиным Тухачевский, как выше уже было отмечено, все-таки не соглашался на свержение советской власти, но, быть может, не исключал, в той или иной форме, отстранение Сталина от власти. Информация об обсуждении такого рода вопросов, если бы она дошла до «Кремля», вряд ли осталась бы без серьезной реакции его хозяина.
Привлекает внимание и появившаяся в газете «Возрождение» 13 февраля 1936 г. статья Н.Н. Алексеева1097, посвященная визиту маршала Тухачевского во Францию, куда он прибыл из Англии вечером 9 февраля 1936 г. В силу чрезвычайной, на мой взгляд, значимости этой статьи в прояснении сказанного выше и в целом вопроса о «заговоре Тухачевского», позволю себе детально проанализировать ее содержание.
Мичман Алексеев и маршал Тухачевский
Николай Николаевич Алексеев, заместитель главного редактора газеты «Возрождение», бывший мичман Гвардейского экипажа, принимавший участие в Гражданской войне с самого ее начала в составе Добровольческой армии, уехал из Советской России в 1922 г.
Общественно-политическая репутация его была весьма смутная. Р.Б. Гуль прямо называет его давним агентом советских спецслужб1098, и это утверждение, судя по ряду признаков, не было лишено основания1099. В то же время во Франции к началу 30-х гг. его считали платным агентом французской тайной полиции. В феврале 1936 г., вскоре после появления как раз указанной статьи, он был арестован французскими спецслужбами по подозрению в шпионаже в пользу Германии. Он провел в предварительном заключении полтора года и в августе 1937 г. был оправдан и освобожден из заключения.
Указанная статья, насыщенная информацией, компрометирующей политическую репутацию советского маршала, дискредитировала его в глазах европейской общественности как раз в разгар столь важного визита.
Статья, совершенно очевидно, стилистически не отработана. Она была написана явно впопыхах, как срочный заказ. Следовательно, сам заказ поступил незадолго до 13 февраля 1936 г. Трудно предположить, что эта скандальная статья могла появиться в результате собственной инициативы Алексеева. Он мог выполнять политический заказ, будучи действительно агентом каких-то спецслужб, а мог использоваться «вслепую», получив «сенсационный материал, разоблачающий маршала». Думается, однако, что Алексеев знал, что делал, предполагал определенные последствия и, скорее всего, выполнял политический заказ советских спецслужб, которые уже однажды (по крайне мере, однажды) использовали его для создания необходимого им публичного «образа» Тухачевского.
В ноябре 1932 г., после официального визита Тухачевского в Германию, Алексеев также опубликовал в «Возрождении» статью под названием «Тухачевский». Упреждая последующий анализ текста обеих статей, замечу, что статья о Тухачевском в феврале 1936 г. сделана на основе текста его же статьи 1932 г. Вот, что он писал тогда о будущем маршале.
«Член Реввоенсовета СССР еще в 1924 г., – так он начинал ту, свою первую статью о будущем маршале, перечисляя все высокие посты и военные заслуги будущего маршала, – член Петербургского областного комитета партии, командующий войсками Западного округа, заместитель Ворошилова, командующий войсками красных против армий адмирала Колчака и генерала Деникина, главнокомандующий Красной армией в боях против Польши, отброшенной от стен Варшавы самим Вейганом, усмиритель мужика, заливший кровью и улицы Кронштадта, и Тамбовский край, – Тухачевский вошел в историю. Тухачевский – действительно «красный маршал», как его назвал в вышедшей недавно в Берлине книге Роман Гуль»1100.
Приведенные Алексеевым характеристики Тухачевского были явно рассчитаны на то, чтобы представить его властным, авторитетным и влиятельным. И именно в силу этого далеко не во всем точны, преувеличивают значимость советского военачальника.
Известно, что Тухачевский стал членом РВС СССР в феврале 1925 г., а не в 1924 г., хотя эта ошибка, может быть, и не существенна. Тухачевский был командующим Западным военным округом в 1925 г. и с ноября этого года уже никогда туда не возвращался. Автор не уточняет, что Тухачевский был одним из трех заместителей Ворошилова и не 1-м. Тухачевский действительно «сыграл первую скрипку» в разгроме войск Колчака, но никогда не возглавлял всех советских войск на восточном, «колчаковском» фронте. Обращает на себя внимание в то же время весьма смягченная форма выражения в упоминании о поражении Тухачевского под Варшавой – «главнокомандующий Красной армией в боях против Польши, отброшенной от стен Варшавы самим Вейганом». Во-первых, Тухачевский, как известно, не был «главнокомандующим Красной армией» в этой войне. Во-вторых, «отброшенной от стен Варшавы» – сказано слишком мягко и расплывчато. Это был катастрофический разгром, независимо от того, кого считать его виновником, хотя ему предшествовали блестящие победы и наступление войск Тухачевского. Автор в своем стремлении смазать масштаб неудачи Тухачевского под Варшавой, в какой-то мере даже возвеличивает советского полководца: хотя и был «отброшен от Варшавы», но «отброшен» «самим Вейганом» (!) – одним из самых главных европейских «светил» в области военного искусства. Даже в выражении «усмиритель мужика, заливший кровью и улицы Кронштадта, и Тамбовский край» Алексеев подчеркивает властную решимость и властный потенциал Тухачевского – «усмирителя мужика». Вот, мол, человек, который сумел наконец подавить русскую мужицкую вольницу, «пугачевщину XX в…», стихию Русской революции, сокрушившей Империю. Свои оценки Алексеев завершает многозначительно, подчеркивая – как уже сложившуюся – значимость Тухачевского: «Тухачевский вошел в историю».
Завершая первый абзац своей статьи определением «красный маршал» из книги Романа Гуля, автор переходит к ее критическому анализу.
«Резкими штрихами, – пишет Алексеев, – и, в общем, совершенно правильно Гуль (в свое время перешедший от белых к красным, а теперь переметнувшийся в эмиграцию) дает характеристику лейб-гвардии поручика, мечтающего о лаврах Наполеона. Портрет – живой, хотя автор книги, наверное, с Тухачевским никогда не встречался, знает о нем от третьих лиц и фактические данные, в частности о пребывании его в плену, почерпнул из статей Н. Цурикова, появившихся в печати года 3 назад».
Сразу же и прежде всего, хочу обратить внимание читателя на общую оценку книги Р. Гуля о Тухачевском: «в общем, совершенно правильно… дает характеристику лейб-гвардии поручика, мечтающего о лаврах Наполеона», поскольку далее мне придется возвращаться к тексту этой статьи и этим оценкам Алексеева при сравнении с текстом статьи 13 февраля 1936 г.
«В своей книге Гуль1101 рассказывал эпизод, в котором Тухачевский изображается единственным офицером одного из лагерей, не снявшим с себя погоны до последнего дня пребывания в плену», – писал Алексеев и далее, утверждая, что «история с «погонами» изложена неверно», рассказал, как все было на самом деле.
