Во время одного из экспериментов Лофтус пыталась убедить испытуемых, что они любят спаржу.
До и после эксперимента ученые анализировали пищевые привычки испытуемых и выяснили, что после вживления ложного воспоминания о том, что в детстве им спаржа очень нравилась, они стали чаще ее покупать, были готовы заплатить за нее больше и чаще заказывали блюда с ней в ресторанах
[54]. Противоположный результат ученые получили, когда рассказали испытуемым, что однажды те съели протухшее яйцо. Даже те, кто отрицал отравление яйцом, после встречи с психологами стали с большим подозрением относиться к блюдам с яйцами и реже их покупать
[55]. Лофтус также изучала, как на воспоминания влияют слова. Группе испытуемых показали видео, на котором сталкиваются две машины, а затем они должны были оценить их скорость. Те, кому задавали вопрос «С какой скоростью машины ехали в момент автокатастрофы?», указывали большую скорость по сравнению с теми, кого спрашивали «С какой скоростью машины ехали в момент столкновения?». Формулировка вопроса также влияла на то, как испытуемые представляли себе событие: тех, кого спрашивали об автокатастрофе, представляли себе осколки стекла, хотя на видео их не было
[56].
Элизабет Лофтус удавалось убедить людей в том, что в детстве их однажды забыли в торговом центре. Значит, ее методики действуют столь убедительно, что меняют даже центральные детские воспоминания.
«Мысль родилась, когда я с друзьями ехала в аэропорт мимо торгового центра. Идеи для исследовательских проектов у меня часто рождаются спонтанно», — рассказывает она.
Сегодня ее считают одним из 100 самых влиятельных психологов XX в. наравне с Фрейдом, Павловым, Скиннером и Александром Лурией — он изучал память Соломона Шерешевского.
Рассказы бывают весьма убедительными. Зачастую они очень тесно связаны с воспоминаниями, как в нашей личной истории — ее мы пишем всю жизнь. Может быть, все дело в посыле рассказа — благодаря ему свидетель настойчиво выдает догадку за правду? Во время эксперимента 1974 г. преступника узнали 14 % позвонивших — теоретически возможно, что они обладают исключительными вниманием и памятью, однако есть вероятность, что догадка была случайной. Когда мы видим предполагаемого преступника в одном ряду с невиновными людьми, решающим фактором является именно наша память: будет ли виновный арестован и предстанет ли перед судом, а потому бессознательно возникает искушение дополнить рассказ собственной версией событий. А если мы предложили версию, она начинает очень сильно напоминать настоящее воспоминание — настолько, что ее уже невозможно отличить от первоначальной смазанной картины. Ведь, например, на телеэкране преступника видели всего три с половиной секунды.
Именно благодаря своему исключительному таланту рассказчика в 1844 г. Эдгар Аллан По убедил американцев в реальности первого трансатлантического перелета на воздушном шаре. В приложении к газете The New York Sun
[57] он огромными буквами расписал главные подробности этого безумного поступка: «ПЕРЕЛЕТ ЧЕРЕЗ АТЛАНТИЧЕСКИЙ ОКЕАН ЗА ТРИ ДНЯ! НЕБЫВАЛЫЙ УСПЕХ ЛЕТАТЕЛЬНОГО АППАРАТА МИСТЕРА МОНКА МЕЙСОНА! ПОСЛЕ ПЕРЕЛЕТА, ДЛИВШЕГОСЯ 75 ЧАСОВ, ОТ КОНТИНЕНТА ДО КОНТИНЕНТА, МИСТЕР МЕЙСОН, МИСТЕР РОБЕРТ ХОЛЛЕНД, МИСТЕР XEHСOH, МИСТЕР ХАРРИСОН ЭЙНСВОРТ И ЧЕТВЕРО ДРУГИХ ЛИЦ НА УПРАВЛЯЕМОМ ВОЗДУШНОМ ШАРЕ „ВИКТОРИЯ“ ПРИБЫЛИ НА ОСТРОВ СЭЛЛИВАН ОКОЛО ЧАРЛСТОНА, ШТАТ ЮЖНАЯ КАРОЛИНА! ВСЕ ПОДРОБНОСТИ ПЕРЕЛЕТА!»
Детали вполне могли оказаться правдой. Аллан По употребил — даже, скорее, злоупотребил — уже известные читателям имена и создал убедительную картину воздушного судна и маршрута путешествия. Самому писателю игры на грани вымысла и правды приносили большую радость; посмотрим шире — что такое правда, а что — выдумка? Наша память тоже смешивает правду с вымыслом. Если бы память была писателем, у нее было бы много общего с Эдгаром По. Но одно дело — обмануть жителей Восточного побережья США, заставив их поверить, что кто-то совершил перелет на воздушном шаре. А совсем другое — заставить человека поверить, что он сам был в корзине воздушного шара во время перелета, которого на самом деле не было.
Именно этого добивалась от своих испытуемых Мэриэнн Гарри, бывшая студентка Элизабет Лофтус. Гарри и возглавляемая ею команда ученых показывали испытуемым их же детские фотографии и просили рассказать о них. Одна из фотографий была подредактирована: на снимке испытуемые, еще дети, махали рукой из корзины воздушного шара. 50 % участвовавших в эксперименте добровольцев сказали, что помнят полет на воздушном шаре и подробно его описали, хотя на самом деле подобного опыта у них нет. Они сами создали вполне правдоподобное ложное воспоминание.
Так что же именно делает ученый, чтобы убедить своих испытуемых в реальности того, чего никогда не было? Он долго готовится, вступает в своего рода сговор с семьей и друзьями своих «жертв» — то есть испытуемых — и узнает как можно больше о тех, кого собирается обмануть. Если в истории есть важные достоверные детали, растет вероятность того, что в нее поверят, — такой прием применил Эдгар По, когда обманывал читателей газеты. Недостаточно лишь рассказать недостоверную историю. Необходимо сочетание авторитета, достоверности и специальных методов ведения интервью. Интервьюером выступает заслуживающий доверия ученый, весь кабинет которого завален книгами по психологии, а стены — увешаны дипломами. Не помешает и белый халат. Интервьюер производит впечатление, будто ему известны детали истории, но, разумеется, все подробности он не раскрывает, ведь проверке подвергается память испытуемого. Упоминается несколько деталей — так «сеются семена», затем их «поливают» наводящими вопросами с конструкциями вроде «Попытайтесь вспомнить. Чтобы вызвать в памяти воспоминания, большинству людей требуется время», «Совершенно нормально, что вы не все помните, вы ведь давно не обращались к этому событию», «Попробуйте вообразить». А затем, когда в голове у участника эксперимента всплывут новые подробности, спросить: «Что случилось потом?» И от интервьюера буквально веет дружелюбием, уверенностью и готовностью помочь. При подготовке он изучает методики ведения интервью. Вполне стандартная подготовка к нему занимает около 10 часов. Картинки и другие материалы прорабатываются до мельчайших деталей. Ничто не должно выделяться или вызывать подозрения.
