Би не очень поняла роль, которую ей предстоит сыграть.
– Но я не умею говорить по-японски, – возразила она.
– Твоя тётя Джеральдина знает японский язык, – сказала Аня.
– Нет-нет-нет! Это исключено, – категорически заявил Теодор. – Джеральдина никогда не отправится в такое путешествие. К тому же, как я узнал, прочитав все дневники Франклина, завролюди не воины. Ни в коем случае. Они пацифисты и лишены агрессивности. – Он показал на камень. – Откуда мы знаем – может, это просто элемент декора? Случайное совпадение.
– Тео прав, – согласилась Би. – Я тоже читала дневники, и там нигде не упоминается о том, что завролюди были воинами. – Она вздохнула. – Но это была бы чудесная возможность увидеться с тётей Джеральдиной.
– Но разве не странно, что ни у кого из других спинозавриев в мечах нет такого камня? – вкрадчиво спросил Ламберт.
Би с Картером сразу бросились проверять. И точно, в рукоятях остальных катан не было ключ-камня.
Пока Би и Картер внимательно разглядывали доспехи самураев, Теодор обдумывал предложение Ламберта. С одной стороны, он опасался стать пешкой в новой игре виконта и не был уверен, что тот рассказал ему всё. У Ламберта всё выглядело легко и просто, но там наверняка кроется какой-то подвох. С другой стороны, если всё сказанное Ламбертом правда – а здесь у Теодора не было оснований считать, что это не так, – тогда разве не его долг сделать всё возможное, чтобы спасти вид от вымирания? Тео был вынужден признать, что ему и самому ужасно интересно узнать, чему спинозаврий Масаки может научить его, если он действительно заврочеловек. А ещё он считал, что его долг перед Франклином и Грейс продолжать изучение истории тайного ордена завролюдей. Хотя, если честно, то ехать в первый раз в Японию следовало бы ему одному. Случай с мечом напомнил ему о неведомой силе внутри него самого, и он хотел научиться её укрощать. Возможно, он сможет совершить это путешествие на своих собственных условиях – и при этом выиграет время и поймёт, как быть с его опасениями насчёт роли Ламберта в смерти Грейс и Франклина. Он посмотрел на детей, жадно разглядывающих невероятные экспонаты, и понял, что не должен мешать им встретиться с родной тёткой – хотя ему самому не хотелось видеть Джеральдину после стольких лет.
Он сунул руки в карманы.
– Ну, и где нам надо искать этого Масаки? – спросил он к восторгу детей. – И когда мы отправимся в дорогу?
12
Волна облегчения
Из-за охватившего их волнения и восторга в предвкушении новых приключений дети не ложились спать дольше обычного. Теодор уже собирался уйти к себе, но Ламберт напомнил ему, что им нужно поговорить приватно. Он привёл Теодора в свой кабинет и предложил ему виски, а сам закурил сигарету. Теодор от виски отказался.
– Точно не хочешь? – спросил Ламберт. – Виски такого качества ты, может, больше никогда и не отведаешь, дружище. Во всём Гонконге такого не купить – да что там: пожалуй, во всей империи!
Теодор всё равно отказался.
– Ну, как хочешь, – сказал Ламберт. – Я должен поздравить тебя, Теодор, как ты воспитываешь детей. Они просто чудесные. Родители могли бы гордиться ими.
Теодор перебил его:
– Ты ведь не для этого позвал меня сюда. В чём дело?
Ламберт помолчал.
– Ты проницателен, как всегда. Тогда сразу перейду к делу. Я должен извиниться перед тобой.
Теодор был застигнут врасплох.
– Долгое время я не был с тобой до конца честным, – продолжал Ламберт.
– Знаешь, я всё-таки попробую виски.
– Замечательно. – Ламберт налил виски из хрустального графина. – Ты не пожалеешь.
– Так в чём ты не был честным?
Ламберт кашлянул:
– Я солгал тебе насчёт некоторых обстоятельств смерти Грейс и Франклина.
Теодор молчал и ждал продолжения.
– Я нанял на службу некоего Кристиана Хейтера, – сказал Ламберт, – и он был со мной на Ару, когда на нас напали тенезавры.
– Ну и? – У Теодора бурлило всё внутри. Он сделал большой глоток виски.
– Я догадываюсь, что ты уже знаешь об этом – вот почему ты такой напряжённый всё это время здесь, в Гонконге.
Теодор кивнул.
– Проводник на Ару, вероятно, рассказал тебе, что произошло возле радужного дерева. Я надеюсь, что дети избавлены от ужасных подробностей, – продолжал Ламберт.
– Ты угадал, – осторожно сказал Теодор. – Проводник, которому ты отрубил руку. И тогда он убежал, спасая свою жизнь.
– Это была самозащита, – сказал Ламберт. – Проводник подрался с Хейтером, вырвал у него ружьё, набросился на меня. Ситуация была отчаянная. У меня был клинок – я отбивался от рапторов. Я защищал свою жизнь и поэтому сделал то, что сделал бы любой на моём месте: я отрубил руку, держащую оружие. Я хотел просто припугнуть его, но… – Он тяжело вздохнул. – Я не собирался его калечить – хотел просто выбить из руки оружие. – Он помолчал, глядя на Теодора. – Ты же сегодня вечером тоже не собирался обезглавить меня мечом спинозаврия, как я полагаю.
– Объясни, что там делал этот мерзавец Хейтер и почему ты не сказал мне об этом раньше, – буркнул Теодор сквозь зубы.
Ламберт опять тяжело вздохнул:
– Я нанимаю много народу по всему миру, чтобы они занимались логистикой, и Хейтер один из них. Но я даже не подозревал, что он такой отъявленный негодяй и убийца, пока не встретился с ним случайно в Кении у Банти в лодже. Пойми, что я чувствовал себя в долгу перед Хейтером – ведь он спас мне жизнь на Ару, – поэтому и умолчал о том, что знал его.
Теодор не сводил с Ламберта сердитого взгляда.
– Во время нападения рапторов Хейтер стрелял много раз; ружьё было только у него, и он защищал нас всех. Это была его обязанность. Когда проводник убежал, один раптор рассёк мне щеку, и я потерял сознание. Пришёл в себя потом, когда Хейтер волок меня из джунглей. Если бы он не спас меня тогда, сейчас я бы с тобой не разговаривал. – Ламберт опустил глаза на свои ноги, избегая взгляда Теодора.
– И ты рассчитываешь, что я поверю этой версии? – Теодор сделал последний глоток и со стуком поставил стакан на стол. – Грейс и Франклин убиты не рапторами – они застрелены!
– Что?! – воскликнул Ламберт. Казалось, он был в шоке.
– Проводник похоронил их, и он собственными глазами видел пулевые ранения!
– Теодор, я клянусь – Хейтер всегда говорил мне, что супругов Кингсли убили рапторы. Вероятно, в той жуткой обстановке пули случайно попали в Грейс и Франклина.
Теодор тряхнул головой. Меньше всего он ожидал услышать признания Ламберта.
