За носилками, на которых без сознания лежал Мэт, ехала Илэйн – одного возраста с Эгвейн и тоже послушница, однако золотоволосая и голубоглазая, в то время как у Эгвейн волосы и глаза были темными. Одетая в такое же серое платье, что и Эгвейн с Найнив, девушка посматривала на Мэта с беспокойством, которое разделяли все члены отряда. Вот уже трое суток Мэт не приходил в себя. С другой стороны носилки сопровождал худощавый, длинноволосый мужчина, который, как казалось, пытался глядеть сразу во все стороны, но так, чтобы его стараний никто не замечал, и сосредоточенность обострила черты его лица и углубила морщины.
– Хурин, – промолвила Эгвейн, и Найнив согласно кивнула.
Они придержали лошадей, чтобы поравняться с носилками. Лошадка Верин иноходью пробежала вперед.
– Хурин, ты ничего не чуешь? – спросила Найнив, и Илэйн подняла от носилок Мэта неожиданно заинтересованный взгляд.
Оказавшись на перекрестье трех взоров, худощавый мужчина поерзал в седле и потер свой длинный нос.
– Беду, – произнес он коротко и вместе с тем неохотно. – По-моему… вроде как… беду.
Хурин, ловец воров при короле Шайнара, в отличие от шайнарских воинов, не носил на макушке пучок волос, однако висевшие на поясе короткий меч и зубчатый мечелом имели весьма бывалый вид. Многолетний опыт, похоже, развил в нем дар вынюхивать творящих зло преступников, особенно тех, у кого руки были в крови.
Дважды за время пути советовал он своим спутникам покинуть деревню, где они и часа еще не пробыли. В первый раз они не прислушались к его словам, заявив, что слишком устали, однако на исходе ночи трактирщик вместе с двумя сподручниками из местных попытался убить спавших в своих постелях постояльцев. То были вовсе не приспешники Темного, а всего лишь воры, охочие до лошадей и пожитков, которые путники везли во вьюках и в переметных сумах. Но остальные жители деревни об их разбойных проделках знали и, по-видимому, сочли чужестранцев, которые не дались трем их односельчанам-лиходеям, своей добычей. Так что пришлось путникам бежать от толпы, размахивающей топорами и вилами. Во второй раз Верин приказала всем скакать дальше, стоило только Хурину заговорить на эту тему.
Но в разговорах со своими спутниками ловец воров всегда был осторожен, не позволяя себе лишних речей. Исключение он делал лишь для Мэта, пока тот в силах был разговаривать; они вдвоем перешучивались и играли в кости, когда женщин не было поблизости. И теперь Эгвейн догадывалась, что, наверное, Хурин, будучи на деле единственным мужчиной в отряде, чувствует себя весьма неуютно рядом с Айз Седай и еще тремя девушками, которые проходят обучение в Тар Валоне, хотя пока и не возведены в ранг сестер. Немалое число мужчин находило, что им проще сразиться с врагом, чем встретиться лицом к лицу с Айз Седай.
– Что за беда? – спросила Илэйн.
Говорила она непринужденно, но в голосе так явственно прозвучало ожидание ответа, немедленного и подробного, что Хурин не мог не откликнуться.
– Я чую… – Он осекся и заморгал, словно от удивления, взгляд перебегал от одной женщины к другой. – Всего лишь ощущение, – произнес он наконец. – Э-э… предчувствие. Я видел кое-какие следы вчера и сегодня. Много лошадей. Два или три десятка проскакали туда, два или три – сюда. Вот что меня озадачивает. Это все. Чувство. Но, скажу я, за этим таится какая-то беда.
Следы? Эгвейн их не заметила. Найнив резко сказала:
– Ничего тревожащего я в них не вижу! – Найнив гордилась тем, что в мастерстве следопыта не уступит любому мужчине. – Их оставили несколько дней назад. С чего ты решил, что они сулят беду?
