В детстве они с Олегом запихнули булыжники в старую стиральную машинку, которая стояла у папы в гараже. Машинка гудела и тряслась, гремела камнями, пока не упала на бок, вот ведь ржака была. Теперь в его голове вращался этот ржавый барабан, и мысли бились друг о друга, как те кирпичи, но где тот шнур, который можно выдернуть из розетки, чтобы прекратить грохот и тряску.
Жуликоватая девица с бегающими глазами. «Я из страховой компании». Пуговка расстегнута…
Дядя Георг, с волосатыми руками… Твоя семья за тебя! Главное – не думай!
С лимонником. Трижды в день. Трижды. В. День. Три. Жды.
Висят стеклянные кубики… И красные шарики…
Вытрясем! Трясем-трясем-трясем!
Всё трещит по швам…
Лопается…
Грохо.
Че.
Т.
Он кричит, схватившись за голову, ощущая, как набирает обороты проклятая камнедробилка. Влетают в палату белые пятна, фыр-фыр-фыркает инъектор и в обезумевший барабан втыкается клин, все камни повисают в воздухе, Анастасу остается только пронырнуть в небытие за то время, пока они не обрушатся вниз. И он успевает, как и всегда.
Маленькая комната с мягкими стенами. Зализанные углы, ничего острого, тревожного, раздражающего. Наверное, в психушке такие комнаты. Анастас сидел в удобном кресле, за его спиной стояла медицинская сестра, а перед ним прохаживался Николай Эрикович, его лечащий врач.
– Это базовый тест. Нулевой уровень сложности. Такие мы проводим с детьми, – сказал Николай Эрикович.
– Я понял, – кивнул Анастас.
Николай Эрикович махнул рукой медсестре, лицо его дернулось – отправил ей невидимый Анастасу толчок. Она прижала инъектор к предплечью Анастаса и нажала на кнопку. Транквилизатор. Афризипам, вероятно. На его голову опустился легкий шлем. Анастас не видел его со стороны, но прекрасно знал, как этот шлем выглядит – ажурная белая полусфера с пучком светящихся световодов на макушке.
– Как ты помнишь, мы угнетаем работу TALCH у тебя в мозгу. После травмы твой TALCH работает неправильно, вызывает головные боли, спутанность сознания и синкопальные состояния. Сейчас тебе ввели транквилизатор, который разбудит твой TALCH. Эта комната экранирована от нейта, здесь развернута наша базовая сеть…
– Николай Эрикович, я всё понимаю, – перебил его Анастас. – Я же ваш коллега, без десяти минут.
Николай Эрикович посмотрел на него и покивал головой. Он нравился Анастасу, сдержанный и не бросающийся ни в цинизм, ни в сюсюканье.
– Как мой будущий коллега, ты понимаешь, что мне нужно отработать протокол?
– Да, больше не перебиваю, – нервно улыбнулся Анастас.
– Напомню, что TALCH – это трансмиттер, вживленный в мозг через две недели после твоего рождения. Вживление реализовано в виде нескольких инъекций нанорепликаторов, которые, двигаясь по кровеносным сосудам и преодолев гематоэнцефалический барьер, проникли в мозг. Я не буду вдаваться в подробности самосборки TALCH, тебе достаточно понимать: трансмиттер состоит на семьдесят процентов из твоих клеток и на тридцать процентов из тончайших нанорепликационных нитей. У нас нет возможности разобрать испортившийся TALCH и вживить новый…
– Я понимаю.
– Мы закончили пятинедельный курс терапии, которая должна была привести TALCH в состояние гистерезиса. Хочу убедиться, что ты осознаешь: сегодня итоговое тестирование, коллега.
– Понимаю, – сжал кулаки Анастас. – Осознаю.
– Хорошо, – ободряюще улыбнулся Николай Эрикович. – Как ты знаешь, у TALCH есть несколько важных функций. Дополненная реальность: от общей, вроде нарисованных вывесок и всякой навигации, до специальной, как у военных или у врачей. Доступ в нейт со всеми любимыми плюшками: социальными сетями, нейтреалами и всем остальным. Ну и главное: осознание.
– Возможность пользоваться знаниями из специализированных викитек, как своими.
– Да. Когда ты разрешаешь своему Проводнику толкнуть тебе викитеку, то за твоей спиной распускаются невидимые крылья, возносящие тебя над землей дилетантов. Описывать не стану – ты переживал это состояние много раз. Мы пройдем три теста на управление визуализацией: управляемое движение, трансформации, свободное движение. Этот детский сад предлагаю пробежать быстренько, чтобы я уточнил твои пороговые реакции, а потом перейдем к главному – осознание информации. Параметры реакций будем снимать шлемом «У-08».
– «Шлем Ужаса» в простонародье, – кивнул головой Анастас.
– Он самый, восьмерка. Не выходи за рамки теста, это важно. Транквилизатор подействовал. Готов?
– Готов, – бодро сказал Анастас.
– Пынь! – Анастас получил толчок от Николая Эриковича.
– Привет! – быстро ответил он.
– Как себя чувствуешь? Приступаем?
– Да, всё прекрасно.
Перед лицом Анастаса повис глянцевый белый шарик. На мгновение он испугался, что не справится, но потом вспомнил, что такие же задания выполнял еще в первом классе. Он зацепил шарик взглядом и толкнул Николаю Эриковичу. Врач перехватил подачу и послал шарик Анастасу в левый нижний угол. Захват и бросок в правый верхний. Накат слева. Накат справа. Топ-спин. Подрезка. Тыц-тыц-тыц-бах! На переменках так играли. Анастас забил шарик прямо в лоб Николаю Эриковичу.
– Прошу прощения!
– Молодец, неплохо. С управляемым движением всё ясно. Давай трансформации.
Шарик вновь появился перед лицом. Анастас перекрасил его черным, так что он стал похож на огромную спелую черешню. Убрал глянец и сделал шарик матовым. Раздул его до размера баскетбольного мяча. Разрезал на две половинки. Развалил на дольки, как апельсин. Склеил дольки в шар. Перекрасил в зеленый. Вытянул упругие иголки.
– Смотрите – каштан.
– Не спеши.
Втянул иголки. Обжал шар в октаэдр. Раздвинул в икосаэдр, увеличил в два раза. Трансформировал в додекаэдр.
– Вижу, умеешь. Не усердствуй, мы отрабатываем базовый уровень, – толкнул Николай Эрикович, раскидывая какие-то цифры в большую таблицу, развернутую на полу.
– Можно и посложнее, я всё контролирую, – радостно ответил Анастас, упоенный вернувшимися способностями.
– Переходим к свободному движению. Давай простенькое – солнышко.
Анастас разъял додекаэдр на девять частей. Одну часть раздул в большой шар, окрасил в желтый цвет и подсветил – над полом повисло маленькое Солнце. В школе он добавлял протуберанцы и темные пятна, но сейчас было не до того. Остальные восемь частей превратил в шарики и выставил в один ряд на манер бус. Придал размеры и перекрасил: белый, желтый, голубой, красный, рыжий, бежевый, и два последних льдисто-синие. Ввел параметр массы и подтолкнул планеты к вращению. Меркурий тут же слипся с Солнцем, а Уран въехал в Нептун. Но все остальные планеты послушно устремились в свой полет. Свободное движение, которое Анастас не контролировал.
