– А как же Армариус? Ему никто не поможет кроме вас, Маг Нирас! – Логофета вновь охватила паника, и он трясся, как осиновый лист на ветру.
– Как только тьма исчезнет, магия перестанет действовать и его раны затянутся. Иди же! – Маг Нирас сделал несколько шагов по направлению к утесу, а Логофет поспешил к магическому дереву. Вокруг быстро темнело. Разбушевавшийся ветер сбивал с ног.
– Останови тьму, Амарус! Ты же знаешь, что мои ритуалы совершаются при свете Солнца! – Маг Нирас старался перекричать шум ветра и грохот камней, которые подрагивали, приподнимаемые порывами ветра.
– Сегодня ты совершишь ритуал во тьме, Нирас! Забудь о Солнце, оно больше никогда не будет освещать эти земли! – Амарус надавил на плечо Анхеля так сильно, что тот невольно опустился на колени. Генри же, заметив огромную черную тучу, охнул и быстро перебрался в карман куртки Анхеля.
– Нужно что-то делать, Анхель! – зашептал он, высунув свою седую голову из кармана. – Мне все это жутко не нравится.
– Знаю, Генри, но мне, как и в ту ночь, когда мы с тобой в Толедо разгадывали то послание, ничего не идет в голову, – зашептал Анхель.
– Жаль, что у нас с тобой нет столько времени, как тогда. Если бы можно было идти не только вперед, но и возвращаться назад, Анхель, мы смогли бы выиграть время! – Генри был так взволнован, что не заметил, как Анхель на секунду задумался, а затем на его лице появилась задумчивая улыбка. Взгляд Генри был устремлен вверх, он с ужасом наблюдал, как из посоха Амаруса появились клубы черного дыма и потянулись навстречу приближающейся темной массе. Логофет, Пернат, Шеду и Фирн затаив дыхание, следили за движениями Мага Нираса. Малышка Одежавель, испуганная происходящим, крепко прижалась к шее Логофета и тихонько всхлипывала. Только Армариус, все еще находившийся без сознания, не видел надвигающегося на долину хаоса.
– Ты порождение тьмы, Амарус, и тебе неведомо, что тьмы нет без Солнца! Тучи рассеиваются, ночь сменяет день, нет настоящего без прошлого, нет тебя без меня! – голос Мага Нираса заглушил шум ветра, и Логофету на мгновение показалось, что после его речи над долиной повисла тишина.
– Пора! – зашептал он, заметив, что Маг Нирас поднял посох вверх. Яркий свет полился по руке Мага Нираса, устремился по засохшей ветке, служившей Магу Нирасу посохом. Словно магма, вырвавшаяся из жерла вулкана, из конца посоха вырвалась наружу сверкающая субстанция. Фирн уже сидел на спине Шеду, Пенат бережно поднял Армариуса, а Логофет покрепче ухватил Одежавель, и словно три большие птицы, они взмыли вверх. Порывы ветра, усиленные появлением магии Мага Нираса, бросали их из стороны в сторону, и им стоило больших усилий удержаться в воздухе.
– Схватить их! – закричал Амарус, не ожидавший, что Маг Нирас начнет сопротивление. Воины Амаруса, услышав голос хозяина, бросились за беглецами. В эту самую секунду тьма достигла магического дерева и долину заволокло непроглядной чернотой. Анхель, все еще стоящий на коленях у ног Амаруса, успел заметить, что черный дым, изрыгающийся из конца его посоха, загустел и как грязевой поток ринулся прямо на Мага Нираса.
– Нам конец! Нам конец! – зашептал Генри и спрятался в глубине кармана куртки Анхеля.
