Риа и Леония в купальниках смотрелись очаровательно: мне редко доводилось видеть столь аккуратный стиль плавания. Эдвард, напротив, двигался энергично под водой и над водой и создавал много шума, но я так и не разглядел, каким именно стилем он плавал. Казалось, каждая его конечность действует самостоятельно. Я бы назвал это вольным брассом-баттерфляем. Большого увеличения скорости новый стиль не гарантировал.
Антуан поехал с нами за компанию. Он сидел на трибуне, с гордостью глядя на свою жену. Он и сам был не прочь поплавать, но, по его же собственным словам, он слишком уж шелушится. Когда плавают пожилые, лучше не думать о том, что оседает в бассейне.
Это было прекрасно, будем плавать регулярно.
ПЯТНИЦА 14 августа
– Давно вы здесь живете? – спросил я госпожу Схаап скорее из вежливости, чем с интересом.
На ее лбу появилась глубокая морщина. Ответ явно затруднил ее.
– Давно, – наконец сообразила она.
– Как давно? Примерно? – спросил я.
Она не помнила. Год, два, пять? Я не стал настаивать.
Схаап не блещет умом, но полная потеря чувства времени тоже результат жизни в нашем доме. Многие жильцы никогда или очень редко выходят на улицу. Кто-то боится, кому-то неохота, кого-то некому толкать в инвалидном кресле. А если не выходишь на улицу, теряешь понятие о времени года. Дни становятся длиннее или короче, но постепенно, понемногу, так что ты, одиноко сидя у окна, этого не замечаешь. То же относится и к листьям на деревьях. Иногда мир по ту сторону оконного стекла вдруг становится белоснежным. И тогда кто-то внезапно вспоминает прежние зимы. В доме каждый день одно и то же. Те же люди, та же еда, та же комната с той же мебелью, та же температура, 23 градуса, разве что иногда волна жары, как вчера. Так что же значит неделя, месяц, год?
Я счастлив уже тем, что могу еще видеть, чувствовать и обонять лето, осень, зиму и весну.
СУББОТА 15 августа
Господин Хелдер порядочный человек и еще в здравом уме, но у него странная привычка: острые предметы, то есть ножи, вилки, ножницы, он всегда кладет так, чтобы их не видеть. Я вчера спросил у него почему. Он рассказал, что в детстве на каком-то празднике нечаянно попал ножницами в глаз своему братишке. Хелдеру тогда было десять лет.
– И эта травма – на всю жизнь, – сказал Хелдер. – Я не выношу даже вида острых предметов. Я задыхаюсь при виде ножей или ножниц, я должен убрать их с глаз долой. Поэтому питаюсь по большей части у себя в комнате. Ем ложкой.
Он с этим смирился.
– Неудобно каждый раз за ужином просить убрать со стола все ножи и вилки.
Меня тронула его откровенность.
Жаль Хелдера, ведь я хотел рекомендовать его в члены СНОНЕМа. О чем и сказал ему.
– Весьма польщен, но, к сожалению, вынужден отказаться. Я доставил бы клубу слишком много затруднений. А не могли бы вы хоть иногда привлекать меня к вашим мероприятиям?
Ради одной такой фразы мы с радостью приняли бы его в СНОНЕМ.
Сегодня утром госпожа Ван Димен появилась в платье с пятном на спине. Пятно имело форму лодки, вид сверху. Что-то оно мне напоминало, но что? Решение подсказал Эдвард.
– Госпожа Ван Димен, может, вам не стоит самой гладить ваши платья?
Она как-то съежилась.
– Я услышала по радио песню Виллеке Алберти и хотела сделать погромче, но забыла снять утюг с платья. Только сестре не говорите.
– Нет, конечно, не скажем, но, может, пустить его на тряпки?
Это грешно, полагает госпожа Ван Димен, платью всего семь лет.
ВОСКРЕСЕНЬЕ 16 августа
Если защипнуть старую кожу, она слипается и остается в вертикальном положении.
И вот ущипнул я себя и спрашиваю, не писал ли я об этом раньше? Частенько я таких вещей не помню и потому допускаю, что писал. Не стану же я перечитывать пятьсот дневниковых записей на предмет возможных повторений.
Одна пациентка закрытого отделения занимается этим целый день: защипывает старую кожу, отпускает и убеждается, что кожа стоит. Старушка смотрит на это явление, пока кожа не разгладится. Тогда она снова щиплет себя за руку, но теперь уже за другую. Какое-никакое, а все-таки занятие.
Мы довольно долго не выбирались на экскурсию, но в ближайшую субботу СНОНЕМ отбывает куда-то на целый день. Организуют вылазку Риа и Антуан, но они категорически отказываются хотя бы чуть-чуть приподнять завесу тайны. Выезжаем в десять утра, возвращаемся к ужину.
Склока произошла во время игры в бильярд. Господина Дикхаута обвинили в жульничестве.
– Вполне возможно, что я ошибся в счете, – признал Дикхаут, надеясь избежать длительной дискуссии.
Но его противник в ярости удалился, бросив на прощанье:
– С вами я больше не играю. Никогда.
Здесь быстро вспыхивает вражда. Некоторые люди не здороваются годами из-за кофейного пятна на платье, носового платка, нечаянно засунутого в чужой карман, или фальшивой карты при игре в ясс. Где предел человеческой мелочности?
ПОНЕДЕЛЬНИК 17 августа
Эверт показал мне свой новый браслет с надписью: “Меня не реанимировать”. Его сын Ян купил для него по интернету пять таких браслетов. Так что несколько штук Эверт собирается раздарить. Не только тем, кто хотел бы получить такой подарок, но и тем, кого, по мнению Эверта, лучше не реанимировать. Конкретно он имеет в виду своего заклятого врага госпожу Слотхаувер. – Я ей два раза предлагал, но не берет, сука. Надо бы надеть его незаметно. Когда она заснет или еще как-нибудь.
Мне поручено проследить за выполнением указания, запечатленного на его собственном браслете. Из ненадежного источника я узнал, что Стелваген далеко не в восторге от браслетиков. Она считает их вредными для репутации дома. Что если какой-нибудь старичок упадет замертво, а персонал, сложа руки, будет ждать, пока он испустит последний вздох? Поэтому наша директриса дала распоряжение сестре Моралес (той, что так любит сплетничать о Стелваген) не реанимировать умирающих как можно дальше от взоров соседей. И внимательно проверять надпись. Ходят слухи, что две медсестры преспокойно дали умереть одной старушке с браслетиком на руке. А на браслетике поверх оригинального текста маркером были написаны имена ее почивших в бозе кошек.
Я тоже получил такой браслет в подарок от Эверта. Наконец-то. Сам я постоянно откладывал его приобретение. “Зачем сегодня делать то, что можно отложить на завтра, – нашептывал мой внутренний страус. – Не сегодня же ты грохнешься наземь с сердечным приступом”.
Не смеши меня, Грун: знай ты заранее, когда тебя хватит инфаркт, ты бы подыскал для него спокойное местечко. В собственной постели, например.
ВТОРНИК 18 августа
Вчера комитет жильцов второй раз встречался с директрисой. На повестке дня стояли два важных пункта: увеличение числа пустующих комнат и пробки у лифта.
