Пока он всё это делал, они с папой обсуждали, как быть дальше. Ветеринар объяснил, что к нам придут за псом, чтобы поместить его в ближайший приют. Там он будет дожидаться своего хозяина, если тот вдруг объявится.
– А мы не можем забрать его себе? – спросил я.
Врач покачал головой:
– Боюсь, всё не так просто. Вам надо будет подать заявку в приют. Они проверят, подходит ли ваш дом для содержания животного, и, если хозяин так и не найдётся, возможно, вам разрешат его забрать.
Я пришёл в восторг. Подумать только, у меня может появиться свой собственный пёс!
Ветеринар сказал, что мы ему ничего не должны, поэтому папа положил немного денег в жестяную банку для пожертвований в приёмной.
– Пока особо не радуйся, Максвелл. Даже если хозяин не объявится, надо ещё уговорить маму. А с ней иногда бывает сложно. Ну, ты сам знаешь.
Я промолчал, потому что терпеть не мог, когда кто-то из моих родителей поливал грязью другого.
Когда мы вернулись домой, я спросил у мамы, можно ли нам оставить Монстра, если приют разрешит, и она, как ни странно, согласилась. Наверное, чтобы доказать, что папа был неправ на её счёт. Ну, главное, что они оба не возражали.
На неделе, когда я был в школе, дама из приюта пришла осмотреть наш дом и заключила, что готова отдать нам Монстра, если его хозяин не объявится. Мама сказала, чтобы я не радовался раньше времени, но я ничего не мог с собой поделать.
Мы зашли проведать его в приюте. На клетке Монстра висела табличка «Забронирован», чтобы его никому, кроме нас, не отдали, если настоящий владелец не найдётся. Мама рассмеялась и заявила, что всё равно никто не позарился бы на старого вонючего бигля. Монстра это ни капли не обидело, и он приветливо повилял хвостом.
Хозяин так и не появился, и Монстра отдали нам. Я не мог поверить своему счастью. Мой собственный пёс! И не какой-то там, а тот, которому я жизнь спас! Я поехал вместе с папой в приют, а когда мы привезли Монстра домой, внёс его в прихожую на руках, как важную персону, хотя лапа у него уже почти зажила.
Мама устроила ему лежанку в углу кухни, у мусорной корзины, и поставила миску с водой. Папа начал ворчать, что там пёс будет спать на сквозняке, а мама ответила, что лучше места не найти, что там прохладно, а перегреться – это тоже очень опасно. Монстр переводил взгляд с мамы на папу, слушая, как они ругаются.
– Ты скоро научишься не обращать на них внимания. И не будут же они кричать вечно, – прошептал я ему на ухо, укладывая пса в новую постельку.
Мама с папой ушли в гостиную. Они уже закончили обсуждать Монстра и принялись ругаться из-за денег. Это была их любимая тема, не считая меня.
– А ты не думал, что у тебя были бы деньги на первый взнос за квартиру, если бы ты не поехал кататься на лыжах? – кричала мама.
– Ну знаешь, Аманда! Тогда уж давай посчитаем, сколько ты потратила на походы в парикмахерскую в прошлом году!
Я подошёл к холодильнику и достал кусок ветчины. Отклеил бумажку с надписью «Аманда», сел рядом с Монстром и покормил его с руки. Скоро все крики слились в единый фоновый шум, и я почти перестал их замечать.
Глава четвёртая. Чарли
– Чарли! Эй, Чарли! Подожди!
Я шёл в школу, когда увидел Чарли Ботаника. Его походку невозможно не узнать: он как будто спотыкается на каждом шагу, и кажется, что вот-вот упадёт. Я подбежал и хлопнул его по плечу.
– Чарли! Ты что, не слышишь? Я тебя зову-зову.
Только тут я заметил, что у него в ушах белые беспроводные наушники.
– Максвелл! – обрадовался Чарли, вынимая наушник. – Вот, послушай!
Он попытался воткнуть наушник мне в ухо, но выходило неловко. Я его забрал и вставил сам.
Какое-то время мы молча стояли и глядели друг на друга. Чарли широко улыбался. Звучало что-то странное, какой-то шум стиральной машины.
– Здорово. И что это? Не подсказывай. Мм… звуки из кишок синего кита?
Чарли разинул рот.
– А это можно записать?!
Я фыркнул:
– А мне откуда знать? Ты в этом лучше разбираешься, приятель.
Какое-то время Чарли стоял с отрешённым видом, потом помотал головой и торжественно объявил:
– Это, мой друг, звуки… солнца.
Я рассмеялся:
– В смысле – солнца?
Мы зашли на территорию школы. Наушник всё ещё торчал у меня в ухе.
– Учёные записали шумы, которые производит магнитное поле во внешней атмосфере нашей звезды. Эти звуки издаёт солнце. Круто, правда?
Он весь сиял. А по-моему, обычный шум. Ничего особенного.
– И долго это длится?
Чарли посмотрел на экран своего телефона.
– Я поставил на повтор, и получилась запись где-то часа на два.
Он снова её включил и улыбнулся, но тут в него кто-то врезался, и голова Чарли мотнулась назад, а наушники вылетели из ушей.
– Ой, Чарли Ботаник, извини! Не заметил тебя!
Маркус Гранди растянул губы в притворной улыбке и пошёл мимо нас дальше.
– Ерунда, Маркус. Ничего страшного, – сказал Чарли, потирая шею.
Маркус уже затерялся в толпе.
– Ты чего несёшь?! – возмутился я. – Он нарочно тебя толкнул!
Чарли быстро заморгал и снова вставил себе оба наушника.
– Нет, Максвелл, – добавил он, плотнее втыкая их в уши. – ЭТО Я ПОПЕРЁК ДОРОГИ ВСТАЛ, ЕМУ БЫЛО НЕ ПРОЙТИ.
Последнее он прокричал чуть ли не во всё горло, потому что сам себя не слышал из-за этих звуков солнца. На нас стали оборачиваться и таращиться. Я дёрнулся было уйти, но Чарли схватил меня за плечо.
– ПОЙДЁШЬ СО МНОЙ СЕГОДНЯ В НАУЧНЫЙ КРУЖОК, МАКСВЕЛЛ? ПОМНИШЬ, ТЫ ОБЕЩАЛ!
Я замахал рукой, чтобы он говорил тише. Тут к нам подошла девчонка из параллели Бекс, Клодия Брэдвелл. Та ещё воображала.
– О, собираешься в научный кружок со своим дружком, Максвелл? Хочешь стать ботаном, как твоя занудная сестричка?
Она ушла так быстро, что я не успел ответить. За ней унеслись и её подружки, уткнувшись в свои телефоны. Я терпеть не мог Клодию Брэдвелл. Она постоянно обижала мою сестру.
Я глянул на Чарли. Он, как обычно, не обращал внимания на происходящее вокруг. И смотрел на меня, сложив губы уточкой. Чарли всегда так делал, когда хотел меня рассмешить. Когда он заметил, что я не улыбаюсь, сразу скис.
– Ты же придёшь? Ты обещал, помнишь?
На прошлой неделе ему удалось меня убедить, что в научном кружке бывает весело и иногда там можно что-нибудь взорвать, но после такого позора меня туда клещами не затащить.
