– И что вы хотели мне показать? – спросил Теодор.
– Когда сюда пришёл Масаки со своим спинозавром, монастырь лежал в руинах, и эти здания только ещё строились, – сказала Би.
– Но это дерево посадил седьмой спинозаврий, – сообщил Картер. – И он живёт в монастыре, чтобы охранять дерево.
– Вы думаете, что это храмовое дерево? – Теодор удивлённо посмотрел на розовые цветы и положил руку на ключ-камень в рукоятке своего ножа. Как и в предыдущий раз, она была тёплой и, казалось, вибрировала. – Что ж, пожалуй, вы правы.
– Масаки посадил его, когда пришёл сюда, – сказала Би, – посадил срезанный побег.
– То самое клонирование, о котором нам говорил Ламберт, – добавил Картер.
– Теперь понятно, почему седьмой спинозаврий живёт здесь все эти годы, – сказал Теодор, в задумчивости потирая подбородок. – Молодцы!
Саи подняла руку.
– А что это за храмовое дерево? – спросила она.
– Мы считаем, что Масаки не только самурай, но и заврочеловек, – сказала Би.
– Это тайный орден людей, которые, помимо прочего, оберегают древние храмы, где растут необычные деревья, – пояснил Теодор.
– О, – разочарованно протянула Саи. – А я думала, что вы хотели сказать, будто это дерево и есть та реликвия, которая нужна бандитам. Значит, мы пока не решили нашу проблему.
– Саи права, – согласился Теодор. – Возможно, это дерево и есть храм завролюдей, но главарь бандитов требует от самурая другую реликвию, какой-то предмет, обладающий огромной силой.
– И ради этого он готов всех убить! – добавила Джеральдина, подходя к ним. – Мне не хочется повторять одно и то же, но время для нас важная вещь. Ещё мне требуется помощь, потому что спящий проснулся. – Она смерила всех строгим взглядом, словно ленивых учеников, прогуливающих урок.
Вернувшись в стойло, они увидели, что Масаки проснулся в ужасном настроении и говорил что-то странное, словно пьяный. Молодые монахи пытались накормить его горячим бульоном, но он сопротивлялся.
– Им ещё рано просыпаться, – заметил Картер, потрогав спинозавра, который мирно спал. – Им обоим нужен покой.
– Посмотрите на его раны, – сказал Теодор.
– Боже, они выглядят намного лучше! – воскликнула Джеральдина. – Опухоль и нагноение существенно уменьшились!
– Значит, помогает! – радостно заключил Теодор.
Однако Масаки не видел окружающих и разговаривал сам с собой.
– Он повторяет, что у него ничего нет, – перевела Джеральдина, – и ужасно недоволен, что его держат тут словно домашнюю скотину.
Масаки свирепо посмотрел на них. Не зная, что сказать, Теодор помахал ему рукой, но это ещё сильнее разозлило старого самурая, и он сердито обратился к Теодору по-японски.
– Что он говорит? – спросил Теодор.
– Что ты дурак, – ответила Джеральдина.
– О, приятно слышать, – с сарказмом пробормотал Теодор.
– И он прав, – добавила Джеральдина.
Тут Масаки заметил Картера возле спинозавра и с криком швырнул в мальчика мисочку с бульоном.
– Он не любит, когда кто-то прикасается к его завру, – перевела Джеральдина.
Но Картер даже не пошевелился. Разъярённый Масаки встал и, отпихнув одного из монахов, заковылял к Картеру, который сидел на корточках и держал руку на голове спинозавра.
– Картер, осторожнее! – крикнула Джеральдина. – Логан, сделай что-нибудь!
Но как только Масаки, сжав кулаки, подошёл к мальчику, Картер вскочил на ноги и, к удивлению всех, ударил самурая в нос. Тот упал, потеряв сознание. Джеральдина и Теодор сидели, раскрыв рот, а оба монаха бросились посмотреть, сильно ли пострадал самурай. Они снова положили его на ложе из соломы.
– Картер! – воскликнул Теодор. – Это на тебя не похоже!
– Простите, – ответил Картер, пожав плечами. – Но это был самый быстрый способ заставить его спать. Позови Бастера, – добавил он Теодору. – Масаки снова нужно хорошенько вылизать.
20
Древняя реликвия
– вот из-за чего все неприятности —
День перешёл в ночь. Бастера оставили в стойле – чтобы он провёл новый сеанс древнейшего лечения. Теодор с Джеральдиной и дети ломали голову, пытаясь найти секрет таинственной реликвии. Но прошёл ещё день, а к разгадке они не приблизились. Никто из монахов даже не знал, что это, и уж тем более где это искать.
На следующий день Теодор встал ни свет ни заря и помог монахам навесить тяжёлые монастырские ворота. После утреннего моления старый настоятель явился с визитом в стойло.
– Он поправится, да? – спросил настоятель, а Джеральдина перевела.
– Да, – заверил его Картер, – но это займёт ещё некоторое время.
– Ваш способ лечения произвёл на меня впечатление, – сказал настоятель, – но время сейчас такая роскошь, которой мы не располагаем. Через три дня вернутся бандиты.
– Расскажите нам про Масаки, – попросил Теодор. – Возможно, мы пропустили какую-то подобность, которая может привести нас к реликвии.
– Я пришёл в монастырь приблизительно в те годы, когда было упразднено сословие самураев, – сказал старый монах. – Император начал вводить в стране западные обычаи и отменять традиционные японские. Он ввёл современные законы, и вскоре в обществе не осталось места для воинственного сословия. Спинозавриев заставили отдать своих спинозавров, доспехи и мечи. Многие самураи стали чиновниками или монахами. Когда посланцы императора явились сюда, Масаки устроил настоящее сражение и не пустил их в монастырь. Мы жили в осаде много недель. Прибывшие не хотели врываться к нам силой, а мы, монахи, дали обет ненасилия. Но постепенно у нас иссякли запасы продовольствия, и в конце концов Масаки уступил. Он отдал свою катану. Взамен император дал ему деревянный меч. Мне стыдно признаться, но после этого мы не очень уважали Масаки; многие не могли простить ему трудности, через которые прошёл монастырь по его милости во время осады.
– Деревянный меч не слишком щедрый подарок за верную службу, – заметил Теодор. Он слушал с большим интересом, хотя и знал, где находится тот самый меч-катана: он лежал, завёрнутый, в его сумке.
– До недавнего времени я не ценил Масаки, – сказал настоятель. – Но мы были рады, что среди нас нашёлся настоящий воин, который мог биться с бандитами вместо нас.
– Всё это замечательно, – сказала Джеральдина. – Но это не наше сражение: мы здесь чужие, и вся ситуация против нас. – Она испытующе посмотрела на Теодора. – Мы должны немедленно собраться и уходить отсюда.
– Леди Браунли права, нам надо уходить, – поддержала её Саи. – Масаки не поправится за три дня и не сможет драться, а у нас нет реликвии, которую требуют бандиты.
