– В самом деле, это не ваша вина.
– Поступи я как должно, – стояла на своем Аланна, – этого никогда бы не произошло. Нечто подобное я видела лишь однажды, несколько лет назад, когда мы попытались задействовать в одном помещении два тер’ангриала, вероятно связанные каким-то образом между собой, имеющие нечто общее. Подобная пара встречается чрезвычайно редко. Они оба расплавились, и все сестры, которые находились от этих тер’ангриалов на расстоянии сотни шагов, потом целую неделю мучились от такой головной боли, что никто из них не мог направить ни единой искорки. Что с тобой, дитя мое?
Эгвейн сильнее сжала пальцы на поясном кошеле, отчего перекрученное кольцо крепко прижалось к ладони сквозь слой плотной ткани. Оно, случаем, не нагрелось?
«Свет, да я же сама это сделала».
– Ничего, Аланна Седай. Айз Седай, вы ничего дурного не совершили. Вам незачем делить со мной наказания. Для этого нет ни одной причины. Ни одной!
– Сказано с излишней горячностью, – заметила Шириам, – но верно.
Аланна лишь покачала головой.
– Айз Седай, – неторопливо проговорила Эгвейн, – что это значит – быть Зеленой Айя?
Глаза Шириам расширились от изумления, а Аланна, не скрываясь, ухмыльнулась.
– Только-только получила кольцо на палец, – промолвила Зеленая сестра, – и уже задумываешься, какую Айя избрать? Во-первых, ты должна любить мужчин. Я не имею в виду – быть в них влюбленной, но любить их. Не так, как Голубые, которым мужчины просто нравятся до тех пор, пока те разделяют их стремления и не мешают в делах. И уж точно относиться к ним не так, как Красные, которые мужчин презирают, будто каждый из них несет ответственность за Разлом Мира. – (Алвиарин, Белая сестра, пришедшая вместе с Амерлин, окинула двух Айз Седай и Эгвейн холодным взглядом и прошла мимо.) – И не так, как принято среди Белых, – со смешком добавила Аланна, – у которых в жизни вообще нет места для каких-либо страстей.
– Я вовсе не это имела в виду, Аланна Седай. Мне хочется знать, каково это – быть Зеленой сестрой.
Девушка не была уверена, поймет ли ее Аланна, потому как и сама не до конца осознавала, о чем хочет спросить, однако Аланна медленно и задумчиво покивала, словно для нее все было ясно.
– Коричневые ищут знания, Голубые раскрывают причины событий, Белые исследуют проблемы истины посредством неумолимой логики. Разумеется, кое-что из этого делаем мы все. Но быть Зеленой означает держаться наготове. – В голосе Аланны прозвучала нотка гордости. – Во времена Троллоковых войн нас часто называли Боевой Айя. Все Айз Седай помогали сражаться когда и где только могли, но лишь Зеленые Айя были с войсками всегда, участвовали чуть ли не в каждой битве. Мы противостояли Повелителям ужаса. Боевые Айя. И сейчас мы остаемся в готовности к нашествию троллоков на юг, к Тармон Гай’дон, к Последней битве. Там будет наше место. Это и означает быть Зеленой Айя.
– Спасибо, Айз Седай, – сказала Эгвейн. «Выходит, вот такой я была? Или же такой я стану? Свет, как же мне хочется знать, было ли происходившее в тер’ангриале реальным, было ли оно хоть как-то связано с тем, что происходит здесь и сейчас».
К Шириам, Аланне и Эгвейн приблизилась Амерлин, и женщины присели перед ней в глубоком реверансе.
– Как себя чувствуешь, дочь моя? – спросила Амерлин, обращаясь к Эгвейн. На миг ее взгляд упал на бумажный уголок, выглядывавший из-под платья послушницы в руках девушки, но она тут же снова обратила свой взор на лицо Эгвейн. – Надеюсь, еще при жизни я выясню, в чем причина того, что произошло сегодня.
Эгвейн залилась румянцем:
– Со мной все хорошо, мать.
К удивлению девушки, Аланна все-таки обратилась к Амерлин с той самой просьбой, о какой говорила.
