Снова отправимся в путешествие сквозь кору головного мозга — к гиппокампу, в височную долю. Вдруг это ключ к тайне детской амнезии? По одной из теорий, у совсем маленьких детей гиппокамп недостаточно зрелый, чтобы надежно фиксировать воспоминания. Ему необходимо не только вырасти и созреть, но и образовывать эффективно работающие нейросети вместе с корой головного мозга. Параллельно кора головного мозга сильно увеличивается в размерах. Вероятнее всего, из-за хаоса у связей просто нет возможности закрепиться как следует, как у появляющихся позже воспоминаний, когда все встает на свои места.
Новые — сенсационные и более спорные — теории принимают во внимание другие стороны развития гиппокампа. Одни утверждают, что нейроны места и нейроны решетки, помещающие воспоминания в пространственный контекст, не готовы фиксировать обстановку до того, как ребенок начнет передвигаться самостоятельно, а кроме того, необходимо время для калибровки механизма по размещению воспоминаний — это происходит по мере взросления
[88]. Другие предполагают, что все дело в тонком белковом слое, которым постепенно обрастает пространство между нейронами и синапсами, — перинейрональной сети. Функция этих мелких структур — защита связей между нейронами, что необходимо для фиксации следов памяти. За жизнь в мозге их образуется множество. Если можно так выразиться, ход мыслей у человека замедляется по мере того, как перинейрональные сети все плотнее окутывают нейроны. Первые воспоминания не имеют возможности закрепиться, потому что вокруг них перинейрональных сетей еще нет
[89]. Это область науки будущего — пока что исследуют мозг крыс и мышей.
В детстве большинство из нас приобретают неустанно трудящуюся личную память, мгновенно фиксирующую воспоминания — важные, новые, интересные, грустные и значительные мгновения, которые останутся с нами навсегда и станут частью личной биографии. Память обладает невероятными способностями, идя рука об руку с забыванием. Иногда нам кажется, что будни исчезают в черной дыре. Разве нельзя это остановить? Нельзя ли помешать забыванию пожирать мелкие впечатления? Вспомните последние полгода: скорее всего, вначале вы расскажите о Пасхе, 17 мая
, днях рождения. Затем — мелкий поток особенных событий. И все это — в сокращенном, сжатом виде. Воздуха нет — вы как будто складываете в чемодан одежду, которую собираетесь взять с собой, так, чтобы она занимала как можно меньше места. Что произойдет, если вы попытаетесь побороться с естественным процессом забывания, сразиться за то, чтобы помнить уникальные моменты жизни? Увеличится ли их поток? Съежится ли черная дыра забвения, если применить мнемонические методы для запоминания важных жизненных событий?
Абсурдная идея, но уже поэтому мы просто обязаны попробовать. Одна из нас попытается сразиться с забыванием. В течение нескольких месяцев мы брали интервью у ученых, занимающихся вопросами памяти, актеров, шахматистов, но у каждой из нас свой подход к хранению воспоминаний о них. Одна дала волю естественному процессу забывания, вторая попыталась накрепко зафиксировать в памяти 100 дней подряд. Авторы этой книги приглашают вас в свой театр памяти — на настоящее ток-шоу!
Хильда — ведущая передачи, немного напоминающая журналиста Скавлана: небрежно откинулась на спинку кресла, волосы слегка растрепаны. Ильва — звезда, рассказывающая о том, как 100 дней играла в Эббингхауза и ставила на себе эксперименты.
Свет. Аплодисменты.
Хильда: Итак, Ильва, я слышала, ты провела на себе эксперимент! Какую цель ты ставила, пытаясь запомнить все, что с тобой произошло за 100 дней?
Ильва: Я хотела получить архив событий 100 дней моей жизни. Но больше всего мне хотелось сохранить волшебные моменты, случающиеся каждый день, — как своего рода бонус.
Хильда: Целых 100 дней? Это же целое море событий! Что ты делала?
Ильва: Сначала я вела дневник, но этот метод мне ничего не дал. Я знаю про Иду Джексон — возможно, у нее просто очень хорошая память. У меня — нет. Я редко запоминаю, что делала в выходные, даже если записала. Поэтому я решила действовать как Оддбьёрн Бю — визуализировала каждую дату. Оддбьёрн рассказывал нам, что, когда мнемонисты заучивают порядок карт в колоде, каждая карта для них — это отдельная картинка, всего их 52. А мне нужна была 31 — по одной на каждый день месяца. Я не сразу к этому пришла — такого исследователи памяти раньше не делали. Люди учат наизусть колоды карт, периодическую систему Менделеева, а вот 100 дней своей жизни они запомнить еще не пытались.
Хильда: Но ведь, согласно мнению некоторых ученых, людям с депрессией полезно запоминать счастливые мгновения? Раз им сложно запоминать приятные события и у них очень обобщенные представления о собственной жизни, им необходимы мнемонические методы — они помогут запоминать радостные минуты. Ты так рассуждала?
Ильва: Да, в этом случае речь идет о том, чтобы найти в прошлом радостные события и воспользоваться методом локусов — то есть разместить их вдоль маршрута. Но я им не пользовалась, ведь последовательность образуют сами даты. Для каждой даты я рисовала четкую картинку и делала ее частью воспоминаний. То есть просто-напросто жульничала — получалось почти что ложное воспоминание! Например, первое число каждого месяца — это фонарный столб. Он похож на единицу, и это отдельный предмет. Я пустила его в свою память, хотя на самом деле в моей жизни не было связанных с ним событий.
Хильда: И твой фонарный столб окружили люди и события? Если это первый день каждого месяца, то за 100 дней их ведь накопилось несколько штук. Как ты их различала?
Ильва: Естественная память мне тоже пригодилась, да и ход событий помог. Мы обе помним мартовское интервью с Асбьёрном Раклевом — оно связано со всеми событиями месяца. С нами в конференц-зале был слон — символ 11-го числа месяца. Я помню все, что произошло в марте, и ориентируюсь в этих событиях, хоть у меня еще целых два слона. А ведь есть и четвертый: он прокрался в мою память, потому что я не должна была думать о слоне. Эксперимент завершился 11 мая. Я отправилась на пробежку в Экеберге, а закат в тот день был невероятно красивым. Даже толком не осознав этого, я посадила слона на верхушку дерева. Попробуйте не думать о слоне! Не получится!
