– Мне казалось, Том, ты хотел остаться там, где сухо.
Менестрель любовно похлопал по футляру с флейтой, который по-прежнему висел у него под плащом. Остальные вещи он оставил в своей комнате.
– Люди любят поговорить с менестрелем, парень, – сказал он. – Я могу узнать от них что-то такое, чего не узнаешь ты. Я хочу помочь этим девушкам не меньше тебя.
В сотне шагов дальше по иссеченной дождем улице стояла еще одна гостиница, через двести шагов от нее – другая, за ней – третья. В них друзья задерживались ненадолго, пока Том, артистически взмахнув плащом, рассказывал какую-нибудь историю, а потом позволял кому-то из постояльцев налить ему бокал вина; Мэт тем временем расспрашивал о высоком человеке с белой прядью в коротко остриженной черной бороде и о трех женщинах. Между делом он выиграл в кости несколько монет. Но ни он, ни Том так ничего и не выведали. К радости Мэта, в каждой из гостиниц менестрель делал всего по нескольку глотков вина. Хотя во время плавания Том от выпивки воздерживался, Мэт не был уверен, что в Тире менестрель не окунется с головой в винный дурман. Но вот спутники посетили уже две дюжины гостиниц, и веки у Мэта налились свинцом. Дождь лил уже не так щедро, но конца ему видно не было. Ветер между тем крепчал. Предрассветное небо стало темно-серым.
– Эй, парень, – пробормотал Том, – если мы не вернемся в «Белый полумесяц», я улягусь прямо здесь, под дождем! – Он остановился и закашлялся. – Ты заметил, мы уже три гостиницы пропустили? Видит Свет, я так устал, что у меня сил нет думать! Если у тебя есть план, куда идти, поделись им со мной!
Мэт проводил замутненным взглядом высокого мужчину в плаще, который свернул за угол. «Свет, я тоже устал. Ранд где-то в пяти сотнях лиг отсюда, корчит из себя проклятого Дракона…»
– Э… что ты сказал? Три гостиницы? – Они как раз стояли перед одной из них. На вывеске, скрипевшей на ветру, значилось: «Золотая чаша». Изображение под словами мало походило на чашу с игральными костями, но Мэт решил попытать тут счастья. – Давай зайдем, Том! Если никого не найдем, вернемся и ляжем спать.
Кровать сейчас соблазняла его гораздо больше, чем игра в кости на сотню золотых марок, но Мэт заставил себя войти в гостиницу.
Ступив два шага, Мэт увидел его. Внушительного вида мужчина был одет в зеленую куртку с голубыми полосками на рукавах-буфах. Но Мэт не обознался, перед ним действительно был Комар – коротко подстриженная черная борода, проседь на подбородке. Он расположился за столом в дальнем углу, откинувшись на необычно низкую спинку стула, гремел кожаным стаканчиком с игральными костями и улыбался сидящему напротив него мужчине. На том были длинная куртка и мешковатые штаны, и ему было явно не до смеха. Он смотрел на лежавшие перед ним монеты так, точно хотел вернуть их обратно. Второй стаканчик с костями стоял возле локтя Комара.
Комар перевернул стаканчик вверх дном и начал смеяться раньше, чем кости перестали вертеться.
– Кто следующий? – зычно крикнул он, сгребая к себе выигранную ставку. Перед ним уже возвышалась внушительная гора серебра. Собрав кости в стаканчик, он потряс им. – Кто-нибудь хочет испытать удачу? – Похоже, никто больше не отваживался бросить ему вызов, а он продолжал трясти стаканчик и хохотать.
Владельцы тирских гостиниц белых передников не носили, но узнать хозяина «Золотой чаши» можно было запросто – по кафтану темно-синего цвета, какой отличал всех хозяев гостиниц, с которыми беседовал сегодня Мэт. Этот тоже был пузат, но и вполовину не сравнялся бы в обхвате с Лопаром, да и подбородков у него было куда меньше. Он сидел за столом один и яростно надраивал оловянную кружку, изредка, когда игрок не замечал, бросая быстрый и злой взгляд на Комара. Другие тоже посматривали на бородача из-под нахмуренных бровей. И тоже так, чтобы тот не заметил.
