– С начала времён высшие создания используют низших для достижения целей. Как мы используем лошадей, коров и так далее. Пока всё понятно? – спросил меня Виталий Борисович, как будто объяснял школьную задачку. Я вяло кивнул, и он продолжил: – Существует порядка двадцати пяти миров, в которых рабочую силу гуманоидов используют на раскопках погибших цивилизаций. Тела этих примитивных созданий дополнены металлом и микросхемами, а разум… разум принадлежит преступникам, таким, как вы.
То, что он говорил, не могло быть правдой. Это просто сказка. Глупая страшная сказка. Так я говорил себе, но почему-то в горле был ком.
– За убийство вы заплатите своей жизнью. Ваше сознание будет насильно перенесено в тело аборигена колонии «Райская обитель», где вы будете отбывать своё наказание. Длиною в жизнь.
Краем глаза я заметил Викторию, стоящую позади меня. Может, пора начинать просить пощады? Слова Инактиватора были бы смешными, если бы не датчик «НОМАДа», готовый в любой момент начать транслировать в мой мозг импульсы, активирующие тета-волны. Я был в одном шаге от того, чтобы погрузиться в кошмарный сон длиною в вечность.
– А что тогда будет с моим телом? – Слова давались мне с трудом.
– Личность, известная как Ян Монастырский, будет удалена из этого мира нашими стирателями, – произнёс Инактиватор. – Им придётся поработать: изменить воспоминания ваших родных и друзей, но после этого – можете мне поверить – никто и никогда не вспомнит о том, что когда-то жил такой неудачник, как Ян Монастырский.
Я замотал головой. Нет, этого просто не могло быть. Я не верю.
– Я не верю, – произнёс я вслух, и мои слова эхом отразились от зеркала напротив. – Это абсурд.
– Идея мультивселенной поначалу тоже казалась вам абсурдной, – парировал Виталий Борисович. – Но это не мешало ей существовать.
– Боже мой, что вы несёте! – Я не выдержал. – Какая колония, почему?! Чёрт, я ведь просто…
Я хотел сказать «убил инуктука», но язык не повернулся. Инактиватор прочёл это в моих глазах и закивал – мол, вот-вот.
Вика подошла и встала за моей спиной. Она положила руки мне на плечи, и на секунду мне показалось, что сейчас она поцелует меня и скажет, что всё это розыгрыш. Господи, как же я хотел этого! Но в руках Вики мелькнул целлофановый пакет, и я понял, что мне крышка.
– Пожалуйста, послушайте! – выкрикнул я, почувствовав, что скоро умру. – Можно как-то смягчить наказание? Или сократить?
– Мы ведь не убиваем тебя, Ян! – по-доброму сказал Виталий Борисович. – Мы даём тебе второй шанс, новую жизнь. Просто в несколько другом теле, вот и всё.
Он пожал плечами, словно говоря: «Ну что тут такого?» Затем взял «НОМАД» и нажал на кнопку старта. В ту же секунду я ощутил, как моё сознание начало раскачиваться.
И тут меня осенило: я не смогу попасть в реальность, на которую не настроен. Бинго! Это же просто очевидно! Но, похоже, Инактиватор и его помощница (моя бывшая девушка) думали по-другому.
– К сожалению, мы не можем заставить тебя выбрать реальность. – Инактиватор покачал головой, словно ему было не по себе от того, что они собирались сделать. – Но мы пойдём другим путем. Видишь эту кнопку?
Он указал на одну из маленьких кнопочек на панели устройства, назначение которых всегда оставалось для меня загадкой.
– Это функция приёмника. «НОМАД» может принять звучание нужной реальности и переместить сознание по нужному адресу. Миры звучат, Ян, – задумчиво произнёс Виталий Борисович и заложил руки за спину. – Они умеют звать. Вот только чтобы услышать их, мозгу нужно острое кислородное голодание.
Едва он успел сказать это, как Вика накинула на мою голову целлофановый мешок. Она была сильнее, гораздо сильнее, чем я думал. Я попытался вдохнуть, но вместо воздуха в мой рот попал мерзкий целлофан, почему-то пахнущий рыбой. Я вскочил со стула, но Инактиватор насильно усадил меня обратно. Так они и держали меня, вдвоём, пока моё тело билось в предсмертных судорогах, а сердце неистово качало последние литры крови.
– Датчик прижми, Вика, слышишь?! Датчик! – крикнул Виталий Борисович. Его голос я слышал ясно и чётко, но как будто бы со стороны. Должно быть, моё сознание уже отправилось в своё последнее путешествие.
⁂
– За какие-то две недели я умер дважды. Так себе статистика, не правда ли?
РУТ-81 смотрела на него с невыразимым сочувствием. ТиТ-5 не знал, насколько её история похожа, но ощущал, что ей знакома эта боль. Когда клешнями вытаскивают из привычного мира.
Два светила «Райской обители» показались из-за горизонта. Значит, они проболтали здесь всю ночь.
– Нужно возвращаться в свои каюты, – сказал ТиТ-5, спрыгнув со старой капсулы гибернации. Если бы человек просидел всю ночь в одном положении, его суставы затекли бы, а мышцы онемели от недостатка кровообращения. Но мусорщики были существами другого рода. Они были приспособлены для долгой и нудной работы в условиях с низким содержанием кислорода, слабым освещением и экстремальными температурами. Разумеется, это не означало, что они неуязвимы. Любой механизм можно сломать, а уж полуорганический и подавно. И всё же андроиды давали фору многим существам в мультивселенной.
– Пойдём, выведу тебя отсюда, – сказала РУТ-81. Два андроида покинули подсобку, а на потолке так и остался фрагмент фильма, конец которого был безвозвратно утерян. На стоп-кадре космолёт с героями-победителями улетал домой, оставляя разрушенный мир врагов полыхать в огне. В чём-то это было даже символично: полёт, который никогда не закончится, потому что конца просто нет. Разве что батарейка у проектора сядет, и подсобка вновь погрузится во тьму. Так и жизнь андроидов-заключённых: работай, пока не выйдешь из строя. Копай землю, пока функционируют твои бионические мышцы, а мозг живёт, поддерживаемый системой электродов. Двести лет, а то и больше.
Иногда ТиТ-5 вспоминал слова, сказанные Инактиватором в день его суда. «Жизнь в обмен на жизнь». Ян забрал жизнь существа, даже не до конца осознающего себя, а отдал двести с лишним лет в теле робота, хранящего воспоминания о своём прежнем теле. Разве это равноценный обмен?
Спина Верзилы была прохладной. Она ещё не успела нагреться от работы двигателя и от солнц, что медленно поднимались над горизонтом. Робот-копатель бежал через красную пустыню, наяривая лопастями, а два мусорщика на его загривке сидели, точно всадники. РУТ-81 сидела впереди, и ТиТ-5 любовался её точёной талией. Разумеется, у всех роботов строение тела было одинаковым, но пропорции РУТ-81 всегда казались Писателю какими-то особенными.
«Интересно, какой она была при жизни?» – подумал он.
– Я рассказал свою историю, теперь твоя очередь, – сказал ТиТ-5.
– Я Верзила, машина для копания земли. Отец мой был машиной для копания, и дед, и прадед тоже, – немедленно отозвался Верзила.
– Вообще-то, я говорил с РУТ, – заметил ТиТ-5.
