Юргенс вытаращил глаза.
– Ничего се…
– Который обычно всегда рядом, – не дала ему договорить Пиви. – Днем и ночью. Если только делом не занят.
Вид у Юргенса стал несколько обескураженным.
– Днем и ночью? – переспросил он. – А каким делом?…
– Сбором информации, – еще холоднее ответила Пиви.
– А…
Он тоже помолчал немного, что-то соображая. Потом вдруг просветлел.
– Ага. Так ты из-за него…
– Да, – процедила она сквозь зубы.
– Отлично, – невесть чему обрадовался он. – И сейчас отсутствует, говоришь?
– Явится!
Тон у Пиви сделался совсем ледяным, и Катти решила, что пора вмешаться.
С этой парочкой, кажется, все было ясно. А вот с Дуду…
– Ты уверена, что он прошел сюда с нами? – спросила она.
– Конечно! На что-то жаловался, когда я на метлу села, потом отстал. И молчит пока.
– Ну, значит, точно информацию собирает, – успокоилась Катти. – Надежда есть… подождем!
Тут, словно ставя точку в разговоре, открылась дверь, и вошла улыбающаяся госпожа Никкола.
– Ваши спальни готовы! – сообщила.
– Благодарим, – Юргенс развернулся к ней. – Вот только спать нам, милая хозяйка, пока не хочется. Правда, девушки?…
Пиви с Катти дружно кивнули. В этаком-то подозрительном месте улечься в кровать и оказаться в самом беззащитном положении… да ни за что на свете!
– Отдохнули уже, спасибо вам, – непринужденным светским тоном продолжил Юргенс, – да и ночь прошла! Как я понимаю, день здесь тоже короток?… Мы на самом деле могли бы покинуть вас, пока и он не прошел… но глупо было бы не спросить сперва совета у человека, мало-мальски знающего эти края. Если наше общество вас еще не утомило, госпожа Никкола, может быть, расскажете нам о здешних… достопримечательностях?
* * *
Ее сиятельство такому предложению оказалась только рада…
К рассказу, однако, она приступить не поспешила, а снова дернула за шнурок колокольчика.
Мгновенно забегали туда-сюда вспомнившие свои обязанности слуги, и ужин плавно перетек в завтрак. А к нему не замедлило явиться еще одно «сиятельство» – сосед госпожи Никколы, которого звали Литиус и который, после ночного гонца, горел желанием поскорее увидеть ее «найденышей» и услышать «наверняка захватывающую» повесть об их приключениях.
Господин Литиус был так же молод и хорош собой, как госпожа Никкола, но хотя бы выглядел, без сомненья, мужчиной. И с расспросами он приставал исключительно к Юргенсу, считая его, видимо, как представителя сильного пола, главным в их маленькой компании. Каковая состояла, разумеется, из «отчаянных» – таких, как он и госпожа Никкола, – которым жизнь без риска и опасности не мила… В этом господин Литиус казался вполне уверенным, и потому, зачем они явились в этот мир, он не спрашивал.
Юргенс разубеждать его не стал, напротив, воспользовался предложенным объяснением. От расспросов отмахнулся, сказав, что они едва успели сделать первые шаги по сей экстремальной территории и ничего достойного внимания с ними пока еще не случилось. Паук-птицеед, которого он видел, – тьфу, в сравнении с некоторыми членистоногими родного мира… Потом он поинтересовался «достоинствами» в этом плане здешней реки, и тут уж отмахнулся господин Литиус, сделав таинственное лицо и сообщив только, что знать о них заранее – значит испортить все впечатление.
На чем они перемещаются по ней, спросил Юргенс, и его сиятельство ответил, что на плотах.
Тут разговор сам собой свернул на технические подробности. И когда, тоже само собой и достаточно быстро, выяснилось, что этот «найденыш» госпожи Никколы – механик со стажем, та встрепенулась и спросила, не слишком ли его затруднит осмотреть систему водоснабжения в ее усадьбе. Что-то, мол, там заело, отчего вода в последнее время плохо поступает.
Ничуть не затруднит, оживился и Юргенс, он готов это сделать хоть сейчас, и госпожа Никкола обратилась к господину Литиусу с просьбой проводить гостя к системе после завтрака. Сама же она тем временем прогуляется по парку с дамами, которым трубы и насосы не интересны…
– Отчего же? – попыталась возразить Катти, поскольку выпускать из виду кого-то из друзей не хотелось.
– Сама терпеть их не могу, – призналась госпожа Никкола. – Так неэстетично и… скучно!
После всей любезности хозяйки дома настаивать на своем и заставлять ее смотреть на неэстетичные трубы казалось верхом невежливости. Поэтому пришлось согласиться на прогулку, тем более что нужно было как-то скоротать время в ожидании Дуду, без которого они теперь попросту не знали, что делать…
Впрочем, парк, окружавший особняк госпожи Никколы, оказался недурен.
Возможно, был бы даже вовсе хорош, когда бы не все та же особая, трудно определимая словами безжизненность, которой здесь отличалось все, до последней травинки. Казалось, ткни пальцем в любое дерево – и оно повалится, потому что представляет собой искусную поделку из картона и ткани, не имеющую корней… Пиви даже не удержалась разок, потрогала одно, до которого могла дотянуться, не наступив на газон, но на ощупь оно было вроде бы настоящим. С шершавой, растрескавшейся корой.
Втроем они неторопливо миновали множество зеленых лужаек, замысловатых рощиц, цветочных шпалер, беседок, мраморных статуй и вышли к большой оранжерее – все под непринужденное щебетание госпожи Никколы, которая вспоминала теперь свое веселое детство в родовом гнезде и первые волнующие путешествия по его необъятному чердаку и подвалам.
Осмотрели и оранжерею. Впечатление было тем же. Роскошные цветы и кустарники самого экзотического и диковинного вида, но словно сделанные из воска, и оттого малопривлекательные. А некоторые – так даже и пугающие, похожие чем-то на охотничьи трофеи хозяйки…
– О, это хищные растения из диких лесов моего родного мира, плотоядные. Питаются не только насекомыми, но и мелкими зверьками, вроде мышей, – поведала с гордостью госпожа Никкола. И похвасталась: – Семена я добывала сама!
После чего ее гостьи покинули оранжерею с чувством некоторого облегчения.
И, выйдя за порог, она остановилась и сказала:
– Ну что ж, осмотрели почти все. Дальше – огороды и парники, ничего интересного. Остался только лотосовый пруд, но чтобы попасть к нему, нам следует немного вернуться. Будь мы в моем родовом поместье, я могла бы показать вам еще и семейное кладбище… но здесь пока такового нет.
– Вот и хорошо! – вырвалось у Пиви.
Понять сию реплику можно было бы двояко, но госпожа Никкола не стала уточнять, что именно имела в виду гостья – наличие у хозяйки пока еще живых родственников или отсутствие у себя желания любоваться могилами.
– Что вы! – с огорчением воскликнула она, подхватывая Пиви под руку и увлекая ее за собой по дорожке в обратную от оранжереи сторону. – Вы просто не знаете, сколько там изумительных по красоте склепов, сколько надгробных статуй работы великих мастеров… а какие увлекательные истории я могла бы рассказать вам о каждом, кто там покоится!..
