Сегодня вечером всем клубом едем ужинать. Я заказал ужин в соседнем тайском ресторане, у него неплохая репутация. Может быть, мы уже пробовали тайскую кухню, но полной уверенности у меня нет. А раз нет, значит, это большой роли не играет. По крайней мере, для меня. Члены клуба вряд ли будут бунтовать, даже если окажется, что мы уже знакомились с кулинарией Таиланда.
СРЕДА 9 декабря
Это было великолепно, меня осыпали комплиментами за удачный выбор. Персонал там очень вежливый. Но при виде официанта на коротких ножках в широченных штанах мы не удержались от смеха. Неловко, конечно, получилось. И кара последовала незамедлительно, так как Риа от смеха обмочилась. Она честно в этом призналась, и тогда поднялась страшная суматоха с одалживанием подгузника… В общем, тем временем заказанная еда остыла. К счастью, она и в холодном виде оказалась очень вкусной.
А еще нам понравился счет. Мы остаемся голландцами, даже если платим по счету из общего котла СНОНЕМа, до краев наполненного наследством Эверта. Разумеется, мы пили за него.
Вчера днем делегация комитета жильцов, в состав каковой вошли Леония, Граме и я, провела “тайную” консультацию с отраслевым советом предпринимателей по вопросу о планах санации, вынашиваемых директором. Госпожа Лакруа на прошлом заседании комитета настаивала на своем участии, но Леония сообщила ей неверную дату.
– У меня нет охоты обсуждать с советом предпринимателей ее художественные выставки, – сухо сказала она.
Наш комитет тщательно готовится к бою, но, чтобы слухи об этом не просочились в широкие массы жильцов, Леония назначила встречу в кафе “Понтхёйс”. Мы встречались с секретарем и председателем совета отрасли “Забота о пожилых”.
Мы изложили им планы дирекции, и они высказались в том смысле, что наш директор действует слишком уж стремительно. Секретарь обещал в кратчайшие сроки выяснить у юристов, возможно ли частичное закрытие дома без одобрения со стороны отраслевого совета. Он думает, что нет. Если это юридически невозможно, то нам лучше не затрагивать тему, тянуть резину как можно дольше. Тактически мы должны стремиться к тому, чтобы директор Керкхоф не принимал нас всерьез. Если на следующем заседании, всего через две недельки, он станет развивать планы ликвидации дома, мы должны показать, что потрясены, но покорны своей участи. Мы даже в шутку попрактиковались. Интересно же, кто убедительней всех сможет произнести: “Господин директор, вам лучше знать!”
ЧЕТВЕРГ 10 декабря
Мумба мертва. Ей как-то нездоровилось, а потом она все-таки умерла. Ее мать Тонг-Тай и сестричка Инди постоянно находились у ее смертного одра. Так трогательно. Маленький слон, пардон, слониха в зоопарке “Артис”. За кофе мы почтили ее память молчанием.
“Артис” недавно объявил, что больше не будет давать имена животным, чтобы к ним не относились как к личностям. Вообще это своего рода чрезмерная забота о публике. После этого нововведения мы сможем лишь сказать: “Вы уже слышали? Слон номер три умер”.
Должен признать, это звучит не так грустно.
На телеэкраны вышел новый популярный сериал о природе The Hunt (“Охота”). Там всегда есть жертвы, и кровь течет рекой, ведь сериал только об охоте. Я люблю природу, но, посмотрев полтора эпизода “Охоты”, я больше ее не смотрю. По мне, это слишком зверское зрелище. Мои симпатии всегда на стороне слабого: олененка, который борется за жизнь со львом, детеныша тюленя, преследуемого белым медведем. Я не могу радоваться за медведя, когда вижу, как тюлененок свисает из его пасти. Nota bene: сериал идет по каналу “Евангелическое вещание”. Я считаю, что окровавленный истерзанный Бэмби не способствует вящей славе и чести Господа, но господа евангелисты, видимо, считают иначе. По мне, сериал способствует прежде всего вящей непостижимости творения: всегда пожирать или быть сожранным, смерть и погибель. Кто, будучи в здравом уме, творит такое?
Но когда я качу, как вчера, на своем скутмобиле под сияющим солнцем по парку Твиске, я снова думаю: “Хорошо весьма”. Отличная работа, Создатель.
ПЯТНИЦА 11 декабря
Сегодня утром, может, бессознательно, я вдруг затянул песню Баха:
О, смерть сладчайшая, приди!
Даруй покой душе усталой.
Я у тебя прошу так мало:
Меня из мира уведи.
Я уже пропел четыре строки, когда вдруг сообразил, о чем говорится в песне.
Нет ли в твоем репертуаре чего-нибудь повеселее, Грун?
СУББОТА 12 декабря
Вчера на собрании клуба решался вопрос о том, кто займет вакантное место Эверта. Есть два кандидата: господин Окки и госпожа Хейнеман. Последняя переехала к нам недавно из другого центра опеки, подлежащего закрытию. Похоже, в качестве экстренного решения в дом будут приняты еще несколько новых жильцов.
Я болею за господина Окки, но должен сказать, что Хейнеман тоже была бы ценным приобретением. У нее большие очки, большая грудь и большая способность к самоиронии. О своих очках она говорит, что они настолько велики, что ей пришлось взять абонемент на услуги мойщика окон. А что касается ее фасада, то к нему она относит афоризм, который довольно регулярно цитировал и Эверт: “При равных достоинствах фигуры, дамы с большим бюстом имеют преимущество перед прочими”.
Через десять дней состоится голосование, после чего избранный кандидат получит право на участие в рождественском ужине СНОНЕМа.
С точки зрения статистики, члены СНОНЕМа могут поздравить себя с тем, что в этом году, до настоящего момента, мы потеряли только одного человека, хотя это был фантастически смелый соратник. Но разве все мы не такие? Да, такие!
По теории вероятности, должны были умереть двое, а в худшем случае, даже трое. Время неотвратимо работает против нас. С годами вероятность крупных потерь возрастает. В обозримом будущем умрут все основатели СНОНЕМа. Я не должен думать об этом и все-таки думаю. Печальная мысль.
Как ни стараюсь бороться с унынием, в последнее время я сильно хандрю. На ближайший понедельник записался к врачу. Попрошу выписать мне какие-нибудь таблетки для поднятия духа, так как отданный себе приказ “не хнычь” больше не действует. Вчера друзья выразили озабоченность моим настроением, хотя я всячески пытался встряхнуться.
ВОСКРЕСЕНЬЕ 13 декабря
– Рождественские ярмарки чрезвычайно подвержены терактам, – сказал господин Пот.
– Вот как? И сколько же было терактов на ярмарках? – спросил Герт.
Пот считает, что это не имеет значения.
Беспокойство возникло в связи с запланированной на среду экскурсией в Ахен, на рождественскую ярмарку. Господин Пот решил не ехать от страха перед терактом.
– Тогда вы пойдете на поводу у террористов, – сказал Граме.
– Ну, тут уж я ничего не могу поделать, – ответил Пот.
Он решил забрать свои деньги и пришел качать права ко мне, так как я казначей комитета жильцов. Я был вынужден его разочаровать.
