Девушка же, видимо, поняла его молчание по-своему и уверенно продолжила:
– Итак, имеются… – она оглянулась вокруг и понизила голос, хотя ближе матроса, который в десяти футах от них орудовал длинным веслом, вокруг не было никого из команды, – Айз Седай, Страж, огир… и вы. На первый взгляд сельский житель. – Девушка подняла раскосые глаза на Перрина, пристально всмотрелась в его желтые радужки – он не отвел взора – и улыбнулась. – Вот только вы вызволяете из клетки айильца, долго с ним беседуете, потом помогаете ему изрубить в капусту дюжину белоплащников. Готова допустить, что подобное вам не впервой: у вас явно был такой вид, как будто для вас это заурядное, рутинное дело, чуть ли не каждодневное занятие. Чую я нечто необычное в такой группе путников, как вы, и чую необычные следы. Такие-то следы охотники и ищут.
Перрин заморгал – в том, как она подчеркнула последние слова, ошибки быть не могло.
– Охотник? Вы? Вы не можете быть охотником. Вы же девушка!
Ее улыбка стала такой невинной и наивной, что Перрин чуть было не попятился. Девушка отступила на шаг, взмахнула руками и через мгновение уже держала два ножа. Ловкости ей было не занимать – лучше не получилось бы и у старины Тома Меррилина. Один из гребцов сдавленно охнул, булькнув горлом, еще двое запнулись; длинные весла хлопнули по воде, стукнулись одно о другое, сбились с ритма, и «Снежный гусь» слегка накренился, но капитанский окрик быстро восстановил порядок. К этому моменту ножи из рук у черноволосой девушки, словно по волшебству, исчезли.
– Проворные пальцы и шустрые мозги куда лучше, чем меч и мускулы. Острый глаз – тоже неплохо, но, к счастью, и это у меня есть.
– И скромности хоть отбавляй, – пробормотал Перрин.
Девушка будто и не заметила его колкого замечания.
– Я дала клятву и получила благословение в Иллиане, на Великой площади Таммаз. Быть может, я и была самой юной, но в той толпе, с ревущими трубами, грохочущими барабанами, звенящими тарелками, криками… Какой-нибудь шестилетка дал бы обет, никто и не заметил бы. Нас там было больше тысячи, а может, и две, и у каждого – свои представления, где искать Рог Валир. У меня на этот счет есть собственная идея, и она по-прежнему кажется мне верной, но ни один охотник не позволит себе пройти мимо необычного следа. Никаких сомнений: к Рогу должен вести необычный след, а мне ни разу не встречался более странный след, чем тот, что оставляет ваша четверка. Куда вы направляетесь? В Иллиан? Или еще куда?
– А насчет чего твоя идея? – спросил Перрин. – Насчет того, где находится Рог? – «Надеюсь, в Тар Валоне, где ему ничто не грозит, и да ниспошлет Свет, чтобы я никогда впредь его не видел!» – По-твоему, он где-то в Гэалдане?
Девушка нахмурилась – у него появилось чувство, будто она ни за что не сойдет со следа, на который ее однажды вывел нюх, но он готов был предложить ей столько боковых следов-ответвлений, сколько она примет. Она сказала:
– Ты никогда не слышал о Манетерен?
Перрин чуть не поперхнулся.
– Слышал, – осторожно промолвил он.
– Все королевы Манетерен были Айз Седай, а короли – Стражами, связанными с ними узами. Вообразить не могу такого места, но именно так утверждают книги. Это была огромная страна – бо́льшая часть Андора и Гэалдана и куда больше за их пределами, но столица, сам тот город, была в Горах тумана. Вот там-то, я полагаю, и находится Рог. И вы четверо приведете меня к нему.
От гнева у Перрина волосы на затылке дыбом встали. Ей вздумалось читать ему нотации, будто он какой деревенский невежда-оболтус!
– Не найти тебе ни Рога, ни Манетерен. В Троллоковы войны город был разрушен; тогда последняя королева зачерпнула чересчур много Единой Силы, стремясь уничтожить Повелителей ужаса, которые убили ее мужа. – Морейн называла имена и того короля, и той королевы, но Перрин их не помнил.
– Не в Манетерен, конечно, фермерский сынок, – холодно сказала девушка, – хотя в такой стране очень удобно что-нибудь прятать. Но в Горах тумана существовали и другие города, оставшиеся от других государств, таких древних, что даже Айз Седай о них не помнят. И поразмысли обо всех этих россказнях, будто забредать в горы – к несчастью. Где еще укрыть Рог, как не в одном из тех позабытых городов? Лучше места не вообразить!
– Слыхивал я рассказы, мол, спрятано что-то в горах. – Поверит ли она ему? Врать без зазрения совести у Перрина обычно не очень-то получалось. – Что именно там спрятано – в этих историях не говорится, но вроде как считается, будто сокровище из сокровищ, в мире больше его и нет. Так что, может быть, это Рог и есть. Но Горы тумана тянутся на сотни лиг. Если ты хочешь найти Рог, незачем попусту терять время с нами. Тебе нельзя терять ни часа, если хочешь отыскать Рог прежде Орбана и Ганна.
– Я же говорила тебе – у этой парочки престранные представления, будто Рог якобы спрятан в Великом Чернолесье. – Она улыбнулась Перрину. Когда она улыбалась, нос ее не казался таким большим. – И еще я говорила тебе – охотник должен идти по необычным следам. Вам еще повезло, что Орбан и Ганн были ранены в схватке с теми айильцами, не то они тоже вполне могли оказаться тут, на судне. Я-то, по крайней мере, не стану вам поперек дороги и водить вас за нос пытаться не буду, как и искать повода сразиться со Стражем.
Перрин раздраженно пробурчал:
– Мы всего лишь путники, девушка, и направляемся в Иллиан. Как, кстати, тебя зовут? Нам предстоит плыть вместе на этом судне не один день, и не могу же я все время называть тебя просто девушкой.
– Я себя называю Мандарб.
Перрин не удержался и по-дурацки загоготал. Раскосые глаза ожгли его бешенством и презрением.
– Придется тебя кое-чему научить, фермерский сынок. – Голос девушки оставался ровен и спокоен. Правда, на самой грани. – На древнем наречии «мандарб» означает «клинок». Имя, достойное охотника за Рогом!
Перрину наконец удалось справиться со смехом, и, всхлипнув и переведя дыхание, он указал на канатный загон между мачтами:
– Видишь того вороного жеребца? Его кличут Мандарб.
Яростный жар погас в глазах девушки, и алые пятна расцвели на ее щеках.
– Ох! По рождению я – Заринэ Башир, но Заринэ – не имя для охотника. Во всех преданиях у охотников такие звучные имена… Вот, например, Рогош Орлиный Глаз.
Вид у Заринэ был такой удрученный, что Перрин поторопился сказать:
– А мне нравится имя Заринэ. Оно идет тебе. – В глазах девушки вновь сверкнули огоньки, и на мгновение ему показалось, что сейчас у нее в руке опять возникнет один из ее ножей. – Поздно уже, Заринэ. Я не прочь немного поспать.
Перрин повернулся к Заринэ спиной, шагнул к люку, который вел на нижнюю палубу. По спине его побежали мурашки. Команда по-прежнему шлепала по палубе туда-сюда, ворочая длинные весла. «Дурень! Не ткнет же девчонка в меня ножом. Вокруг столько народу, не при них же! Или все-таки ткнет?» Едва Перрин дошел до люка, как девушка окликнула его:
