По дороге Джеральдина показывала своим племянникам всякие интересные вещи и говорила Саи, как эти слова звучат по-английски. Би заворожённо слушала комментарии тётки, когда они звучали по-японски, а потом внезапно опять по-английски. Саи и Джеральдина пытались рассказать Би и Картеру историю Японии и объяснить место Саи на императорском генеалогическом древе.
– Би, ты очень походишь на маму, – призналась Джеральдина вечером, когда они устраивались на ночлег. – Грейс была упрямая и талантливая. Она ничего не боялась!
Би очень обрадовалась такой оценке.
– Я скучаю по родителям, хотя совсем их не помню, – призналась она.
– Я тоже по ней скучаю, – сказала Джеральдина. – Мне очень жаль, что я была далеко от своей матери, и особенно – что меня не было на её похоронах в Кении. Телеграмма от Ранжита Бапата с печальной вестью пришла в Японию слишком поздно, и я не успевала приехать.
– Банти была необыкновенная, – задумчиво проговорила Би. – Я уверена, что она бы всё поняла. Мне ужасно её не хватает. Тео по-своему хороший, это правда, хотя поначалу с ним было трудно. Но разве вы не были с ним долгое время в Калифорнии?
Джеральдина подышала на руки, согревая их:
– Да, была.
Би не унималась, её терзало любопытство:
– Мы в дороге уже два дня, и вы всегда едете впереди, а Теодор сзади. За всё это время вы почти не говорили друг с другом.
– Я этого не заметила, – Джеральдина встала. – Извини – я должна быть возле Саи.
Принцесса засыпала Картера своими обширными знаниями о заврах, научными и историческими деталями. Конечно, она читала все важнейшие книги на эту тему и подбивала Картера сыграть в игру и сравнить, кто из них больше знает. Иногда Картер её просто выслушивал и пожимал плечами – он никогда не видел своими глазами тех завров и мало о них знал. Но стоило Саи упомянуть тенезавров и брахиозавров – тут ему было что рассказать. Саи была в восторге.
– А что ты скажешь насчёт чёрного карликового тиранна? – спросила Саи.
– Они терпеть не могут, когда у них выдёргивают перья, – сказал Картер. – И они не приносят удачу. Они мечтают о рыбе и обожают оперу, больше всего Пуччини.
Саи захихикала.
– Все? – удивлённо уточнила она. – Или только Бастер?
– Может, только Бастер, – Картер погладил тиранна по носу.
– Раньше я и не подозревала, что завры видят сны и способны на какие-то чувства, – задумчиво сказала Саи, глядя, как Картер успокаивает своего друга. – Ты ведь никогда с ним не расстанешься, правда?
– Правда, – подтвердил Картер. – Никогда.
– Ты извини, что я хотела взять его себе, – великодушно сказала Саи. – Теперь я понимаю, что это просто жадность.
Никогда ещё Картер не встречал никого, кто бы так интересовался заврами, и он решил, что это качество Саи ему нравится. В конце концов, пожалуй, они могут быть друзьями.
Теодор, заметив, что Джеральдина сидит одна и готовит спальные принадлежности принцессы, решил, что пора сломать лёд. Ему было ясно, что Джерри так же рада увидеть его снова, как и он – её, но судьба свела их ненадолго, и не будет вреда, если они немного поболтают.
Он незаметно подошёл к ней и кашлянул.
– Леди Браунли, можно… – театрально начал он.
– Уйди, Логан, – холодно ответила Джеральдина. – Я занята.
– Мне вот что интересно, – продолжил Теодор, отказываясь ей подчиняться, – как ты получила свой титул? В последний раз, когда я тебя видел, ты была просто Джерри Браунли.
– Это было так давно, я и не помню, – буркнула Джеральдина.
– А я помню всё, – сказал Теодор.
– Прямо как слон. У вас много общего, – съязвила Джеральдина.
– О! – удивился Теодор. – Вот уж не знал, что у пэров Соединенного королевства такой острый язычок!
Джеральдина резко повернулась к нему.
– Ради бога, Логан, – сердито прошипела она, явно смутившись. – Меня назвали так просто по ошибке, когда я приехала в Японию, а я всего лишь никогда это не опровергала.
– Значит, леди Браунли! – Теодор широко улыбнулся. – Не так уж плохо снова повидаться со мной, правда?
– Почти стемнело, Логан, – ответила она. – Я уже ничего не вижу.
– Выше ножки, матушка Браун… – запел Теодор, но Джеральдина вернулась к своим хлопотам. – Ты не можешь меня видеть, но можешь хотя бы слышать! – сказал он. – Когда-то ты любила эту песенку! – Он ушёл, напевая этот мотивчик, и не видел улыбку, которая невольно расцветала на лице Джеральдины.
* * *
Они поднимались всё выше, и пейзаж постепенно менялся. Обширные, наполненные водой террасы врезались в склоны холмов, напоминая ступеньки для великанов. Джеральдина объяснила Би и Картеру, что на них крестьяне выращивают рис и что для прополки полей они используют хадрозавров всех подвидов. Постепенно холмы поднимались к небу всё выше, дорога стала неровной, каменистой, а воздух разреженным. Покрытые снегом горные вершины и хребты, показавшиеся вдалеке, предвещали усиление холодов, и с каждым днём путешественникам приходилось одеваться всё теплее.
Они остановились перед огромным каньоном, через который, бросив вызов земному тяготению, аркой перекинулся великолепный деревянный мост. Поперёк этого затейливого сооружения висел красный баннер с японскими иероглифами – предупреждение.
– Императорские гвардейцы говорят, что они не станут переходить по мосту на ту сторону, – перевела Джеральдина. – Нам нужно вернуться назад.
– Что? – удивилась Би. – Мы так долго шли – и теперь должны вернуться? Наверняка должна быть и другая дорога.
Теодор покачал головой:
– Сомневаюсь, что тут на много миль вокруг есть другой мост.
Джеральдина снова посоветовалась с гвардейцами:
– Они сказали, что это единственная дорога через каньон.
– Кажется, мост стал ненадёжным, – сказала Саи, прочитав баннер. – Несколько дней назад тут были толчки, и теперь идти по мосту опасно.
– Какие толчки? – не понял Картер.
– Маленькое землетрясение, – ответила Саи. – У нас они часто бывают, а раз в сто лет случается большое землетрясение!
– Верно, Саи, – подтвердила Джеральдина. – Гвардейцы говорят, что плотники должны укрепить некоторые опоры, и это займёт несколько недель.
