Решив, что капитан уже успел разглядеть печать с Пламенем Тар Валона – и, как надеялся Мэт, ничего сверх того, – юноша вновь сложил бумагу и убрал ее с глаз долой. С неспокойным сердцем косясь на верзил, что встали по бокам капитана, Мэт пожалел, что под рукой нет его доброго боевого шеста. «Чтоб я сгорел, у них обоих ручищи – как у Перрина!» Мэт видел, что его посох лежит неподалеку на палубе – там, куда и упал. Новоявленный посланец постарался напустить на себя уверенности и значительности, чтобы выглядеть человеком, с которым лучше не связываться, – человеком, за которым стоит Белая Башня. «И лучше, чтоб стояла от меня как можно дальше. Очень на то надеюсь».
Капитан посмотрел на Мэта с сомнением, с еще большим сомнением – на Тома, в плаще менестреля и не совсем твердо держащегося на ногах, но знаком велел Санору и Васе оставаться на месте.
– Башню я бы не гневил. Пока из-за речной торговли, сгори моя душа, мне приходится плавать из Тира в логово этих… М-да, слишком часто я сержу… мм… всех. – На его лице появилась натянутая улыбка. – Но я сказал правду! Правду, Твердыней клянусь! Для пассажиров у меня шесть кают, и все заняты. Можете спать и столоваться с командой, и за это – еще одна золотая крона. С каждого.
– Что за вздор! – вскинулся Том. – Мне нет дела, что наделала война ниже по реке, но это просто нелепо!
Два здоровенных матроса переступили с ноги на ногу.
– Такова цена, – твердо сказал капитан. – Никого не хочу сердить, но я бы охотно избавился от дела, из-за которого вы очутились на борту моего судна. Впутаться в такое дело!.. Да это все равно что самому заплатить, чтоб тебя обмазали горячим дегтем! Или платите, или отправляйтесь за борт, и пусть вас сушит сама Престол Амерлин. А это я оставлю себе – за доставленное вами беспокойство! Спасибо. – И бородач засунул золотую крону, которую ему кинул Мэт, в карман своего кафтана с большими рукавами.
– Сколько стоит каюта? – спросил Мэт. – Только для нас? А того, кто в ней, можете куда-нибудь переселить. – Ой как не хотелось Мэту спать без крыши над головой холодной ночью. «Если не одолеть такого вот ловкача, он снимет с тебя последние штаны, да еще и скажет, что делает тебе одолжение». В животе у Мэта громко заурчало. – И столоваться мы будем с вами, а не с командой. И чтоб всего было вдоволь!
– Мэт, – сказал Том, – напиваться тут вроде как я один должен был. – Он повернулся к капитану, взмахнул лоскутным плащом, насколько позволяли висящие на плече скатанное одеяло и футляры с инструментами. – Как вы уже заметили, капитан, я – менестрель. – Даже на открытом воздухе голос его внезапно будто раскатился эхом, как в просторном зале. – В качестве платы за проезд я буду более чем рад развлечь ваших пассажиров и команду…
– Команда на борту должна работать, менестрель, а не развлекаться! – Капитан погладил свою остроконечную бородку; его блеклые глаза оценивающе обшарили простую куртку Мэта, и бородач явно решил, что такую обнову и за медяк торговать дорого. – Значит, вам отдельную каюту подавай? – Он лающе рассмеялся. – И обед с моего стола? Ну пожалуйста – забирайте мою каюту и мою еду. За пять золотых крон с каждого! Андорским весом! – Тяжелее андорских крон не чеканили нигде. Капитана одолел такой приступ хохота, что он прохрипел слова с величайшим трудом. Высившиеся по бокам от него Санор и Васа ухмылялись шире некуда. – За десять крон моя каюта и мой стол – ваши! А я приткнусь к пассажирам и буду харчеваться с командой. Сгори моя душа, так и будет! Клянусь Твердыней! За десять-то золотых крон… – Он захлебнулся хохотом, и прочих слов не услышал никто.
Когда Мэт вытащил один из двух своих кошелей, капитан еще хохотал, ловя ртом воздух и утирая слезы с глаз, но хохот вмиг оборвался, когда Мэт отсчитал себе на ладонь пять крон. Не веря представшему перед ним зрелищу, капитан усиленно пялил глаза. Обоих дюжих молодцов будто молотом по голове огрели.