– Ни о чем подобном никогда не слышала! – рявкнула Амерлин. – Корабельщик не станет мараться в иле вместе с трюмными мальчишками, пусть даже он самолично и загнал свое судно на отмель. – Она посмотрела на Эгвейн, и в ее взоре отразилось беспокойство. И гнев. – Я понимаю и разделяю твою озабоченность, Аланна. Какой бы проступок ни совершило это дитя, подобного оно не заслужило. Что ж, ладно. Раз это поможет тебе успокоить чувства, ты можешь посетить Шириам. Но все должно остаться строго между вами двоими. Я не допущу, чтобы Айз Седай превращалась в посмешище, пусть даже и в стенах Башни.
Эгвейн уже открыла рот, чтобы во всем признаться и отдать кольцо: «Не нужна мне эта проклятая вещь, в самом деле не нужна», однако ее опередила Аланна:
– А что насчет второго, мать?
– Не делай глупостей, дочь моя. – Амерлин явно рассердилась, а голос ее звучал еще более разгневанно. – И дня не пройдет, как над тобой станут смеяться все, кроме тех, кто решит, что ты спятила. И не думай, что насмешки над тобой потом прекратятся. Байки, подобные этой, имеют обыкновение расползаться. Рассказы о судомойке Айз Седай станут передаваться из уст в уста повсюду от Тира до Марадона. И это отразится на всех наших сестрах. Нет. Если ты хочешь избавиться от какого-то чувства вины, но не в состоянии справиться с этим как взрослая женщина… Тогда ладно. Я уже сказала тебе: можешь нанести визит Шириам. Будешь уходить сегодня, составь ей компанию. У тебя будет ночь, чтобы решить, есть ли от этого какой-то толк. А завтра займешься делом – ты должна выяснить, что же здесь пошло не так сегодня вечером!
– Да, мать. – Голос Аланны был совершенно бесстрастным.
У Эгвейн тут же пропало всякое желание признаваться. Аланна позволила себе лишь одну мимолетную вспышку разочарования, когда поняла, что Амерлин не отправит ее на кухню вместе с Эгвейн.
«Наказанной она хочет быть ничуть не больше, чем любой человек в здравом уме. Ей необходим повод для того, чтобы находиться рядом со мной. Свет, не могла же она намеренно помешать действию тер’ангриала, ведь сбой случился из-за меня. Может ли она быть из Черной Айя?»
Погруженная в свои мысли, Эгвейн услышала, как кто-то откашлялся, потом еще раз, погромче. Девушка подняла взгляд. Амерлин сверлила ее раздраженным взором, а когда заговорила, то чуть ли не чеканила каждое свое слово.
– Раз уж ты спишь на ходу, дитя мое, думаю, лучше тебе отправиться в постель. – На миг она бросила взор на стопку бумаг, которую едва было видно в ворохе вещей в руках Эгвейн. – Завтра тебе предстоит немало потрудиться, да и во все последующие дни.
Амерлин задержала свой взор на Эгвейн еще на несколько мгновений, а затем, широко шагая, двинулась прочь, прежде чем кто-либо из ее собеседниц успел присесть в реверансе.
Едва Амерлин отошла настолько, чтобы не расслышать ее слов, как Шириам сердито накинулась на Аланну. Зеленая Айз Седай лишь надулась и, ничего не говоря и сверкая глазами, внимала речам Шириам:
– Аланна, ты и впрямь с ума сошла! Дура ты, и вдвойне дура, если думаешь, будто я, коли мы вместе были послушницами, стану с тобой церемониться. Или ты Драконом одержима, чтобы?.. – Шириам вдруг заметила Эгвейн, и тут же гнев наставницы послушниц, обнаружившей иную мишень, обратился на девушку. – Мне что, послышалось, принятая, или Престол Амерлин велела тебе отправляться в постель? Если хоть словечком обмолвишься о том, что тут услышала, то ты у меня возжелаешь, чтобы я тебя в поле закопала, землю тобой удобрив. Завтра утром, когда колокол пробьет первый час, жду тебя в своем кабинете – и ни мигом позже. Марш отсюда! Сейчас же!