– Просто я так считаю, – медленно промолвил Хурин, как будто желая что-то добавить. Он глубоко вздохнул и опустил глаза, потирая нос. – Когда нам в последний раз встречалась на пути деревня? С того дня прошло немало времени, – пробормотал ловец воров. – Кто знает, какие вести из Фалме опередили нас? Может статься, нам окажут вовсе не такой добрый прием, какого мы ожидаем. Вот что я думаю: эти люди могут быть разбойниками, убийцами. И вот что еще я думаю: нам нужно быть осторожными. Будь Мэт на ногах, я бы на разведку отправился, но сейчас мне, пожалуй, лучше не оставлять вас одних.
Брови Найнив полезли вверх.
– По-твоему, мы не в состоянии сами о себе позаботиться?
– Много ли будет проку от Единой Силы, если тебя убьют раньше, чем успеешь ею воспользоваться? – сказал Хурин, обращаясь к высокой передней луке своего седла. – Прошу прощения, но, по-моему, я… Просто лучше поеду я пока рядом с Верин Седай. – Он ударил коня каблуками, и тот галопом унес ловца воров вперед, прежде чем кто-либо из девушек успел вымолвить хоть слово.
– Вот так сюрприз! – заметила Илэйн, когда Хурин придержал коня, оказавшись в нескольких шагах от Коричневой сестры. Верин уделила ему внимания едва ли больше, нежели всему прочему вокруг, и ловец воров выглядел вполне довольным таким отношением к себе. – С тех пор как мы покинули мыс Томан, он сторонился Верин как только мог. Он и глядит на нее всегда так, будто боится каждого ее слова.
– Уважение к Айз Седай не означает, что он не боится их, – сказала Найнив, а потом неохотно добавила: – И нас.
– Если он думает, что впереди нас ждет беда, стоило бы отправить его на разведку. – Эгвейн сделала глубокий вдох и обратила на остальных девушек такой спокойный взор, какой только сумела изобразить. – Если что-то случится, мы способны защитить себя лучше, чем удастся ему и сотне солдат в придачу.
– Он этого не знает, – сдержанно сказала Найнив, – и рассказывать ему я не собираюсь. И вообще хоть кому-то.
– Могу только вообразить, что обо всем этом сказала бы Верин. – В голосе Илэйн слышалась обеспокоенность. – Хотелось бы иметь хоть какое-то представление о том, что ей известно. Эгвейн, если Амерлин докопается до истины, то не знаю, сумеет ли матушка меня выручить, не говоря уже про вас двоих. Не берусь сказать, попытается ли даже она помочь. – (Матушкой Илэйн была королева Андора.) – Она постигла лишь самую малость во владении Силой, прежде чем покинула Белую Башню, пусть и вела себя в жизни так, будто ее возвысили до полноправной сестры.
– На поддержку Моргейз нам надеяться нельзя, – сказала Найнив. – Она в Кэймлине, а мы будем в Тар Валоне. Нет, мы и без того наверняка неприятности на себя навлекли уже за то, что сбежали, и не важно, с чем мы вернулись. Будет лучше, если мы станем держаться тише воды ниже травы, вести себя смирно и не делать ничего такого, что привлечет к нам больше внимания, чем мы уже на себя обратили.
В другой раз Эгвейн посмеялась бы над предложением Найнив прикинуться смирной овечкой. С этой задачей даже Илэйн управилась бы лучше. Но вот сейчас смеяться ей совсем не хотелось.
– А если Хурин прав? – сказала она. – Если на нас нападут? От двадцати или тридцати человек он нас не защитит, и мы можем погибнуть, если станем ждать, пока Верин что-нибудь предпримет. Найнив, ты же сама сказала, что предчувствуешь грозу.
– Вот как? – отозвалась Илэйн. Она покачала головой, встряхивая рыжевато-золотистыми кудрями. – Верин не понравится, если мы… – Девушка умолкла. – По нраву это Верин или нет, но, может статься, нам придется действовать.
