– Грррм! Что ты вообще об этом знаешь?
– Женская интуиция. А ты что об этом знаешь?
– В том-то и дело, что абсолютно ничего! Так что у меня есть немалое преимущество перед тобой и твоей интуицией.
– Возможно. По крайней мере, – хитро добавила Мэри, – мы с тобой были знакомы, когда ты еще под стол пешком ходил.
– Типичный женский аргумент. Мэри, эта горка мускулов кудахтала и несла яйца еще до нашего с тобой рождения, но она ничего не знает. – Он хмуро взглянул на образец. – Лазарус, я с радостью бы ее променял на пару карпов, самца и самку.
– Почему карпов? – спросил Лазарус.
– Потому что карпы, похоже, не умирают. Их убивают, едят, они погибают от голода или инфекций, но, насколько нам известно, – никогда своей смертью.
– Почему?
– Именно это я и пытался выяснить, когда нам пришлось рвануть в это чертово сафари. Они обладают необычной кишечной флорой, – возможно, это как-то связано. Но мне кажется, что все дело в том, что они никогда не перестают расти.
Мэри что-то еле слышно прошептала.
– Что ты там бормочешь? – спросил Харди. – Опять интуиция?
– Я сказала: «Амебы тоже не умирают». Ты сам говорил, что каждая живая в данный момент амеба была жива пятьдесят миллионов лет или около того. И тем не менее они не вырастают до бесконечности, причем никакой кишечной флоры у них уж точно нет.
– Потому как нет кишок, – вставил Лазарус.
– Дурацкая шутка, Лазарус. Но то, что я сказала, – правда. Они не умирают. Они просто делятся и продолжают жить.
– Не важно, что там с кишками, – раздраженно бросил Харди, – но структурная параллель вполне возможна. Но где мне взять объекты для экспериментов? Кстати, Лазарус, я рад, что ты зашел. Не окажешь мне услугу?
– Говори. Может, и соглашусь.
– Знаешь, ты сам по себе занимательный случай. Ты не подходишь ни под одну нашу генетическую теорию, даже их опровергаешь. Не хотелось бы, чтобы твой труп отправился в преобразователь, – мне крайне интересно было бы его изучить.
– Не возражаю, приятель, – фыркнул Лазарус. – Только скажи лучше своему преемнику, что́ искать, – а то можешь сам столько не прожить. И готов поставить на что угодно: ковыряясь в моей тушке, никто все равно ничего не выяснит!
Планета вполне оправдывала их надежды – зеленая и молодая, покрытая буйной растительностью и почти не отличающаяся от Земли. Не только планета походила на Землю, но и вся планетная система звезды грубо напоминала Солнечную: небольшие планеты земного типа возле светила и планеты-гиганты типа Юпитера на дальних орбитах.
Космологам никогда не удавалось в полной мере объяснить устройство Солнечной системы – они постоянно колебались между теориями ее происхождения, не выдерживавшими никакой критики, и «серьезными» физико-математическими «доказательствами», что подобная система вообще не могла возникнуть. И тем не менее нашлась еще одна похожая, подтверждая, что подобные парадоксы вовсе не уникальны и могут быть даже вполне распространены.
Но более удивительным и однозначно еще более волнующим оказался факт, полученный в результате телескопических наблюдений при подлете к планете. На этой планете имелась жизнь… разумная жизнь… цивилизованная жизнь.
Видны были города и инженерные сооружения – странной формы и предназначения, но достаточно большие, чтобы их можно было разглядеть из космоса, как и наши.
И тем не менее, хотя это могло означать, что им вновь придется продолжить свое утомительное паломничество, господствующая раса, похоже, не заселяла целиком все доступное для жизни пространство. Возможно, на просторных континентах планеты могло найтись место для небольшой колонии. Если, конечно, ее согласятся принять…
– Если честно, – с тревогой заметил капитан Кинг, – я не ожидал ничего подобного. Разве что примитивных туземцев и наверняка хищных зверей – хотя, возможно, я подсознательно полагал, что единственной по-настоящему цивилизованной расой может быть только человек. Придется вести себя крайне осторожно.
Кинг организовал разведгруппу во главе с Лазарусом, доверяя его смекалке и желанию выжить. Капитану хотелось возглавить группу самому, но чувство долга и ответственности перед кораблем вынудило его отказаться. Однако Слейтон Форд вполне мог пойти с ними, и Лазарус выбрал его, а также Ральфа Шульца себе в помощники. Остальную часть группы составляли специалисты – биохимик, геолог, эколог, стереограф и несколько психологов с социологами, которым предстояло изучать туземцев, в том числе один из авторитетов в структурной теории коммуникаций Маккелви, задача которого заключалась в том, чтобы найти какой-то способ общения с местными жителями.
Никакого оружия они с собой не взяли, на чем настоял Кинг.
– Ваша разведгруппа пойдет безоружной, – бесстрастно заявил он Лазарусу, – поскольку мы не можем рисковать их оскорбить, ввязавшись в любую драку, даже в целях самозащиты. Вы послы, а не солдаты. Не забывайте об этом.
Лазарус вернулся к себе в каюту, после чего снова вышел и с серьезным видом протянул Кингу бластер. О том, что еще один висит у него на ноге под килтом, он упоминать не стал.
Когда Кинг уже собирался приказать им погрузиться в шлюпку, их прервала Дженис Шмидт, заведовавшая приютом для неполноценных от рождения. Протолкавшись к капитану, она потребовала разговора с ним.
В данный момент подобного могла добиться лишь Дженис, обладавшая отточенным полувековой практикой профессиональным упрямством. Кинг яростно уставился на нее:
– И что это все значит?
– Капитан, я должна поговорить с вами насчет одного из моих детей.
– Ты выбрала неудачное время. Убирайся. Сперва обсуди вопрос с главным врачом, а потом уже приходи ко мне.
Она уперла руки в бока:
– Я уже к вам пришла. Это ведь группа, которая собирается высадиться на планету? Прежде чем они улетят, вы должны меня выслушать.
Кинг хотел что-то сказать, но передумал и лишь бросил:
– Только покороче.
Дженис рассказала про одного из своих подопечных – Ханса Уэзерела, молодого человека лет девяноста, который внешне выглядел подростком из-за гиперактивной зобной железы. Он был умственно отсталым, хотя и не идиотом, страдал хронической апатией и нервно-мышечной недостаточностью, из-за которой не мог даже самостоятельно питаться – и при всем при этом являлся явно выраженным телепатом.
Он рассказал Дженис, что ему известно все о планете, на орбите которой они находились. Об этом ему поведали его друзья на планете… и они его ждали.
Отправку шлюпки пришлось отложить, пока Кинг и Лазарус выясняли, что к чему. Ханс подробно излагал факты, и то немногое, что поддавалось проверке, действительно являлось правдой. Но о своих «друзьях» он ничего вразумительного сказать не мог.
