Ярость забурлила в Эгвейн, перерастая в раскаленный добела гнев. «Не хочу быть пленницей и связанной быть не желаю! Не бывать по-вашему!» Она дотянулась до саидар, и тотчас же боль едва не взорвала ей голову. Эгвейн с трудом сумела подавить стон.
Лошадь остановилась, раздались крики, скрип несмазанных петель, животное двинулось вперед, и вскоре мужчины стали спешиваться. Когда они расступились, Эгвейн смогла хоть немного осмотреться. Остановившихся путников окружал бревенчатый палисад, выстроенный на вершине большого круглого кургана, а на деревянном настиле стояли лучники, оглядывая окрестности поверх грубо обтесанных зубцов. Низенькое бревенчатое строение без окон было словно воткнуто в насыпанную под стеной землю. Иных сооружений, кроме нескольких односкатных сараев, поблизости не было. Поодаль от въехавших в палисад всадников огороженное пространство оживляли огни костров, на которых готовили пищу, тут и там стояли стреноженные кони, ходили грязные люди. Воинов было около сотни. Запертые в клетках козы, а с ними вместе и поросята, и цыплята оглашали воздух блеянием, хрюканьем, писком и квохтаньем – все эти звуки смешивались с гортанными криками и смехом, создавая шум, вонзающийся в голову Эгвейн.
Она увидела: Найнив и Илэйн лежат на спинах расседланных лошадей, привязанные к ним так же, как Эгвейн. Обе были как будто неподвижны; длинная коса Найнив ползла по грязи, волочилась за идущей лошадью. Слабая надежда на то, что хоть одна из девушек осталась на свободе, а значит, поможет спастись из плена остальным, исчезла. «О Свет, не могу я вновь оказаться в плену! Все, что угодно, только не плен опять!» Эгвейн вновь осторожно потянулась к саидар. На этот раз боль в голове вспыхнула уже не с такой силой – как будто в голову просто угодил брошенный кем-то камешек, но из-за этого пустота оказалась разбита прежде, чем девушка успела представить себе розу.
– Одна очухалась! – закричал чей-то испуганный голос.
Эгвейн постаралась изобразить бессилие, чтобы никто ее не опасался. «Видит Свет, как я вообще могу выглядеть опасной, я вся перевязана, точно мешок с провизией! Чтоб мне сгореть, но мне нужно еще немного времени. Совсем немножко!»
– Ничего худого я вам не сделаю, – сказала она подбежавшему к ней парню с потным лицом. Во всяком случае, пыталась сказать. Получилось у нее это или нет – Эгвейн не знала, что-то вновь стукнуло ее по голове, и темнота влилась в нее, топя и подминая ее волю.
На сей раз прийти в себя было легче. Голова у Эгвейн снова болела, но уже не так остро, как в прошлый раз, хотя ее и донимала круговерть тревожных мыслей. «Зато на этот раз мой желудок не… Свет, лучше не думать об этом». Во рту появился вкус кислого вина и горечь. Сквозь щели в кое-как сколоченной стене пробивался свет лампы, но здесь было темно. Эгвейн лежала на спине. И на земле, судя по ощущениям. Дверь в стене тоже была подогнана неплотно, однако казалась весьма прочной.
Приподнявшись и упершись руками в пол за спиной, Эгвейн удивилась: она не была связана. Стены, кроме одной, сложенной из необструганных бревен, оказались из нетесаного камня. Лившийся в стенные щели свет позволил Эгвейн увидеть Найнив и Илэйн, лежащих рядом с ней на земле. На лице дочери-наследницы виднелась кровавая ссадина. Ни та ни другая не двигались, однако были живы и дышали очень глубоко. Попробовать привести их в сознание или сначала рассмотреть в щель, что там, за стеной? «Я только разок взгляну, – сказала она себе. – Перед тем как заняться подругами, я должна понять, кто нас пленил и держит в заточении».