У Мэта появилось огромное желание подбежать к Комару, шарахнуть его по башке посохом и потребовать ответа, где Эгвейн и ее подруги. Но он подавил свой горячий порыв. Что-то здесь было не так. Комар, единственный из встреченных им в этом городе мужчин, носил меч, но во взглядах сидевших в зале отражалось нечто иное, чем страх перед вооруженным воином. Даже служанка, которая принесла ему очередной кубок вина, в благодарность за что он ее и ущипнул, лишь нервно рассмеялась.
«Надо обмозговать все хорошенько, – устало подумал Мэт. – Половина всех неприятностей, в которые я влипаю, происходит от бездумья. Надо поразмыслить». Но от усталости в голову будто шерсти набилось, и мысли увязали в ней. Он знаком подозвал Тома, и, подойдя, они вдвоем подсели к столу подозрительно смотревшего на них хозяина гостиницы.
– Кто этот человек с сединой в бороде? – спросил Мэт.
– А вы, парни, нездешние, верно? – сказал хозяин. – Вот и он тоже чужестранец. До сегодняшнего вечера я никогда его не видел, но уже понял, что он собой представляет. Один из тех чужаков, что являются к нам и делают себе состояние на торговле. Купец, но достаточно богатый, чтобы носить меч. Но и это не дает ему права вести себя с нами таким неподобающим образом.
– Если раньше вы его не видели, почему решили, что перед вами купец? – спросил Мэт.
– Взгляни на его одежду, на меч! – Хозяин посмотрел на Мэта как на полного идиота. – Он нездешний, а значит, не может быть ни лордом, ни солдатом, только богатым купцом. – Он покачал головой, удивляясь тупости чужестранцев. – Приезжают сюда, смотрят на нас сверху вниз, суют нос не в свое дело, забавляются с нашими девушками прямо у нас на глазах! Но мы-то его не звали! Поехал бы я в Мауле, так не стал бы обдирать тамошнего рыбака до последнего грошика. А если бы приехал в Тавар, не стал бы выигрывать в кости у фермеров урожай, что они привезли продавать! – Он тер кружку все яростнее. – Однако и удача же у этого человека! Может быть, так он и сколотил свое богатство, все благодаря везению.
– И что же, он все время выигрывает? – Мэт, зевнув, уже подумывал, не сразиться ли с удачливым игроком.
– Иногда проигрывает, – пробормотал хозяин гостиницы. – Если ставка – всего несколько серебряных пенни… Но когда ставка возрастает до серебряной марки… Сегодня я дюжину раз или больше видел, как он выигрывал в «короны»: три короны выбрасывает и две розы. А в «верхушку» раза в полтора больше – по три шестерки с двумя пятерками. При игре в «тройку» чуть ли не каждый раз выбрасывает шестерки, а при игре в «компас» всякий бросок приносит ему три шестерки и пятерку! Если уж он такой везучий, то я бы сказал: да осияет его Свет, все чудесно, но пусть бы он свою удачу не с нами пытал, а с купчинами, как и пристало. Диву даюсь, как может простой смертный быть таким везучим?
– Кости у него утяжеленные, – оповестил хозяина Том и зашелся в кашле. – Желая выиграть наверняка, он использует кости, падающие всегда одной стороной. При этом он достаточно умен, чтобы самую крупную комбинацию не выбрасывать: люди всегда готовы заподозрить неладное, если всякий раз будет выпадать «король». – Приподняв бровь, Том взглянул на Мэта. – Ему достаточно такого броска, который невозможно побить, но кости у него всегда выпадают одинаково, теми же самыми гранями, с этим он ничего не может сделать.
