Нарби подумал было взять с собой Главного Стражника, но отказался от этой мысли. Не только потому, что это привлекло бы излишнее внимание до того, как он смог бы оценить политические последствия, но и потому, что это означало бы почти такую же потерю лица, как и отказ идти. Но все же, когда Алан брал у стражника свой нож, Нарби нервно спросил:
– Ты хороший боец?
– Лучше не бывает, – бодро ответил Алан.
Нарби очень надеялся, что крестьянин не хвастает. Муты… Он пожалел, что сам пренебрегал боевой подготовкой.
Самообладание постепенно возвращалось к Нарби, когда он вслед за Аланом поднимался к областям низкого веса. Во-первых, вокруг было тихо. Во-вторых, оказалось, что Алан – проводник толковый и осторожный. Он двигался бесшумно и никогда не поднимался выше, предварительно не выглянув из люка. Нарби не был бы так спокоен, если бы слышал то, что слышал Алан, – шорохи из сумрачных глубин длинных проходов, слабый шум, подсказывавший ему, что их продвижение контролируется с флангов. Подсознательно это беспокоило Алана, хотя он ожидал чего-то подобного, – он знал, что и Хью, и Джо-Джим способны тщательно продумать операцию и подстраховаться. Сам Алан бы нервничал больше, если бы не слышал звуков, которые должны были быть.
Дойдя до места встречи через двадцать палуб после самой высокой населенной палубы, он остановился и свистнул. Услышав ответный свист, он крикнул:
– Это Алан.
– Подойди и покажись.
Алан выполнил приказ, не забывая о своих обычных мерах предосторожности. Не увидев никого, кроме друзей – Эртца, Хью, Джо-Джима и Бобо, он махнул рукой Нарби.
При виде Джо-Джима и Бобо недавно обретенное спокойствие Нарби рухнуло и сменилось ощущением пойманного зверя. Он выхватил нож и неловко отступил к лестнице. Еще быстрее нож выхватил Бобо. На долю секунды исход встречи висел на волоске. Потом Джо-Джим ударил Бобо по лицу и забрал у него нож и пращу.
Нарби припустил назад, напрасно Хью и Эртц звали его вернуться.
– Притащи его, Бобо! – скомандовал Джим. – И поосторожнее.
Бобо побежал следом.
Вернулся он очень скоро.
– Быстро бегает, – прокомментировал он, сваливая Нарби на палубу. Тот лежал тихо, пытаясь восстановить дыхание. Бобо взял нож у него с пояса и стал пробовать остроту лезвия на жестких черных волосах, покрывавших его левое предплечье.
– Хороший клинок, – одобрил он.
– Отдай ему нож, – приказал Джим. Бобо крайне озадачился, но с неохотой подчинился. Джо-Джим отобрал у него оружие и вернул Нарби.
Нарби был не меньше Бобо поражен тем, что ему вернули нож, но лучше скрывал свои чувства. Ему даже удалось принять оружие с достоинством.
– Послушай, Фин, – озабоченно начал Эртц, – извини, что пришлось с тобой так обойтись. Бобо не виноват. Надо же было тебя вернуть.
Нарби кое-как восстановил ледяное самообладание, с которым всегда встречал превратности судьбы. «Проклятье! – подумал он. – До чего нелепая ситуация. Ладно…»
– Забудем об этом, – отрезал он. – Я ожидал встретить здесь тебя, а не толпу вооруженных мутов. Странные у тебя друзья, Эртц.
– Извини, – повторил Билл Эртц, – наверное, мне следовало предупредить тебя… – Он приврал во имя дипломатии. – Все они вполне свойские ребята. С Бобо ты уже знаком. Это Джо-Джим. Он среди мутов… что-то вроде офицера Корабля.
– Доброй еды, – вежливо приветствовал Джо.
– Доброй еды, – машинально проговорил в ответ Нарби.
– С Хью ты, наверное, знаком.
Нарби согласился. Повисла неловкая пауза. Молчание нарушил Нарби:
– У вас была какая-то причина вызвать меня сюда? Надеюсь, мы тут не в игрушки играем?
– Была, – согласился Эртц. – Я… Тьфу ты – не знаю, с чего начать. Послушай, Нарби, ты не поверишь, но я видел. Все, о чем говорил Хью, – правда. Я был в Рубке. Я видел звезды. Я знаю.
Нарби уставился на него.
– Эртц, – медленно проговорил он, – ты сошел с ума.
Хью Хойланд взволнованно вмешался:
– Ты так говоришь потому, что не видел. Говорят тебе – движется! Корабль движется, как…
– Я все улажу, – оборвал Эртц. – Послушай меня, Нарби. Решать тебе, а я расскажу о том, что видел сам. Они водили меня в невесомость и на Капитанский мостик. Это помещение со стеклянной стеной. И за стеной огромное черное пустое пространство, громадное, больше всего на свете. Больше Корабля. И там – огни. Те звезды, о которых говорят предания.
На лице Нарби отразилось брезгливое изумление.
– Где твоя логика? И ты еще зовешься ученым! Что значит «больше Корабля»? Это терминологическая бессмыслица. Корабль есть Корабль по определению. Все прочее – его составные части.
Эртц беспомощно пожал плечами:
– Я понимаю, как это звучит. Я не могу объяснить; вся логика летит в тартарары. Это… Хафф побери! Поймешь, когда сам увидишь.
– Образумься, – посоветовал Нарби. – Не говори ерунды. Либо логика есть, либо ее нет. Если нечто существует, оно занимает какое-то место. Ты видел – или думаешь, что видел, – нечто невероятное, но, чем бы оно ни было, оно не может быть больше места, в котором находится. Ты не сможешь показать мне ничего опровергающего этот очевиднейший закон природы.
– Я уже сказал, что не могу объяснить.
– Разумеется, не можешь.
Близнецы недовольно пошептались, и Джо рявкнул:
– Хватит болтать! Пошли.
– Действительно, – охотно согласился Эртц. – Нарби, доспорим, когда посмотришь сам. Теряем время – лезть далеко.
– Что-что? – возмутился Нарби. – О чем речь? Куда пошли?
– Наверх, на Капитанский мостик и в Рубку.
– Я? Не смеши меня. Я немедленно иду вниз.
– Нет, Нарби, – возразил Эртц. – Я тебя вызвал только для этого. Ты должен посмотреть.
– Чушь! Я не собираюсь никуда смотреть; мне хватает здравого смысла… Тем не менее я хочу поздравить тебя с установлением дружественных отношений с мутами. Мы могли бы обсудить перспективы сотрудничества. Я думаю…
Джо-Джим выступил вперед.
– Теряем время, – ровным голосом произнес он. – Мы идем наверх. Ты тоже. Я сказал.
Нарби покачал головой:
– Об этом не может быть и речи. Может быть, позже, когда мы всесторонне обсудим аспекты нашего сотрудничества…
С другого бока к нему шагнул Хью:
– Вы, кажется, не понимаете. Вы пойдете туда прямо сейчас.
Нарби взглянул на Эртца. Тот кивнул:
– Именно так, Нарби.
Нарби молча проклял себя. Великий Джордан! О чем же он, во имя Корабля, думал? Как позволил втянуть себя в такое дело? Он чувствовал, что двухголовый монстр только и ждет любого неверного шага. Вот влип! Он вынужден был сдаться, но уступил им так грациозно, как только мог:
