Ключ нашелся в куртке у Буркана. Аркан забрал ключ и попытался уложить труп недавнего врага в прежнее положение. Выпрямившись, он огляделся. Все вроде было по-прежнему. Аркан присел на коробку, несколько секунд посидел, потом резко встал, закряхтев от боли в груди. С Богом!
Машина завелась с пол-оборота. Последний раз Аркан водил машину пять лет назад, еще до последней отсидки, поэтому надо было еще приноровиться к управлению. Выехав за ворота, Аркан остановился. Ворота надо было закрыть. Никто не должен догадываться, что он уехал отсюда на машине. Аркан вылез из-за руля и вернулся к дому. На земле виднелся четкий след протекторов. Блин! Пришлось возвращаться в дом и брать веник, чтобы размести в стороны предательские следы, а потом снова возвращаться в пахнущее смертью помещение, чтобы поставить метлу на место.
Закрыв ворота, Аркан вернулся к машине. Было уже совсем темно, небо высветилось звездами, но луны он не увидел. То, что луна не светила, было к лучшему. В лунные ночи людей на улицах больше.
Морщась от боли, Аркан забрался на водительское сиденье, завел машину и тронулся, чувствуя затылком пристальные взгляды пантерят Кто-то из зверей жарко вздохнул, потом в салоне завозились, и Аркан затылком ощутил дыхание возбужденного зверя.
— В лес-с? — спросила Миами. — Мам-ма с-здесь?
— Мама будет здесь, — не оборачиваясь, сказал Аркан. — А нам надо в лес. Чтобы вы стали свободными. Ты, Машка, помолчи, мне ориентироваться трудно, я город плохо знаю.
Глава седьмая
За город они выехали без особых приключений. Похоже, что у продавцов полосатых палочек сегодня случился общий выходной или они свой профессиональный праздник отмечали, но стеклянные будки были пусты и темны, а рядом с ними, как это бывало обычно, не суетились люди в серой униформе.
Ночная астраханская трасса была пуста, и Аркан понемногу стал успокаиваться. Деньги на бензин у него были, на еду пантерятам тоже хватало, слава Богу, рубли еще во всех республиках ходили. Он мысленно поблагодарил Михиля, все-таки неплохо он их подогрел.
И права у него сохранились, так и пролежали рядышком с накопленными деньгами. А теперь они в дело пошли. Машина была государственной, а путевки Аркан в Камышинской спецкомендатуре, куда однажды попал досрочником, выписывать научился. Только вот проехать предстояло много и пылить в основном предстояло проселками, но другого пути просто не было. Он только о единственном жалел — о том, что нет в «уазике» приемника и нельзя послушать музыку. А музыка требовалась, чтобы не заснуть и не разбить машину. Ведь поговорить толком не с кем. Не с кем?
— Машка, ты спишь? — спросил он.
— М-мрм? — немедленно отозвалась пантера ему в затылок.
— А Ксеркс? — поинтересовался Аркан.
— С-спит, — сообщила пантерка. — Ус-стал…
— Ну и ты спи, — решил Аркан. — Только лапами там не слишком шуруди, канистру с бензином опрокинешь.
Он замурлыкал себе под нос блатную песенку. Фары вырывали из тьмы темную полосу асфальта, поделенную пополам смазанным белым пунктиром. Вокруг сонно дышала степь, а над ней бархатное ночное небо, усеянное звездами. «Только бы нас не тормозили, — в который раз, словно заклинание, повторил про себя Аркан. — Только бы не тормозили!»
Однако есть свой Бог у пьяных и беглецов, похоже, что про «уазик» еще никто не догадался, и в розыск его не объявили. На шестые сутки они добрались до горного городка Серахса, и в дороге их никто не останавливал, один раз только под Ашгабадом двое пыльных и измученных жарой гаишников, ехавших на такой же запыленной «Волге», лениво поинтересовались у Аркана, откуда он и что везет, потом, не дожидаясь ответа и не разглядывая путевого листа, спросили, есть ли у него деньги. Аркан отдал им что положено, и «мусора», вежливо откозыряв, уехали по своим неотложным ментовским делам, так и не отняв у Аркана и его пассажиров самого важного и главного для них — свободы.
Это было, как побег из зоны. По крайней мере, Аркан ощущал себя таким беглецом. Первое время он даже старался объезжать встречавшиеся милицейские посты, но постепенно терял осторожность.
Все-таки права у него были, техпаспорт на машину обнаружился за щитком, а путевку он себе нарисовал качественно, следовательно, какие-то документы при необходимости мог показать. Пантерята при появлении поста или ментовской машины научились прятаться под брезент, как настоящие беглецы.
Первые дни Миами и Ксеркс очень переживали случившееся с ними, они даже плакали во сне. Это выглядело так трогательно, что у самого Аркана слеза наворачивалась, и он сердито смахивал ее, словно совершал что-то предосудительное и стыдное.
Асфальт трасс сменялся пыльными проселочными дорогами, которые время от времени вновь выводили на асфальт. На третий день степь кончилась и пошла вокруг унылая пустыня с неровными барханами и плывущим над ними маревом. Под колеса «уазика» ложились километры, которые складывались в десятки, сотни и наконец тысячи километров, приближающих их к концу путешествия.
За дни совместных странствий Аркан привязался к пантерятам еще больше. Деньги он тратил, не раздумывая, они ему в будущем были просто не нужны. Тем более что баранина в азиатских песках стоила дешево, сущие гроши, и можно было кое-что выкроить для иных вещей. Еще до Астрахани, в Хошеутово, Аркан с дальним приделом купил в книжном магазине атлас мира.
В селении под Ашгабадом он зашел в магазин, где сидел толстый и ленивый туркмен в белом халате и вышитой бисером шапочке, и купил своим пантерятам большой рюкзак и множество сейчас ненужных, но необходимых в горах вещей. В часы стоянок и отдыха он учил их пользоваться картой, надеясь, что в конце концов пантохомы его поймут. Сообразили же они, что людей надо бояться! Он покупал лекарства и терпеливо объяснял Миами, что вот это надо пить от живота, это — когда болит голова, а вот этим смазывают рану, прежде чем наложить бинт. Пантерка послушно кивала круглой головкой и прядала ушками, послушно заучивая:
— С-пиинт, с-жиоот, мяа-кий… ух-хо с-жжет…
Пакетики с лекарствами она раскладывала по разным кармашкам своей сумки и рисовала на них что-то свое, непонятное Аркану. Тому оставалось только молиться, чтобы пантерка все поняла правильно. Иногда он начинал проверять память Миами, спрашивал, например, что-нибудь «от живота или от горла». Надо сказать, лекарства она доставала необходимые и нежно урчала, когда Аркан принимался ее хвалить.
Главное было — довезти питомцев до гор. Там, считал Аркан, они сами домой дорогу найдут. Он не знал, где их дом, да и был ли он вообще. Но в детстве Аркан читал «Маугли» и мультик такой же не слишком давно смотрел, а оттого знал, что черная пантера Багира жила в Индии. Значит, и дом пантохомов должен быть в Индии! Индия была далеко, и путь к ней был все по горам, но Аркана это не смущало. Он не обольщался, знал, что путь пантерятам предстоит долгий, опасный и незнакомый. Но он все повторял себе, как заклинание, что главное — сделать так, чтобы у пантохомов был выбор. Витек был прав: каждый зверь и каждый человек рождается свободным!
