ВТОРНИК 5 мая
Хорошая была идея – удрать из дому, пойти к мемориалу в соседнем парке и принять участие в поминовении павших. Две минуты молчания на свежем воздухе проходят тише, впечатляют сильней. Они вселяют надежду. Благодаря торжественной атмосфере, благодаря птицам, которые продолжают свиристеть, благодаря детям, которые продолжают играть. Потом местный духовой оркестр заиграл национальный гимн “Вилхелмус”. Я всегда его любил. Берет за душу. Эдвард благодарил меня, но у меня было столько же причин благодарить его. Дома мы позволили себе слегка расслабиться, и тут, словно учуяв расклад, прикатил Эверт, дабы присоединиться к тостам. Он выглядел немного бледным, но заявил, что “против микробов нет средства лучше, чем хорошая выпивка”. Чуть позже наша звезда Евгения тоже пожелала присоединиться к компании, чтобы пригубить стаканчик розового.
– Я со своей бутылкой.
Мы, все трое, отнюдь не пришли в восторг. Но Эдвард и я слишком благовоспитанны: не умеем отказать человеку, если он просится за наш стол. К счастью, Эверт совершенно свободен от этого комплекса.
– Дражайшая Лакруа, вы страшно мешаете. У нас тут мужские дела. Приходите завтра. В том случае, если мы будем обсуждать дамские проблемы.
Евгения была так ошарашена, что немедленно испарилась.
– Тебе ее ничуть не жалко? – вякнул я.
– Не хнычь, Грун, если не поставишь границы, тебя всю жизнь, каждый день будет окучивать самодовольная творческая личность с бутылкой. Одного алкоголика на компанию вполне достаточно. Налей-ка мне еще стаканчик.
И Эверт удовлетворенно откинулся на спинку своего инвалидного кресла.
СРЕДА 6 мая
Сегодня утром я заходил проведать Гритье.
– О, как мило! Вы ко мне? – оживилась она, как всегда.
Она всегда рада гостю, потому-то я и в состоянии выносить эти визиты. Правда, недавно возникла одна проблемка. Стоит мне переступить порог закрытого отделения, как меня атакует госпожа Ван Тилбург. Она не дает мне проходу, пытается сесть ко мне на колени. Так что я был вынужден стоять и ждать, пока придет медсестра и мягко уведет госпожу Тилбург. Иногда мне довольно долго приходится терпеть ласки крошечной сморщенной пичужки.
– Идемте, госпожа Ван Тилбург, иначе ваш муж будет вас ревновать, – говорит появившаяся наконец сестра.
Ван Тилбург бросает мне на прощанье широкую беззубую улыбку и под ручку с медсестрой покидает палату. Иногда она оборачивается и кокетливо мне подмигивает.
Гритье каждый раз наблюдает эту сцену с большим интересом.
Потом мы пьем чай и едим миндальные печенья. Она их обожает, и я каждый раз приношу с собой пакет ее любимого лакомства.
– Откуда вы знаете, что они мои любимые? – спрашивает она каждый раз.
– Они мне по вкусу, как и женщины вроде вас, – каждый раз отвечаю я.
Гритье находит мой ответ весьма остроумным. Минут через двадцать я начинаю прощаться.
– До скорого свиданья, – говорю я.
Она кивает и задумчиво смотрит в пол.
– Да, до свиданья.
Она отворачивается и снова углубляется в чтение своего журнала. С тех пор как я ее навещаю, это один и тот же номер Libelle.
ЧЕТВЕРГ 7 мая
Вчера днем в дверях вдруг появился Стеф.
– Сюрприз! Едем кататься!
Старики и сюрпризы – с ними нужно быть очень осторожным. Нам необходимо время, чтобы подготовиться к сюрпризам. Психологически и физически. Неожиданная поездка в будний день неизбежно вызывает стресс. Хоть мы и не торопимся, но в старости все занимает много времени, в том числе привыкание к мысли, что нужно срочно что-то сделать. Стеф, племянник Гритье, неожиданно получил выходной и подумал: устрою веселую прогулку своим старым друзьям из богадельни, прокачу их полюбоваться на тюльпаны. Загляну, узнаю, кто дома, заберу с собой.
Дома были все, и после некоторого колебания все захотели ехать. Правда, кому-то пришлось переодеться, кому-то отказаться от педикюра, кому-то доесть бутерброд, кому-то (то есть мне) сменить подгузник. Но через три четверти часа, когда Стеф одновременно нажал на все звонки, мы были готовы к поездке.
Мы отправились в Нордостполдер. Мы и не знали, что там есть тюльпаны, но Стеф тщательно подготовился к маршруту. Там, как ковры размером с футбольные поля, раскинулись плантации красных, розовых, фиолетовых, желтых и белых тюльпанов. Охам и ахам не было конца. По пути мы остановились в саду самостоятельного сбора тюльпанов, но это занятие – не для нас, столько наклонов нам не под силу. Мы не продвинулись дальше двух неопрятных букетов. К тому же при расчете сад оказался ловушкой для туристов. Бесплатные тюльпаны обходятся довольно дорого: вы платите за вход полтора евро, даже если ничего не собрали. К счастью для нас, у Эверта и Эдварда сильно развито чувство справедливости: они ухитрились вынести тюльпаны (примерно на пятнадцать евро) нелегально, спрятав контрабанду в лотке под инвалидным креслом Эверта. В автобусе они представили трофеи на всеобщее обозрение и торжественно преподнесли их Стефу. Наградой им были громкие крики ликования.
– Куда делись наши моральные устои и ценности, друзья? – широко улыбнувшись, сказал Эверт. – Слой цивилизации весьма истончился.
На обратном пути мы сделали короткую остановку на пиво и вино и ровно без четверти шесть присоединились к едокам картофеля.
Неожиданный праздник немного выбил нас из колеи.
ПЯТНИЦА 8 мая
В амстердамском доме опеки “Святой Якоб” студенты могут за 350 евро в месяц арендовать пустующую комнату, при условии, что примут участие в социальной помощи старикам: будут ходить с ними в магазин за покупками, наливать им кофе, провожать их в церковь и прочее в том же духе. Максимальная нагрузка – десять часов в месяц, почасовая оплата – два с половиной евро. Негусто, но и то хлеб. Но так как число жильцов постоянно сокращается, сокращается и кадровый состав, и теперь студенты должны иногда дежурить в ночную смену. А это им не нравится.
Неужели подобный сценарий предстоит и нашему дому? Уже довольно давно здесь пустуют несколько комнат. Порядок отбора новых жильцов такой строгий, что трудно найти новых кандидатов. Почти мертвых, но еще не подходящих для отделения ухода, не так уж много. Студенты, которым нужно жилье, решили бы проблему пустующих комнат. Подарок небес для наших казначеев.
В ближайший понедельник, во время первой встречи нового комитета жильцов с директрисой, мы поставим этот вопрос ребром. Я с нетерпением жду понедельника и немного волнуюсь.
– Госпожа Стелваген, правда ли, что в ближайшие несколько лет наш дом престарелых превратится в студенческое общежитие?
– В самом деле, есть такой план. Вы весьма дальновидны, господин Грун. В долгосрочной перспективе администрация ожидает от студентов большей рентабельности, чем от людей преклонного возраста.
