Ария не могла не согласиться с ней, но про себя подумала, что сказать легче, чем сделать. Тем не менее она была рада оставить все в умелых руках Барроуз и поднялась наверх, чтобы одеться и приготовиться к встрече с Дартом Гуроном в библиотеке.
При мысли об этом сердце ее невольно сжалось, а взгляд в зеркало не рассеял ее беспокойства. Глядя на свое отражение, Ария подумала, что, наверное, выглядит ужасно некомпетентной и никчемной в этой ситуации. Нерасчесанные волосы придавали ей вид испуганного мальчика из хора, а лицо без косметики и ненакрашенные губы делали ее неуместно юной.
Потом она вспомнила, что в действительности не важно, доволен он ею или нет, учитывая, что в скором времени он уедет, а дом должен будет закрыться. И все же ей хотелось произвести на него впечатление тем, как хорошо ей все удавалось с тех пор, как она приехала в Саммерхилл.
Нелегко было добиться, чтобы прислуга работала без дрязг и увольнений. Нелегким делом было и отвечать на адресованные ему письма, разбираться в невероятной путанице заказов, счетов, жалованья и всей тысячи и одной мелочей, которые предполагает ведение хозяйства в доме, полном не только слуг, но и гостей.
Ария подумала, что в некоторых отношениях добилась даже большего, чем ее предшественницы, и вот теперь сама разрушила то благоприятное впечатление о себе, о котором с удовольствием вспоминала. Она оказалась в очень незавидном положении, когда нужно объяснять, почему она привезла в частный дом человека, которого не только не приглашали, но и само присутствие которого было крайне нежелательным для одного из почетных гостей.
Возможно, из-за желания оттянуть неприятный разговор, а может, и из-за того, что ее часто отвлекали, пока она одевалась, но, когда Ария наконец спустилась в библиотеку, было уже почти полдесятого.
В комнате никого не оказалось, и когда она стояла, озираясь по сторонам и раздумывая, уйти или остаться, из двери в гостиную, в которой обычно подавали завтрак, вышел Дарт Гурон. Только когда он прикрыл за собой дверь, Ария вспомнила, что не только не позавтракала, но даже не притронулась к чаю, который одна из горничных принесла ей, пока она одевалась.
Вид пищи вызывал у нее отвращение, и сейчас, видимо, при мысли о ней, у нее странно засосало под ложечкой, когда Дарт Гурон направился к ней. Его темные глаза и лицо были, как ей показалось, необычайно суровыми.
– Врач будет здесь к одиннадцати, – сказал он. – Насколько я понимаю, в настоящий момент делается все необходимое.
– Да, Барроуз сказала, что обо всем позаботится, – печально пролепетала Ария.
– Разумеется, предстоит расследование, – произнес Дарт Гурон.
Ария с тревогой посмотрела на него.
– Я не знала.
– Похоже, есть целый ряд вещей, которых вы не знаете, – заметил он. – Во-первых, принято спрашивать согласия хозяина или по крайней мере, ставить его в известность, что в доме ожидается гость.
– Знаю, – пробормотала девушка, – и, пожалуйста, простите меня, мне очень жаль, что так получилось. Но я не могла оставить миссис Хоукинз там, где она находилась, не могла! А больше некому было забрать ее оттуда.
Ей показалось, что выражение лица Дарта Гурона немного смягчилось.
– Может быть, вы мне все расскажете? – начал он. Не успела Ария ответить, как в библиотеку вошла Лулу Карло. На ней было великолепное белое шифоновое неглиже, отделанное белой норкой. Лицо было тщательно накрашено, но волосы струились по плечам; когда она вошла, усеянные алмазами домашние туфли на высоком каблуке звонко зацокали по паркету.
– Мне сказали, что ты здесь, – театрально обратилась она к Дарту Гурону. – Ты слышал, что случилось?
– Как я понял, ночью умерла твоя бабушка, – нежно произнес он.
– Так мне сказали, – ответила Лулу. Она с укором повернулась к Арии. – А кто виноват, хотела бы я знать? Вы, вы убили ее! Притащили ее из дома, к которому она привыкла, утомили ее переездом и волнениями. Вы несете за это ответственность, и, надеюсь, вам стыдно за то, что вы натворили!
Ария сильно побледнела и на секунду лишилась дара речи.
– Подожди, Лулу! – негромко произнес Дарт Гурон. – Мне кажется, мисс Милбэнк хотела как лучше. Когда ты вошла, она как раз собиралась рассказать мне, зачем привезла миссис Хоукинз сюда. Продолжайте, пожалуйста, мисс Милбэнк.
– Надеюсь, ты не собираешься выслушивать ее вранье? – перебила Лулу, не дав Арии ответить. – Она без разрешения привезла сюда бабушку, что было, я считаю, большой дерзостью с ее стороны. Какое она имела право вмешиваться? Какое она имела право решать, что там, куда я определила бабушку, недостаточно хорошо? У меня сотни писем от нее, где она пишет, что всем довольна. Конечно, она хотела повидать меня – она меня обожала – но зачем понадобилось тащить бабушку сюда, что в конечном счете и погубило ее?
– Думаю, не стоит так говорить, – сказал Дарт Гурон. – Твоя бабушка была очень стара и все равно умерла бы. Может быть, дадим мисс Милбэнк рассказать, что в действительности произошло?
– Я уже сказала тебе, – выкрикнула Лулу, – и нечего ее слушать! Она меня ненавидит, и, если хочешь знать мое мнение, она сделала это мне назло. Она хотела, чтобы ты увидел, что у меня за бабушка, и выставить ее покинутой, попытаться убедить тебя, что все эти годы я не отрывала от себя деньги, которые посылала ей и которые пригодились бы мне самой.
Почти рыдая, Лулу Карло протянула руки к Дарту Гурону, как бы ища у него защиты и сочувствия. Он машинально взял ее руки в свои, но обратился к Арии.
– По-видимому, вы остались не удовлетворены условиями, в которых нашли миссис Хоукинз, – сказал он.
– Они были плачевными, – тихо сказала Ария. – Там нет никаких удобств, она жила на третьем этаже, а спускаться вниз не могла, потому что была слишком старая, чтобы подняться по лестнице. Она полностью зависела от доброты других обитателей пансиона, и я собственными ушами слышала, как хозяйка предупредила, что больше не будет приносить ей еду. Старушку запугивали и унижали, а пожилые люди этого не переносят.
– Я не верю ни единому ее слову! – громко воскликнула Лулу.
– Не вижу причин не верить мисс Милбэнк, – возразил Дарт Гурон.
Лулу выдернула свою руку.
– Так я и думала, – сказала она. – Ты предпочитаешь верить ей, а не мне. Она пытается выставить меня в дурном свете, стать между нами. Почему я должна ей это позволять?
– Я не думаю, что мисс Милбэнк делает что-нибудь подобное, – терпеливо сказал Дарт Гурон. – Она решила, что твоей бабушке там плохо и неуютно, и, можно сказать, слишком много на себя взяла, привезя ее сюда. Но это можно как-то понять. По крайней мере, мы можем быть уверены, что твоя бабушка умерла спокойно, а ввиду предстоящего расследования я предлагаю тебе забыть обо всем, кроме чувства облегчения оттого, что она увиделась с тобой перед смертью.
