– Защита готова, – проинформировал Джеймс, будто ничего не заметил. – Определить ваше местоположение с помощью магии больше никто не сможет. А если всё-таки вас найдут, то не смогут войти в дом, по крайней мере, не сразу. Если кто-нибудь всё-таки явится за вами, тогда лучше сразу зовите на помощь, вызывайте полицию и пожарных, а заодно звоните Рыцарям. Маги всегда пытаются избежать огласки, чтобы из обычных людей никто не узнал о нашем мире, и поэтому ваши действия их напугают. Вряд ли они предпримут штурм. В доме вы, конечно, не заперты, но постарайтесь без нужды его не покидать. Джейн, мы едем?
– Да, – я поднялась, поймала его взгляд и улыбнулась ему. Джеймс ответил мне такой же тёплой улыбкой, и Тея растерянно кашлянула.
Над входной дверью я заметила символы, которые уже видела в коттедже в Марлоу. Кажется, Джеймс использовал их для защиты от вторжения… Уже на пороге я вспомнила о ещё одной вещи с интересом посмотрела на журналиста.
– Кстати, Ричард, не поделишься с нами, кто ты на самом деле?
– В каком смысле? – тот сделал вид, будто ничего не понял.
– В этом смысле, – я выразительно обвела рукой вокруг себя, указывая одновременно и на мозаичный пол, и на высокие потолки, и на огромные окна, благодаря которым в прихожей было совсем светло, несмотря на дождь и серость на улице. – Едва ли у журналиста «Time Out» хватит гонораров на такое…
Он вдруг смутился. Я видела это совершенно отчётливо и искренне удивилась. Тея и глазом не моргнула. Хотя у них двоих, вполне возможно, остаётся всё меньше тайн друг от друга…
– Родители подарили, – наконец признался Ричард. – Сам бы я столько, конечно, не заработал… Отец мне помогает – и на работу он меня взял, и вообще…
– Он у тебя главный редактор твоего журнала, что ли?
– Нет, – тут он усмехнулся. – Он владелец этого журнала. Бизнесмен и всё такое. Я же по совсем другой стезе пошёл.
– Ну ты даёшь, – восхитилась я и с пониманием протянула. – Так вот почему ты столько путешествовал…
– Конечно, – неохотно согласился Ричард. – Мог себе позволить. Я сам не дурак, конечно… Пишу неплохо, но не гений, и никаких великих открытий в области журналистики никогда не делал. Без отцовской помощи я вряд ли смог бы удержаться.
Он выглядел по-прежнему смущённым. Признание в том, что в карьерных и финансовых вопросах ему активно помогала семья, явно далось ему нелегко. Но зато честность вызывала уважение. Ребята тепло попрощались со мной и сдержанно – с Джеймсом. Открытой враждебности не было, но вряд ли сестра сможет быстро смириться с моим избранником. Но я твёрдо решила, что об этих вопросах пока рано беспокоиться. Нам бы заварушку с колдунами и Путешественниками пережить, а уже дальше можно будет задуматься обо всём остальном…
* * *
Телефон зазвонил, когда мы были на полпути к Лондону. Я успела задремать под равномерный скрип дворников по стеклу и не сразу пришла в себя. Джеймс достал из кармана куртки мобильник.
– Привет, Майкл, – его голос звучал чуть удивлённо. На этом имени я окончательно стряхнула с себя остатки сонливости. Как и для Джеймса, для меня этот звонок тоже был неожиданностью.
Что говорил Майкл, я не слышала, но длилось это недолго. Джеймс коротко сказал:
– Буду через полчаса.
– Что случилось? – спросила я, когда убедилась, что разговор закончен.
– Майкл просит немедленно приехать. Не знаю, что произошло, – маг оставался внешне спокойным, но я заметила, как поползла вперёд стрелка спидометра. – Однако его голос мне совсем не понравился. Что-то стряслось.
Я кивнула и больше ни о чём не спрашивала. У меня даже не возникло мысли, что звонок Майкла может быть ловушкой – скажем, это новая идея Алисии, как можно было бы выманить и схватить тёмного мага, который уже давно здорово отравляет ей жизнь. А Джеймсу, каким бы тёмным магом он ни был, даже не пришло в голову отказаться и заявить, что проблемы бывшего друга его нисколько не волнуют.
Приятно, что некоторые вещи не меняются.
В Ричмонд мы въехали даже раньше, чем через полчаса. Майкл открыл нам дверь сразу же, как и Тея, только вместо радости встречи на его лице было написано нечто совершенно противоположное. Его идеальная внешность тоже заметно растеряла свою идеальность. Фостер был мертвенно бледен – но не интересной бледностью байроновского героя, а нездоровой, благодаря которой его кожа приобрела мучнисто-серый оттенок. Тёмные волосы всколочены, совершенно больные глаза… В доме отчётливо пахло табачным дымом, и едва мы вошли, Майкл выудил из полупустой пачки сигарету.
– По-моему, ты не курил уже лет пятьдесят. Что на это скажет Роуз… – тут Джеймс внезапно оборвал себя на полуслове и стал мрачнее тучи. Резко, отрывисто он спросил. – Что с ней?
– Гровер жив, – только с третьей попытки ему удалось прикурить, и теперь длинными аристократическими пальцами Майкл нервно вертел зажигалку. – Он забрал её.
Джеймс на секунду прикрыл глаза, и от Майкла не укрылось отсутствие удивления от этой ошеломительной новости.
– Давно ты знаешь, что он жив? – мне показалось, он едва сдерживался, чтобы не ударить Блэквуда.
– Со вчерашнего дня, – сухо ответил тот. – Он вчера чуть не убил Джейн.
Майкл повернул голову и только сейчас заметил меня.
– Джейн, – он кивнул. Моё внезапное появление, да ещё в компании Джеймса, его сейчас явно интересовало меньше всего. Страх за Розмари вытеснил все остальные чувства.
– Что ему нужно? – осведомился Джеймс.
– Ничего, – Майкл скривился в гримасе, которая должна была изобразить саркастическую улыбку. – Роуз собиралась вернуться из Суррея после полудня. Потом мне позвонили с незнакомого номера. Гровер сказал, что забрал её. Что она пробудет в заложниках до последнего жертвоприношения. С ней всё будет в порядке только при одном условии – мы больше никак не будем вмешиваться в происходящее. Не совершим ни одного лишнего движения. Сукин сын! – взорвался он и яростно саданул кулаком по оконной раме. Какой-то случайный прохожий на улице, привлечённый звуком, остановился и посмотрел испуганно.
– И больше ничего?
– А тебе этого мало?
– Зачем он это делает? – тихо спросила я, обращаясь к Джеймсу. Я отчаянно, всеми силами сочувствовала Майклу и пыталась сосредоточиться на деле. – К чему выпускать Гровера на всеобщее обозрение? Он ведь всё это время пытался действовать скрытно.
Джеймс с полуслова понял, что я имею в виду Алана.
– Полагаю, дело в твоей сестре, – на его лице показалась странная, злая усмешка. – То, что знали ты, я – ладно, ведь мы были в центре событий и в тысяча восемьсот восемьдесят пятом. Но теперь в курсе происходящего и Путешественники, и твоя сестра, и Ричард. Всё, больше ни о какой тайне речи нет. Алан прекрасно понимает, что его инкогнито раскрыто. Теперь он будет выступать открыто, но целясь в самые больные места.
