Соло и Лара улыбались. Лара похлопала в ладоши, совсем не издевательски.
– Песни Дикого Запада?
– Ага! – восторженно подтвердил Соло. – Молодца, молодца. Для первой пробы совсем недурно. Кто теперь?
– Ты.
– Ну, я уступаю дамам.
– Обойдешься. Читай.
– Я стесняюсь!
– Читай!!!
Соло развел руками и печально продекламировал:
– Судьба поставила вилку,
А нет бы добить совсем.
Сейчас принесут бутылку,
Сидите, слушайте джем.
Ром-кофе – коктейль «Торнадо»,
А сахару ни куска.
Ведь пешке того и надо,
Чтоб накренилась доска.
– И-их, как кудряво, – Лара, улыбаясь, покрутила головой. – Есть такой коктейль?
– Есть! – гордо сказал Соло. – Только по науке он называется «Хвост дьявола». Но это то же самое, ром с кофе без сахара. Жуткая дрянь. Горький очень.
Марго молча восхищалась. На те же дурацкие рифмы – и совсем-совсем настоящие стихи! Ну дает «черный доктор»! Что такое джем, который можно слушать, она представляла смутно, кажется, что-то вроде джаза. А поставить вилку – это в шахматах. И поэтому пешка и доска. Во дает!..
– А сбой ритма в последней строчке у тебя зачем?
– Для надрыва! Дорогая, а мы теперь тебя ждем.
Лара пожала плечами с таким видом, что ей, мол, все равно и ломаться, как некоторые, она не станет. Глаза ее прищурились, голос стал как яд и мед:
– Не ври, дорогой, не надо!
Какое еще торнадо?
Сама сломалась доска,
Внезапно, на три куска?
Сидишь с огурцом на вилке,
А что у тебя в бутылке?
Конечно-конечно, джем.
Ты думаешь, я совсем?!
– На меня-то зачем при этом смотреть? – картинно возмутился Соло. – Я практически непьюший, уже три дня! И никогда я так тупо не отвирался!
– В самом деле? А когда ты сказал, что к тебе приехала…
– Ларочка, деван лез-анфан!
– Ладно, ладно. Это был художественный образ.
На этом и порешили, и больше уже не говорили о поэзии. Картофельные лепешки закончились, служба доставки принесла для Марго зубную щетку, дешевую рубаху, чтобы в ней спать, и упаковку с бельем. Соло выдал Марго книжку, велел перед сном почитать. Но прочесть удалось не особенно много. Стихи были интересные, однако на третьей странице, Марго поняла, что глаза у нее закрываются, захлопнула мягкий от старости том и вдавила кнопку выключателя. Кнопка щелкнула, комнату заполнила жидкая городская темнота, по потолку поползла световая трапеция от фар автомобиля. Не получится из нее знатока поэзии?..
Марго проснулась от собственного испуга – проспала в колледж, будильник не запищал, белый день на дворе! – и тут же вспомнила, где она, и еще сильнее испугалась. Вот ёшки-матрешки, во что ты вчера влипла, родная?! «Черный доктор» и его жена, квартира в центре, нужно сочинить стихи, «а если есть и джем, то счастлив я совсем». Бре-ед.
По узору лепнины на недосягаемо высоком потолке было ясно, что это не целая комната, а угол от большой, только выгороженный стенками. Значит, и странный коридор с поворотом вокруг нее – не совсем коридор, а часть той же комнаты.
Пока она спала, на спинку стула поверх ее одежды кто-то набросил медно-золотой халатик с драконами. Мама такие называла «чио-чио-санами» и презирала, но судя по отражению в дверце шкафа, получилось даже прикольно, особенно если распустить волосы. А можно еще сделать узел на затылке и вставить в него палочки, как у японских гейш. Только палочек нет.
Все время хотелось проверить почту и пробежаться по любимым ссылкам. Марго напоминала себе, что Соло ее отключил, а через минуту в голове опять выплывал баннер: «Посмотреть почту?» Это… не то чтобы мучило, а доставало, как болезненный заусенец у ногтя. Ничего страшного, без Сети вполне можно прожить полдня и даже больше – когда, например, у провайдера сбой. Потом же снова включат.
В зале никого не было, только по полу, тихонько жужжа приводом, ползал робот-уборщик. Не новая модель, но дорогая, крабик с клешнями – одна как раз застряла за ножкой стула. Марго хотела помочь животному, но он резко сдал назад и освободился сам. Крабик был в очках, таких же, как у Соло, но без одного стекла; кто-то прикрепил их прозрачной резинкой к антеннам глазок. Очки придавали маленькому роботу грустный и серьезный вид, и Марго деликатно уступила ему дорогу.
Умываясь, она слышала голоса на кухне: Соло и Лара уже встали, кажется, завтракали. Пахло вкусно.
– Доброе утро, – Марго застенчиво остановилась в проеме двери. Ее поприветствовали, поманили за стол. Соло, в отглаженных брюках и френче, отодвинул ей табуретку.
– Горячие тосты, овсянка на молоке? – спросила ее Лара.
– Спасибо, – ответила Марго, покивала, чтобы не началось обычное взрослое: «спасибо – да или спасибо – нет?». Тут же у Лары в руке оказался пакет с молоком, она привычным движением наклонила его над маленькой стеклянной кастрюлькой для микроволновки, придвинула странную металлическую коробку, в которой оказалось что-то похожее на овсяные хлопья, только белое. Отмерила три ложки, добавила сахар, зачем-то легонько тряхнула над кастрюлькой солонку. Классно, как в кулинарной передаче.
Загудела микроволновка, под ее пение Лара подхватила небольшую, но глубокую тарелку, выложила перед Марго ложечку и столовый нож. Ни компьютера, ни телевизора на кухне не было, кажется – совсем не было, а не просто выключены. От этого кухню наполняла тишина, и все звуки казались как-то по-особому значительными. Будто прямо здесь играется спектакль или идет авторский фильм.
Соло допил чай, промокнул салфеткой усы:
– Ладно, девушки, я вас покидаю, пора на службу. Тебе на первую половину дня задание простое: пойдешь погулять, потом опишешь прозой, что видела.
– Как?..
– Солнышко, объясни. – Соло встал и деловым шагом направился из кухни. Не к входной двери, а в залу и потом, кажется, в кабинет.
– А что сложного? – Лара вытащила кастрюльку и принялась выкладывать кашу в тарелку. – Шоколадной крошки насыпать?.. Держи, размешивай… Ну просто сходи погуляй, куда захочешь.
– Как это – куда хочу? А если я никуда не хочу?
– Ох. – Лара вытащила из тостера два белых кусочка хлеба с коричневыми подпалинами, положила на тарелку, поставила перед Марго, сама присела напротив. – Ладно, ты ешь, а я сейчас соображу, как сформулировать. Сыр, масло… Варенье к чаю.
Каша была вкусной, словно теплый десерт в ресторане. Гораздо вкуснее растворимой овсянки из пакетика, только очень вязкая, приходилось запивать ее чаем. Варенье в одной банке – кажется, клубника, а в другой – яблочное пюре. На яблочном – облезлая этикетка с огурцом. Лара, что ли, сама варит варенье? Как старая провинциальная бабка? Не может быть…
