– Ты бы не поверила, – возразил он, но как-то неуверенно. Кажется, подобного всплеска эмоций от всегда уравновешенной Элизы он не ожидал. – Поэтому я и привёз тебя сюда – чтобы ты увидела собственными глазами…
– Собственными глазами?! – взъярилась я ещё больше. – А ты не думал, что я могу…
Договорить он мне не дал. Словно разом решив, что хватит с нас словесных баталий, Джеймс в один шаг сократил разделявшее нас расстояние, схватил меня в охапку и поцеловал. Ещё целую долю секунды я намеревалась вырваться и высказать всё, что я думаю как о нём, так и о его методах убеждения, но очень быстро позабыла и о праведном гневе, и обо всём остальном.
– Поехали домой, – срывающимся голосом предложил он, когда мы на секунду отстранились друг от друга.
– П-поехали, – со второй попытки согласилась я, не сразу восстановив дыхание.
Ничто не могло сравниться с этими поцелуями. Мы вцепились друг в друга, как утопающие, хотя утопающим это только мешало бы выплыть, и они скорее всего ушли бы на дно! Возможно, то же самое можно было сказать и про нас, но это не имело никакого значения. Куда-то пропала моя куртка, а я и не заметила, хотя погода на улице не слишком походила на летнюю.
Даже холод тёмной магии исчез, или, скорее, я просто перестала его замечать. Я вообще больше ничего не замечала, кроме целовавшего меня мужчины.
Плевать на тёмную магию. Плевать на весь окружающий мир. Все проблемы и дела подождут.
Глава 21
– Какие у нас теперь планы?
Вопрос прозвучал очень беспечно, и я немедленно устыдилась собственного легкомыслия. Но этим утром было очень сложно сосредоточиться на важных вещах, несмотря на то, что положение у нас с Джеймсом действительно было незавидное. День уже клонился к обеду, когда мы наконец-то добрались до кухни, чтобы позавтракать, и только теперь я вспомнила о насущных делах. Однако мысли по-прежнему оставались какими-то отстранёнными. Зато настроение было просто прекрасным, несмотря на все вчерашние приключения, и я удивлялась самой себе. Подживающие царапины почти не беспокоили, мы все остались живы… Так почему бы просто не порадоваться жизни в такой чудесный день?
Джеймс, который сидел у кухонной стойки, пока я взбалтывала в металлической миске омлет, посмотрел на меня с весёлым удивлением.
– А ты уже готова к решительным действиям? – по его голосу было слышно, что настроение у него было таким же отличным, как у меня.
– Надо бы, – я вздохнула и вылила на сковородку смесь из яиц, молока и ветчины. Та громко зашипела, и я улыбнулась. Почему-то сегодня даже самые обыденные вещи приносили мне удовольствие. Убавив огонь на газовой плите, я с сомнением взглянула на Джеймса. – Это очень цинично – чувствовать себя такой счастливой, когда вся твоя привычная жизнь вдруг превратилась в настоящий хаос?
Джеймс рассмеялся.
– Лет через сто тридцать ты поймёшь, что именно такие моменты надо ценить больше всего.
Он поднялся, обогнул стойку и поцеловал меня. Я прижалась к нему, чувствуя полную гармонию с окружающим миром.
Честно говоря, это было странное ощущение, учитывая, что последние недели в моих мыслях и чувствах царила полная неразбериха. Этим же утром я проснулась с твёрдым знанием, что теперь наконец-то всё встало на свои места. Всё стало простым, понятным и доказанным, как теорема Пифагора, и мне оставалось только удивляться, как ещё вчера все проблемы представлялись такими сложными, а будущее – тёмным, туманным и зловещим.
Зато теперь всё будет хорошо. Не может не быть.
Я улыбнулась этим мыслям. Раньше я никогда не верила в предопределённую любовь, в то, что каким-то людям предназначено быть только вместе, и никак иначе. Даже не столько не верила, сколько просто никогда не задумывалась всерьёз. Теперь же эта мысль казалась чёткой и совершенно очевидной, как математическая аксиома, не нуждающаяся в доказательстве.
– Когда-нибудь я привыкну к тому, что ты стала выше почти на голову, – раздался задумчивый голос у меня над ухом.
Я отстранилась и посмотрела на него с беспокойством, которое, наверное, испытывает каждая женщина, когда понимает, сколько воды утекло с последней встречи с возлюбленным. Да, я не растолстела и не обзавелась морщинами… но изменения, происшедшие со мной, были ещё более кардинальными.
– А в каком веке я тебе больше нравлюсь? – пожалуй, вопрос был не очень удачный, но удержаться от него было сложно.
Однако Джеймс и глазом не моргнул.
– Ну… – он сделал вид, будто размышляет. – Конечно, мне будет не хватать твоего пения. Ведь я сначала услышал твой голос, который заворожил меня с первой секунды, и только потом увидел тебя…
У меня упало сердце. Конечно, этого можно было ожидать. Ведь изначально Джеймс обратил внимание именно на певицу, и уже потом посыпались новые детали – Искательница, Путешественница во времени…
– Но рыжеволосые мне, пожалуй, всегда нравились больше блондинок, – также задумчиво продолжил он. – Да, определённо хорошо, что в этом времени ты именно рыжая. Вот будь ты брюнеткой, я бы ещё подумал…
Я рассмеялась с облегчением, уловив его шутливый тон. Джеймс обнял меня крепче.
– Я люблю тебя любую, – сообщил он уже вполне серьёзно. – Я счастлив, что ты вернулась, Элиза.
За едой мы снова вернулись к разговору о Путешественниках и Алане. На всю ночь и утро мы выбросили их из головы, но прекрасно понимали, что это временно. Висевшая над нами опасность никуда не делась, а стала только сильнее из-за того, что мы смогли вывести Алана на чистую воду и узнали о Гровере. Мы были лишними свидетелями – теми самыми, которых в фильмах убивают за то, что они «слишком много знали».
– Домой тебе возвращаться ни в коем случае нельзя. Пусть блокировка в Оствике снята, ты уже слишком давно мозолишь Алану глаза. А поскольку ты была и в тысяча восемьсот восемьдесят пятом году, это делает тебя вдвойне опасной.
– А мои родные? Друзья? – с тревогой спросила я. – Они все уязвимы. Не им тягаться с Маршаллом или хотя бы с Гровером.
Джеймс покачал головой, раздумывая.
– Не думаю, что им в данный момент что-то грозит. Алан не оставит попыток убить нас, потому что ему ни к чему лишние свидетели, но с объективной точки зрения мы для него не очень опасны. Я тёмный маг, ты моя любовница.
Я приподняла брови, с интересом ожидая продолжения. Он это заметил и усмехнулся:
– Ни Совет, ни Рыцари нас и слушать не станут. Мою сестру и Майкла мы не будем ставить в известность, потому что они тоже уже давно путаются у Алана под ногами. Одно неверное движение с их стороны – и он снова попробует от них избавиться, и на этот раз ему вполне может повезти.
Маг заметно помрачнел, но ничего комментировать не стал. Да мне и не были нужны объяснения. Пусть Джеймс и был уже давно колдуном, на участь сестры и лучшего друга ему явно было не совсем наплевать.