Эгвейн быстренько убедила себя, что вовсе не боится, будто разбудить подруг, быть может раненых, ей не удастся. Приникнув к трещине в стене, возле самой двери, она не могла забыть кровавый след на лице Илэйн и постаралась вспомнить, как именно Найнив удалось исцелить Дайлин.
За стеной располагалась большая комната, вернее, вся остальная часть бревенчатого дома, она была без окон, но ярко освещена пламенем, льющимся от золоченых и посеребренных ламп, висящих на крюках, вбитых в стены и в высокий потолок, тоже бревенчатый. Очага в помещении не оказалось. На утрамбованном земляном полу стояли столы и стулья, какими обычно обставляют фермерские жилища, да еще сундуки, покрытые позолоченной резьбой и инкрустированные поделочной костью. Рядом с украшенной позолоченными резными столбиками высокой кроватью с балдахином, застеленной грязными одеялами и покрывалами, лежал ковер с вытканными на нем павлинами.
Дюжина мужчин стояли и сидели на стульях, пристально глядя на высокого светловолосого человека, которого можно было бы назвать красивым, если бы он мылся почаще. Держа одну руку на рукояти меча, он стоял возле стола с позолоченными резными ножками, глядя на столешницу и что-то передвигая по ней кругами другой рукой.
Когда открылась входная дверь, Эгвейн увидела, что за стенами ночь; в помещение вошел долговязый мужчина без левого уха.
– Он еще не появлялся! – хрипло сообщил безухий. Двух пальцев на левой руке у вошедшего тоже не было. – Невесело с этим родом дела иметь.
Не обратив на него никакого внимания, высокий светловолосый мужчина продолжал передвигать что-то по столу.
– Три Айз Седай! – пробормотал он и засмеялся. – Айз Седай сегодня в цене, если, конечно, кишка не тонка нужного покупателя найти. Если готов рискнуть тем, что у тебя потроха через глотку выдернут, то попробуй всучить ему поросенка в мешке. Правда, это не так безопасно, как резать глотки матросам с торгового судна, а, Коук? Да и не так просто, как ты думаешь, а?
Остальные мужчины возбужденно задвигались, а тот, к кому белокурый обратился, – коренастый мужчина с бегающими глазами – весь подался вперед.
– Они и вправду Айз Седай, Адден! – (Эгвейн узнала голос – тот самый мужчина, что недавно при ней ругался.) – По всему виду – Айз Седай. И кольца у них – вот доказательство, говорю же тебе!
Адден поднял со стола что-то блеснувшее золотом в свете ламп. То было кольцо.
Эгвейн охнула и ощупала пальцы. «Они забрали мое кольцо!»
– Не нравится мне все это, – пробубнил долговязый и безухий. – Айз Седай! Любая из них может в одиночку перебить нас всех. Чтоб мне удачи не видать! Ты, Коук, просто вырубленный из скалы болван! Давно пора тебе глотку вырвать! А вдруг одна из них очухается раньше, чем придет он?
– Они много часов будут без памяти. – Это сказал толстяк с хриплым голосом и редкозубой ухмылкой. – Дрянь, которой мы их опоили, приготовлена по рецепту моей бабули. Уж до восхода солнца они точно проспят, а тот, кого мы ждем, будет здесь гораздо раньше.
Эгвейн вновь ощутила во рту горечь и вкус кислого вина. «Что бы это ни было, твоя бабуля соврала тебе, боров. Но лучше бы она тебя новорожденного задушила!» Задолго до того, как явится тот самый «он», она поставит Найнив и Илэйн на ноги. Гораздо раньше, чем придет тот человек, который считает, будто можно купить Айз Седай. «Совсем как проклятые шончан!» Эгвейн подползла к Найнив.
Насколько могла определить Эгвейн, Найнив как будто спала, и девушка стала попросту трясти ее за плечо. К ее удивлению, Найнив тотчас раскрыла глаза:
