Ад в лесу
В этот раз все начиналось иначе. Они не взяли с собой ничего, кроме двухместного спальника да нескольких пакетов с водой и сухим пайком. Пошли в легкой, едва прикрывавшей тела одежде из натуральной ткани. Избавились от защитных мономолекулярных костюмов, лазерных резаков, аппаратуры для оцифровки объектов и многого другого, без чего прежде не мыслили флодайвинга.
Лес не проявлял прежней враждебности. Напротив, в самых непроходимых с виду местах, как бы приглашением идти дальше, перед ними внезапно обнаруживались узкие проходы. Да и чувствовали они себя уже вовсе не нарушителями запретных пределов, впрочем, далеко и не хозяевами этих владений. Лес давал им дорогу внутрь себя, как бы поощряя за избавление от ненужного и опасного для него груза.
Оба прекрасно понимали, что такая перемена – вовсе не их заслуга. Перед самым походом Черок познакомил друзей с удивительной воспитанницей Гарнисов. С первых минут своего появления общительная и неглупая девушка понравилась обоим. А необычная предыстория и образ жизни оправдывали таинственность Леси в их глазах. Не будучи флодайвером, девушка разбиралась в тайнах форестанского леса больше всех ксенологов, вместе взятых. Они сразу нашли общий язык и разделили взаимную симпатию и доверие.
Сидя на траве у палатки временного лагеря, Андре и Жанна открыли Лесе цели и план экспедиции, показали припасенное оборудование, которое не могло принести вред ее зеленому миру. Не скрыли подробности знакомства с Лесом, как и новое отношение к нему после восстановления отобранной в «Экофлоре» памяти.
Девушка придирчиво осмотрела снаряжение и забраковала почти все. Оставила только двуспальный мешок и запас пищевых концентратов. Часами терпеливо учила, как находить съедобные растения, пополнять запасы воды и многое другое, но главное – не вызывать враждебности флоры своими неосторожными непродуманными действиями.
Леся помогла спрятать все ненужное тут же на поляне, и когда флодайверы пустились в дорогу, в первый день сопровождала, проводя через заросли там, где им не виделось никакого просвета. Перед расставанием они от души поблагодарили ее, а она в свой черед пожелала доброго пути и большей уверенности в себе, как и в отсутствии враждебного отношения к ним у Леса.
– Я знаю, он почти принял вас обоих, ему нравится ваше ощущение его, как большого единого существа. Если понадобится помощь, попробуйте обратиться к нему напрямую! Он наверняка услышит, – доверительно посоветовала лесная жительница напоследок, и они долго раздумывали в дороге над ее не вполне понятными словами.
Действительно, дальше пошло как по маслу. За день они продвигались по Лесу на гораздо большее расстояние, чем в первом рейде, когда несли оборудование и шли в защитном облачении. Теперь им не составляло труда находить растения, вбирающие в себя влагу за ночь, мимо которых прежде прошли бы мимо. Ягоды, орехи, грибы, съедобные коренья и стебли, скрытые от них до того, теперь обнаруживались почти на каждом шагу, будто Лес только и ждал их прихода, чтобы щедро расстелить перед ними свою скатерть-самобранку. Благодаря советам новой знакомой, они так и не притронулись к захваченным концентратам. Так продолжалось с неделю, но затем все сразу изменилось.
Это утро резко отличалось от предыдущих, которые они встречали в новом походе. Непривычная тишина наполняла Лес. Неподвижные кроны над головой не издавали ни шороха, мелкие обитатели чащи попрятались, будто предчувствуя приближение опасности. Андре скатал спальник, умещавшийся в свернутом виде в кулаке. Жанна разложила припасенные накануне дары Леса. Прежде, чем перекусить и двинуться дальше, они посмотрели друг на друга:
– Ан, ты тоже чувствуешь, или мне одной кажется?
– Что-то не то сегодня, да? Как-то не по себе.
– Фух! А я уже начала думать, что мне мерещится…
– Нет-нет, точно что-то не так… Надо скорее идти дальше, может, по дороге развеемся…
– Ладно, только сначала перекусим…
– Разве я против?
– Да, ты всегда за, уж я-то знаю… – улыбнулась Жанна, стараясь придать экзотическому завтраку аппетитный вид, как она умела делать.
Не торопясь перекусили, даже получили удовольствие от ставшей привычной за эти дни лесной диеты. Но беспричинная тревога никуда не исчезала.
Наоборот, усиливалась по мере дальнейшего продвижения. Часа через два флодайверы остановились, пытаясь понять, не Лес ли внушает им предчувствие близкой угрозы. Все вокруг затаилось, будто готовилось к чему-то страшному и неведомому для людей, от поникших кустов и отсутствия мелких зверушек до исчезнувших куда-то деловитых лесных муравьев. Им почему-то казалось, что и скрытое за плотной многослойной листвой небо придавлено нависшими свинцовыми тучами, хотя грозы здесь никогда никем не наблюдались.
Может, Лес не хотел, чтобы они проникли в самое его сердце, если уместно было применить такую человеческую аналогию. Действительно, никому из людей не удавалось забираться так далеко. Если бы не поставленная цель достичь противоположного края, они вполне могли повернуть назад, и экспедиция уже считалась бы удачной. Но любопытство и азарт гнали вперед. Хотелось увидеть, что там дальше, где огромные стволы кытов стоят еще плотнее, а их кроны возносятся гораздо выше всех видимых флодайверами до сих пор. И потом, если бы теперешнее чувство тревоги намеренно внушалось Разумом Леса, чтобы заставить их вернуться, то он мог бы воздействовать на них гораздо проще и определеннее, это Жанна и Андре усвоили после первого знакомства с ним.
Они посмотрели друг на друга и не сговариваясь двинулись дальше, только теперь значительно снизили скорость. Не то чтобы густые заросли сильнее препятствовали продвижению, но им словно приходилось бороться с самими собой за каждый шаг. Всеобщее ожидание неизвестного передалось и людям: что-то вскоре должно было произойти.
И когда ЭТО случилось, в первые мгновения они ничего не почувствовали. Только что все вокруг казалось напряженно вибрирующим от близости нависшей беды, и вот сразу, безо всякой подготовки и предупреждения, опасность уже состоялась. Не прогремел гром, не сверкнула молния, одно только внезапное ощущение чего-то неотвратимо обрушенного впереди.
Беззвучно и невидимо, только почва пугающе колыхнулась под ногами. Флодайверы удивились – за все время колонизации Форестаны сейсмическая активность в области Леса не отмечалась, и ничто не указывало на возможность землетрясения в близком будущем. Откуда им было знать, что толчки вызваны одновременной судорогой множества глубинных корней Леса в ответ на моментально испытанную невыносимую боль?
Оба остановились, с тревогой вслушиваясь в готовую порваться тишину, ожидая обязательного продолжения, и тут же ощутили удушливую волну свежей гари с той стороны, куда направлялись. Одиночный порыв резкого ветра прошелся по застонавшим деревьям над головами. Не успел затихнуть шелест и скрип потревоженных ветвей, как следом накатился неясный шум. Он приближался, нарастал, исходя отовсюду, от почвы и корней до вершин могучих кытов, хотя больше не ощущалось ни единого дуновения.
