Пиньмэй хотела было отрицательно покачать головой, но тоска и тревога в глазах женщины показались ей важнее её собственного страха. Нефритовый браслет мерцал зелёным светом, как нити в расшитых Амой шелках. Пиньмэй ощутила уже знакомую острую тоску по Аме. Когда Аму просили рассказать историю, она никогда не отказывала; как же она, Пиньмэй, может отказаться? И дрожащим голосом она повела свой рассказ.
История о вышивке вдовы
Жила-была одна вдова, и была она невероятно искусной вышивальщицей. Когда она вышивала цветок, к нему устремлялись пчёлы. Когда она вышивала дерево, на него садились птицы. Её мастерство славилось повсюду, и денег, вырученных за проданные работы, ей вполне хватало на себя и на маленького сына.
Однажды на рынке она увидела старика, который продавал картину. На картине был прекрасный дворец, пруды с золотыми рыбками, изящные арки, ведущие в чудесные сады… Женщина смотрела на картину во все глаза, и в ней зарождалось чувство, прежде ей неведомое. Захваченная этим новым чувством, она отдала за эту картину все деньги, на которые собиралась купить рис.
Вернувшись домой, она показала покупку сыну и со слезами на глазах сказала:
– Как я мечтаю жить в этой картине! Кажется, у меня разорвётся сердце, если я не попаду туда!
– Мама, – сказал сын, пытаясь её утешить, – всё, что ты вышиваешь, получается как живое. Может быть, ты сможешь вышить эту картину? Тогда ты почувствуешь себя так, как будто в ней живёшь.
Лицо вдовы просветлело, и она кивнула.
– Да, я так и сделаю, – сказала она и немедля приступила к работе.
Вдова работала без устали. Игла мелькала в её руке днём и ночью: когда темнело, она зажигала светильник и продолжала трудиться. Так проходили дни, недели, месяцы. Сын, не жалуясь и не ропща, колол соседям дрова, чтобы заработать на жизнь.
Месяцы превратились в годы. Вдова поседела, и когда с её головы слетал волос, она вдевала его в нитку и вышивала облака. Игла колола ей пальцы, и когда проступала капелька крови, она окрашивала ею нить и вышивала красные пионы. Им с сыном уже не хватало денег на масло для светильника, поэтому она жгла хворост, и когда глаза её слезились от дыма, она вплетала свои слёзы в вышитые пруды с кувшинками.
Наконец, восемь лет спустя, постаревшая вдова отложила иголку. Она завершила работу. Её сын – теперь уже не мальчик, а молодой мужчина – застыл в благоговении, глядя на готовую картину. Она была прекрасна. Вдова облегчённо вздохнула.
В этот миг дверь с грохотом отворилась, и в комнату ворвался порыв ветра. Вышивка поднялась в воздух и вылетела за дверь. Вдова с сыном бросились вдогонку, но увидели лишь, как ткань трепещет, улетая вдаль. И вдова без чувств упала на землю.
Очнувшись, она принялась молить сына, чтобы он разыскал её вышивку. «Я без неё умру», – говорила она.
Ничего не поделаешь – сын оставил мать на попечение соседей и отправился на поиски вышивки.
Он шёл много дней и много ночей, пока не очутился у моря. Над горизонтом взошла луна, и по морю побежала длинная серебряная лунная дорожка, которая тянулась до самого берега. Юноша проследил за ней взглядом и вздрогнул, увидев лежащую на берегу хрупкую фигурку. Это оказался мальчик.
– Привет! – сказал мальчик и поправил красную шапку. – Что ты здесь делаешь?
Сын вдовы сразу понял, что это не обычный ребёнок. Должно быть, это бессмертный, подумал он и поведал мальчику свою историю.
– А-а, эту вышивку я знаю, – сказал мальчик. – Дочь Морского Царя отправила за ней слугу. Она и её придворные дамы хотят вышить точно такие же картины, и им нужен образец.
– Но мне надо её забрать, – сказал юноша. – Моя мать без неё умрёт.
– Тогда тебе нужно попасть во дворец Морского Царя, а это путь нелёгкий, – сказал мальчик. – Сначала тебе придётся плыть по морю, пока не доплывёшь до ледяной воды, а когда доплывёшь – нырнуть в неё без единого стона. Если ты издашь хотя бы один звук недовольства, то превратишься в лёд и расколешься на десять тысяч осколков. Ты всё ещё хочешь идти?
Сын вдовы кивнул и решительно направился к океану. Мальчик схватил его за руку.
– Стой! Я тебя подвезу.
Мальчик сунул два пальца в рот и пронзительно свистнул. Морские волны с грохотом покатили вспять от берега, обнажив огромный белый камень. Мальчик подошёл к камню и постучал по нему.
– Выходи! – сказал он. – Этого парня надо подвезти.
Камень задрожал. Должно быть, померещилось, подумал сын вдовы и потёр глаза.
– Скорее! – продолжал мальчик. – Она даже не заметит, что тебя нет. Она с головой ушла в своё шитьё. Давай же!
Волны ударили о камень, и раздался треск, как будто разбилось фарфоровое блюдо. Когда вода опять отступила, среди обломков белого камня стоял белый конь.
– Молодец, – сказал мальчик. – А то он спешит.
Мальчик поманил коня рукой, и тот подошёл к сыну вдовы.
– Теперь ты точно успеешь, – сказал юноше мальчик и широко улыбнулся.
Ошеломлённый сын вдовы благодарно покивал, забрался на коня и галопом поскакал в море.
Конь с седоком плыли, рассекая обжигающе холодную воду. Чёрные волны швыряли юноше в грудь острые осколки льда, из порезов текла горячая кровь и тут же замерзала. Когда море перестало бурлить, конь ушёл под эту ледяную воду – и в глазах у юноши почернело.
Вновь открыв глаза, он почувствовал, что ему тепло и сухо, и обнаружил, что по-прежнему сидит верхом на коне, а прямо перед ним, сверкая на солнце, раскинулся величественный хрустальный дворец. Конь сам, без понукания, вошёл под своды дворца, и юноша оказался в огромном зале, где на почётном месте висела картина, вышитая его матерью. Десятки красавиц сидели перед нею полукругом, и каждая вышивала точно такую же картину, стараясь точь-в-точь повторить каждый стежок.
– Я пришёл забрать эту картину. Её вышила моя мать, – объявил юноша.
Вышивальщицы подняли на него глаза, потом стали встревоженно перешёптываться. Наконец одна из них, в голубом наряде, самая красивая, поднялась с места – и лишь тогда он увидел, что вместо ног у неё рыбий хвост.
– Оставь нам её до завтра, чтобы мы успели закончить свои копии, – попросила она. – А поутру заберёшь.
Юноша был сражён её красотой. Несмотря на рыбий хвост, она была самым красивым существом, какое он встречал в своей жизни. И он, не убоявшийся ни боли, ни смерти, дрогнул перед этой красотой и не сумел отказать девушке в её просьбе. Он позволил проводить себя в дальнюю часть дворца, к золотой кровати, на которой вскоре и провалился в сон.
Тем временем девушки изо всех сил спешили закончить вышивание. Они то и дело звали служанок, веля принести то нитки, то шёлк, а девушка в голубом потребовала себе новую иглу.