– Андорским весом, говорите? – осведомился Мэт. Без весов точно не определить, но Мэт прибавил к кучке еще семь блеснувших кругляшей. Две монеты андорские, остальные пять – для полновесия. «Ладно, хватит этому хапуге». Чуть подумав, Мэт добавил еще две золотые тайренские кроны. – Это тем, кого выставите из каюты, за которую они заплатили. – Вряд ли кто из пассажиров увидит хотя бы медный грош, но иногда платят за то, чтобы выглядеть великодушным. – Вы ведь не собирались с ними поделиться? Конечно нет. Но нужно же чем-то возместить людям неудобства, раз им придется плыть в тесноте. Да и вам, капитан, незачем есть с командой. Приглашаю вас на нашу с Томом трапезу в вашей каюте.
Том так же неотрывно, как и все окружающие, глядел на Мэта.
– Вы… – Голос бородача сорвался на хриплый шепот: – Вы… случаем… не переодетый молодой лорд?
– Никакой я не лорд, – засмеялся Мэт.
Было над чем посмеяться и чему порадоваться. «Серая чайка» была уже в сумраке гавани, пристань превратилась в полоску света, недалеко впереди виднелся черный провал, где в створе ворот открывался выход в реку. Расстояние между судном и воротами быстро сокращалось – гребцы не переставая ворочали длинными веслами. Готовясь ставить паруса, матросы уже разворачивали длинные наклонные гики. И капитан, сжавший золото в горстях, уже не собирался никого выбрасывать за борт.
– Вы не против, капитан, показать нам нашу каюту? То есть я хотел сказать, вашу каюту. Уже поздно, и мне хотелось бы соснуть пару часиков. – (В беседу громко вмешался желудок Мэта.) – И поужинать бы неплохо!
Едва судно окунуло нос в черноту ночи, бородач самолично провел нежданных пассажиров вниз по трапу, по короткому узкому коридору, в который выходили расположенные близко друг к другу двери. Капитанская каюта занимала всю ширину кормы, кровать и вся мебель в ней, за исключением двух стульев и нескольких сундуков, были прикреплены к переборкам. Пока бородач забирал свои вещи и устраивал в каюте свалившуюся ему на голову странную парочку, Мэт многое узнал из его речей. Ну, для начала он уразумел тот факт, что никого из пассажиров выселять из занимаемых ими кают капитан не станет. Поступить так ему не позволит слишком большое уважение если не к самим пассажирам, то к деньгам, которые те заплатили. Скорей всего, капитан займет каюту первого помощника, тот отберет кровать у второго, и так далее, согласно рангу офицеров, и в конце концов палубному старшине придется отправиться на нос в кубрик и спать вместе с командой.
Хоть Мэт и не думал, что эти сведения пригодятся, он слушал все, что говорил бородач. Всегда лучше знать – и не только куда ты отправился, но и с кем имеешь дело, не то запросто разденут, разуют, и пошлепаешь в ливень домой бос и гол.
Капитана звали Хуан Маллия – на тайренский лад, и, раз уж дельце с Мэтом и Томом решилось к его удовольствию, он не отказал себе в маленькой радости поговорить, причем с изрядной словоохотливостью. Благородством происхождения сам он похвастаться не может, сказал бородач, но думать о себе как о дураке не позволит никому. Молодой человек, у которого при себе столько золота! В такие лета подобное богатство праведными трудами не наживешь. Можно подумать, что он вор, но ведь каждому известно – из Тар Валона ни одному вору не удавалось уйти с добычей. Молодой человек, который одет как фермерский мальчишка, но сразу внушает к себе уважение и держится как лорд, хотя и отрицает, что он лорд! «Клянусь Твердыней, я не буду говорить, что вы лорд, раз вы сказали, что вы не лорд». При этом Маллия подмигивал и причмокивал, подергивая за острый кончик свою бороду. Молодой человек, который везет бумагу с печатью Престола Амерлин, – и направляется он в Андор! Не секрет, что королева Моргейз посещала Тар Валон, но причина ее визита остается в тайне. Нетрудно догадаться, вещал Маллия, что-то затевается промеж Кэймлином и Тар Валоном. А Мэт и Том – гонцы, как он думает, к Моргейз, что понятно по выговору Мэта. Он, Маллия, с удовольствием сделает все, чтобы помочь в таком великом деле, но никоим образом не намерен совать свой нос куда не просят.
