– Извините, можете мне помочь?
Папа нахмурился и огляделся по сторонам.
– Мм… ладно, – насторожённо сказал он. Вблизи его лицо выглядело ещё хуже – как тогда, много лет назад, когда он заболел и перестал ходить на работу.
– У моей мамы скоро день рождения. Я хочу подарить ей цветы. Вы не знаете, что это за цветок?
Я ткнул пальцем в фотографию красного цветка. Папа посмотрел на неё и сказал:
– Э-э… да, это роза.
– А… точно. А тот розовый? – Я показал на вазу в окне. Папа посмотрел на меня как на ненормального. – Ей нравится розовый, а я боюсь ошибиться, понимаете?
Папа тяжело вздохнул и посмотрел на цветок.
– Это георгин.
– Георгин! Класс. Как много вы знаете о растениях!
Папа пожал плечами:
– Да нет, не особо. Эти цветы все знают. Ну, удачи с маминым днём рождения.
Он пошёл дальше, и я поспешил за ним.
– Мне кажется, работа в саду очень успокаивает. Зачем сидеть в душном офисе, когда можно подстригать кусты на свежем воздухе!
Папа покосился на меня и вдруг резко остановился.
– Погоди-ка, это не ты вчера подобрал мой телефон? Недалеко от турникетов?
Я разинул рот и тут же его закрыл.
– Э-э… нет. Вряд ли. Не помню такого. Наверное, вы меня с кем-то спутали.
Он покачал головой и пошёл дальше. У меня сдавило горло. Я отстал, чтобы подумать, как быть дальше. После того как папа заболел из-за тяжёлой работы, я сказал ему что-то такое, из-за чего он решил её бросить и пойти в колледж. Может, попытаться снова? Я его нагнал.
– Знаете, один человек сказал мне кое-что про работу.
– Да, и что же? – с раздражением спросил папа, не глядя в мою сторону.
– Зачем ходить на работу, если тебе там не нравится? – эффектно произнёс я.
Он остановился, посмотрел на меня и засмеялся. Только не искренне, а язвительно.
– Да, действительно. Только в жизни, к сожалению, всё не так просто.
– А вот и нет! Я знаю человека… он немного похож на вас. Он терпеть не мог свою работу, очень на ней уставал и… сильно заболел. Ещё он носил кирпич в кармане, но не всегда его замечал… или как-то так… а потом решил, что оно того не стоит, и уволился. И стал садовником. Может, вы тоже станете садовником? Вам же нравятся цветы и всё такое.
Папа улыбнулся:
– Что ж, замечательно, что у него всё так хорошо сложилось. Удачи ему. Только мне надо платить по счетам и за квартиру… Не всегда в жизни получается делать то, что хочется.
Он ушёл, повесив голову. Я просто стоял и смотрел, как папа удаляется, становясь всё меньше и меньше, пока совсем не исчез из виду.
Я не понимал, что не так. Я сказал ровно то же самое, но папа даже не задумался, как в тот раз. Почему мои слова не сработали? И про Монстра я не успел спросить.
Надо было как-то вернуться назад, туда, где всё на своих местах, но сначала выяснить, почему я исчез из моего мира. Я даже не сомневался, что виновато яйцо из серванта Рэга.
Я пошёл по улице дальше и заметил у магазина двух девчонок. Одну, с конским хвостом, я сразу узнал: это была Бекс. Напротив стояла девчонка, которую она всегда ненавидела, – Клодия. Я подошёл, чтобы послушать, о чём они говорят.
– Не могу я туда зайти, – сказала моя сестра. – Он меня и так слишком часто видит и уже, кажется, начал подозревать. Ты иди!
Клодия перекинула волосы с одного плеча на другое.
– Не говори ерунды. А ты тогда на что? Я сама не хочу попасться.
Клодия шагнула к Бекс так близко, что они чуть не соприкоснулись носами, и что-то прошептала сквозь сжатые зубы. Бекс опустила голову, и Клодия гордо ушла прочь.
Бекс повернулась и увидела меня.
– А ты что здесь делаешь? – резко спросила она. – Опять шпионишь?
Я помотал головой:
– П-просто хотел кое-что спросить. По истории. Ты знаешь Армун… Амунд… Или как там его… Кто это такой?
Бекс закатила глаза.
– А если и знаю? Тебе что, спросить больше некого?
Я подумал немного и покачал головой:
– Нет. Некого.
Она вдруг начала жевать жвачку. Наверное, держала её за щекой. А потом улыбнулась.
– Знаешь что? Помоги мне, и тогда я скажу, кто это, – сказала она, непрерывно двигая челюстью.
– Как помочь? – спросил я.
Бекс огляделась по сторонам.
– Принеси мне чехол для телефона из магазина на главной улице. Знаешь, там ещё ремонт?
Я кивнул. Это был крошечный магазинчик между аптекой и бутиком с одеждой.
– Стащи там завтра чехол, и я расскажу, кто такой Амундсен.
Она вынула телефон из кармана, провела пальцем по экрану и повернула его ко мне. Я увидел фотографию чехла с флагом Великобритании.
– Мне нужен точно такой же, иначе сделка отменяется. Понял?
Я уставился на картинку.
– Само собой, если тебя поймают, сам с этим разбирайся. А если кому-нибудь проговоришься – пожалеешь. Встретимся в библиотеке в половине первого, в обед. Всё ясно?
Я кивнул, и она ушла. Я не мог поверить в то, что моя сестра меня шантажирует и не ответит на пару вопросов по истории, пока я не украду для неё чехол. С ума сойти!
Я поплёлся к Рэгу, с трудом сдерживая слёзы. Мне больше не хотелось жить в этом жутком мире. Мне хотелось вернуться к сестре-заучке, которая в жизни ничего не украла бы. К папе, которому нравится его новая работа, к маме, у которой нет никакого дурацкого парня. К моему лучшему другу Чарли – ботанику, который никому не пытается подражать. Но больше всего я скучал по своему псу. Мне хотелось увидеть его живым и крепко-крепко обнять.
Хватит с меня быть стёртым.
Хочу снова существовать.
Глава двадцать шестая. Слёзы
Я вошёл через кухню. Телевизор был включён, но Рэг уже дремал в кресле, запрокинув голову и открыв рот. Его горло вибрировало от храпа.
Я встал у старого серванта. Деревянное яйцо лежало на боку там же, где я его оставил. Наверняка это оно меня стёрло. Или глобус со странными дырочками? Его я тоже вертел в руках, когда прибежал к Рэгу расстроенный после бала. Может, это глобус виноват? Я взял его и медленно покрутил.
– Я хочу… хочу снова существовать, – прошептал я, при этом чувствуя себя очень глупо.
Я посмотрел на глобус и встряхнул его три раза. Не знаю зачем. Просто подумал, что надо сделать что-то ещё. Я вздохнул и убрал глобус на полку.
На сердце вдруг стало очень легко, как в рождественское утро. Неужели сработало?!
