Заринэ кивала в такт музыке и улыбалась. Когда она посмотрела на Перрина, ее усмешка перешла в смех:
– Ну, фермерский сынок, не думала, что когда-нибудь встречу мужчину твоего возраста, который все еще краснеет, как мальчик.
Он сердито поглядел на нее и последним усилием сдержал готовые сорваться с языка слова, понимая, что все сказанное все равно будет глупо. «Эта проклятая женщина довела меня до того, что я вздрагиваю, даже не успев подумать. Свет! Держу пари, она решила, что я никогда девушек не целовал». Перрин старался больше не слушать того, что пела девица на столе. Если не согнать с лица краску смущения, Заринэ, чего доброго, приведет его в еще большее замешательство.
Когда они вошли, на лице хозяйки гостиницы отразилась вспышка изумления. Это была крупная полная женщина с волосами, забранными в большой узел на затылке, распространявшая вокруг сильный аромат мыла. Она почти мгновенно справилась со своим удивлением и поспешила к Морейн.
– Госпожа Мари! Никак не ожидала увидеть вас здесь сегодня, – сказала она и помедлила, оглядывая Перрина, Заринэ и Лойала, но во взгляде ее не было недоверия. Впрочем, при виде огира ее взгляд несколько изменился, но основное внимание хозяйки было приковано к «госпоже Мари». Понизив голос, хозяйка добавила: – Надеюсь, мои голуби прибыли благополучно?
Лана она, казалось, воспринимала как часть Морейн.
– Я уверена, Ниеда, что благополучно, – сказала Айз Седай. – Меня не было, но уверена: Адине записала все, что ты сообщила.
Она оглянулась на девушку, поющую на столе, без заметного неудовольствия – на ее лице вообще ничего не отразилось.
– Когда я была здесь в последний раз, «Барсук» выглядел значительно спокойнее.
– Именно, госпожа Мари! Так все и было. Но эти оболтусы будто еще от зимы не очнулись. У меня в «Барсуке» десять лет не было драк, но вот в конце нынешней зимы…
Она кивнула в сторону парня, который стоял у стены, отдельно от компании ценителей музыки, скрестив на груди тяжелые руки и притоптывая в такт мелодии. Парень был куда крупнее Перрина.
– Даже Били пришлось нелегко, чтобы держать в узде всю эту свору, и тогда я наняла девушку, чтобы им не взбрело в башку устраивать у меня потасовки. Она откуда-то из Алтары. – Хозяйка склонила голову набок, некоторое время прислушивалась, потом произнесла: – Чистый, красивый голос. Но в ее возрасте я пела лучше, да, точно! И плясала, кстати, тоже лучше.
Перрин разинул рот от изумления, представив, как эта огромная женщина прыгает по столу и поет песенку вроде той, что доносилась из зала:
«Я рубашки не надену ни за что. Ни за что!..»
Но тут Заринэ так ткнула Перрина кулаком под ребро, что он поперхнулся.
Ниеда посмотрела на него и сказала:
– А для твоего горла, парень, надо приготовить снадобье. Это просто – в мед добавляется немного серы. Иначе будешь хворать, пока у нас не наступит теплая погода. А болеть, когда у тебя на руках такая милая девушка, нельзя.
Морейн взглядом приказала Перрину не отвлекать хозяйку от беседы с ней.
– Странно, что у тебя в гостинице дерутся, – произнесла она. – Я хорошо помню, как твой племянник пресекал подобные выходки. Неужели люди теперь стали раздражительнее? Что-то случилось?
Чуть подумав, Ниеда ответила:
– Может быть. Хотя трудно сказать. Сынки лордов всегда приходили в порт, всегда волочились за женщинами, развратничали, кутили и не спешили убраться к себе, хоть там и воздух свежей. Пожалуй, теперь после тяжелой зимы они появляются у нас чаще. Наверное, так. Да и местные норовят чаще огрызнуться друг на друга. Это из-за суровой зимы. И мужчины стали злее, и женщины. Как вспомню все эти дожди и холода… Два раза даже вода в умывальнике замерзала. Конечно, прошлая зима была не чета этой, да ведь такая тяжелая зима, как та, бывает раз в тысячу лет. После всего случившегося я готова поверить даже в россказни путешественников о том, будто замерзшая вода с неба может падать. – Она хихикнула, чтобы показать, что совсем не верит в это. Странно было слышать столь тонкий звук от такой толстой женщины.
Перрин удивленно качнул головой: «Она не верит в снег? Впрочем, если она нынешнюю погоду считает холодной, чего же еще от нее можно ожидать?»
Морейн задумалась, склонив голову, и капюшон совсем закрыл ее лицо.
Девушка, танцующая на столе, начала новый куплет, и Перрин неожиданно поймал себя на том, что невольно вслушивается в слова. Он понятия не имел, что женщина может вести себя так, как пелось в песне, поэтому ему было любопытно. Перрин видел, что Заринэ внимательно следит за ним, и сделал вид, будто песенка ему неинтересна.
– Что необычного случилось в Иллиане в последнее время? – наконец спросила Морейн.
– Необычным можно назвать разве что возвышение лорда Бренда и его вхождение в Совет девяти, – ответила Ниеда. – Направь меня удача, но до зимы я даже имени его не слыхала. Тогда-то он и явился в город – по слухам, откуда-то из мест на границе с Муранди – и возвысился в течение недели. Поговаривают, он самый влиятельный в Совете и все советники следуют его указаниям, хоть он самый малоизвестный из них и недолго еще пробыл на посту. Говорят, лорд Бренд хороший человек, но иногда я вижу его в снах таким странным…
Морейн открыла рот, Перрин был уверен – чтобы поинтересоваться, не в последние ли несколько дней Ниеде видятся такие сны. Но, поколебавшись, Айз Седай спросила:
– Что за странные сны, Ниеда?
– Да глупости, госпожа Мари, одни глупости. Вам на самом деле интересно? Лорд Бренд виделся мне в каких-то незнакомых местах: какие-то мосты, висящие в воздухе. Все сны будто в каком тумане, но снится мне это почти каждую ночь. Вы когда-нибудь слышали о чем-то подобном? Глупости, наставь меня удача! И все-таки странно… Вот Били говорит, что видит такие же сны. Мне кажется, он слышит о моих видениях, поэтому они посещают и его. А вообще, он не очень умен.
– По-моему, ты к нему несправедлива, – негромко промолвила Морейн.
Перрин с изумлением уставился на ее капюшон. Сейчас в ее голосе прозвучало потрясение даже большее, чем тогда, когда ей показалось, будто в Гэалдане восстал новый Лжедракон. Запаха страха юноша не почуял, но… Но Морейн была испугана. То, что Морейн боится, ужаснуло Перрина куда больше, чем ее гнев. Юноша мог представить ее себе разъяренной, но он просто не мог вообразить Айз Седай испуганной.
– Ладно, что я тут болтаю попусту! – сказала Ниеда, теребя узел своих волос на затылке. – Разве кому-то интересны мои глупые сны? – Она снова хихикнула, но этот быстрый смешок уже не казался таким глупым, как при упоминании о снеге. – У вас усталый вид, госпожа Мари. Я провожу вас в ваши комнаты. А отведав недавно выловленного краснополосатика, вы вернете себе доброе расположение духа.
«Краснополосатик?» Перрин подумал: это, должно быть, такая рыба – тем более что запах жарящейся рыбы доносился из кухни.