– Конец! Точно, Генри! Конец! Знамение! Помнишь, в ту ночь звезды написали имя тьмы, и мы видели слово «Амарус», написанное звездами? – глаза Анхеля засветились. Он увидел ее лицо, лицо своей матери. Она улыбнулась ему, и он заговорил еле слышно, стараясь говорить так, чтобы Амарус не услышал его слов. – Любовь и есть жизнь, и для нее нет пределов ни времени, ни расстояний. Корни дерева уходят вниз, ветви тянутся к Солнцу. Все взаимосвязано, прошлое, настоящее, будущее. Нужен свет озарения, опыт, чувства – иди вперед! Нужна мудрость, память, любовь – возвращайся назад. Не важно, где ты, не важно, в каком направлении ты движешься, все есть путь, все есть движение. Только помни всегда, Анхель, что ты несешь свет и что я всегда рядом с тобой! – Генри, услышав слова Анхеля, с недоумением высунулся из кармана. Ему показалось, что его друг бредит. – Я помню, мама! – закончил свой монолог Анхель и быстро поднялся на ноги. – Я укажу тебе путь к безграничной власти, Амарус! – закричал он и протянул руки перед собой. Его пальцы ощутили холодные руки Амаруса, и по телу Анхеля пробежала дрожь от этого прикосновения. Он не видел ни высокого худого тела Амаруса, ни его лица в кромешной тьме, окутавшей долину. Только две бездонных, светящихся изнутри холодным светом, ямы сверкали над его головой, это были глаза Амаруса.
Маг Нирас стоял внизу в оцепенении. Сгустки черной массы сковали его тело, и все его попытки освободиться ни к чему не приводили. Посох, который он направил себе в область груди, намереваясь пронзить им свое сердце, рассыпался в его руках, как трухлявая щепка, и свет, лившийся из него, захлебнулся в черном потоке и постепенно угас. Маг Нирас стонал от бессилия и осознания того, что его битва проиграна. В голове, как навязчивый рой букашек, вертелись слова Логофета о том, что Анхель спасет их мир, что он и есть тот, кто прочтет знамение. Маг Нирас не верил в эти слова, он всегда был уверен, что исправить свои ошибки должен он сам, но маленькая надежда на лучшее давала силы, и он продолжал стоять на ногах, хоть ему и стоило это невероятных усилий.
Хранителям все не удавалось прорваться сквозь заполнившую все пространство черную субстанцию, и во тьме было трудно не потерять ориентиры. Логофет, не привыкший к таким нагрузкам, из последних сил держался в воздухе. Ветер, не давая подняться выше, давил на крылья с такой силой, что Логофет стал терять высоту. Шеду успел заметить, что огромное белоснежное чудовище вот-вот схватит Одежавель.
– Держись, Логофет! – закричал он, перекрикивая ветер. В эту самую секунду он вспомнил про кувшинчик, висящий на его шее.
– Как же я мог забыть про волшебный порошок! Фирн! Откупорь кувшинчик и выплесни все, что там есть, вниз! – обратился он к Фирну, и тот тут же выполнил его просьбу. Мгновение – и сиреневые песчинки, сверкая в темноте, понеслись вниз. Ветер, словно получив новую игрушку, подхватил песчинки, закружил их, выписывая замысловатые фигуры, и обрушил на головы чудовищ. Как только волшебные крупицы касались их, они тут же превращались в маленьких безобидных варканов, тех, кто еще не так давно спокойно обитали в лесах Заоблачности.
– У нас получилось! – ликовал Шеду. Ветер сразу как-то стих и стало чуть светлей.
– Одежавель! – закричал Фирн, заметив, что обессиленный Логофет разжал свои короткие лапы и принцесса, окруженная оборками воздушного платья, стала падать вниз. В это самое мгновение сиреневые частички коснулись крыльев Армариуса, и он, словно очнувшись ото сна, услышал вопли своих друзей. Странно, но глубокие раны затянулись в одно мгновение, и он больше не чувствовал боли. Не прошло и секунды, как он ринулся вниз. На огромной скорости, рассекая воздух крыльями, он летел к своей малышке. Времени почти не оставалось, Одежавель, не подозревая об угрожающей ей опасности, спокойно наблюдала за сиреневыми песчинками, проносящимися мимо нее, и пыталась ухватить их в полете.
– Он не успеет! – едва смог выдавить из своего горла, стиснутого волнением, Фирн.
