Третий помощник продолжал молча изучать устройство корабля.
Капитан перестал расхаживать туда-сюда.
– Стюард! Стюард! Почему его никогда нет, когда он мне нужен?
– Я здесь, капитан.
– Как раз вовремя!
– Я все время был на месте, сэр.
– Не спорь со мной. Вот, займись. – Он протянул депешу стюарду и вышел.
Под наблюдением стюарда и медика корабельный техник внес небольшие изменения в воздуховод, ведший в одну из кают, и двое встревоженных пассажиров погрузились в сон, получив несмертельную дозу усыпляющего газа.
– Еще один доклад, сэр.
– Оставь его, – устало сказал администратор.
– И еще – советник Борк Вэннинг высказывает свое восхищение и просит о встрече.
– Скажи ему, что я, к сожалению, очень занят.
– Он настаивает на том, чтобы увидеться с вами, сэр.
– Тогда можешь сказать уважаемому мистеру Вэннингу, – раздраженно бросил администратор Форд, – что здесь командует не он! – Помощник промолчал. Администратор Форд устало прижал пальцы ко лбу и медленно продолжил: – Нет, Джерри, не говори ему этого. Будь дипломатичен… но не пускай его ко мне.
– Да, сэр.
Оставшись один, администратор взял со стола доклад и пробежал глазами официальный заголовок, дату и номер.
«Краткое изложение допроса условно объявленного вне закона гражданина Артура Сперлинга, полный текст прилагается. Условия допроса: субъект получил обычную дозу неоскона, которой предшествовала чрезмерная доза газообразного гипнотала. В качестве антидота… – Как, черт побери, излечить подчиненных от многословия? Есть ли хоть что-нибудь в душе карьерного чиновника, обожающего бюрократию? Он продолжал читать: – …заявил, что его имя – Артур Сперлинг из семейства Фут, и назвал в качестве своего возраста сто тридцать семь лет. (Видимый возраст субъекта составляет сорок пять лет плюс-минус четыре года; отчет о биологическом исследовании прилагается.) Субъект признал, что является членом Семейств Говарда. Он заявил, что Семейства насчитывают чуть больше ста тысяч членов. Его попросили исправить ответ, высказав предположение, что истинное число составляет около десяти тысяч, но он настоял на своем изначальном утверждении».
Администратор перечитал эту часть еще раз, затем перешел к основному:
«…настаивал на том, что его долгая жизнь – результат наследственности и других причин для нее нет. Признал использование искусственных средств для сохранения молодой внешности, но решительно утверждал, что его долголетие врожденное, а не приобретенное. В ответ на предположение, что его старшие родственники подвергли его в ранней юности неким лечебным процедурам с целью увеличения продолжительности жизни, субъект признал подобную возможность. Однако после требования назвать имена тех, кто мог провести данные процедуры, он вернулся к своему изначальному утверждению, что никаких подобных процедур не существует.
Он назвал имена, а в некоторых случаях и адреса почти двухсот своих родственников, прежде не отмеченных как таковые в наших данных. (Список прилагается.) В конце концов силы его иссякли, и он впал в полную апатию, из которой его не удалось вывести никакими стимуляторами, которые мог бы выдержать его организм (смотри отчет о биологическом исследовании).
Выводы после быстрого анализа с использованием метода аппроксимации Келли-Холмса: субъект не обладает объектом поиска и не верит в его существование. Он не помнит, что подвергался воздействию объекта поиска, но ошибается. Об объекте поиска известно лишь небольшой группе, порядка двадцати человек. Любой из членов этой ядерной группы может быть найден с использованием метода не более чем тройного последовательного исключения. (Вероятность основана на следующих предположениях: во-первых, данное топологическое общественное пространство непрерывно и включено в физическое пространство Западной Федерации, а во-вторых, существует по крайней мере одна неразрывная нить, связывающая арестованных субъектов и ядерную группу. Ни одно из этих предположений не может быть в данный момент проверено, но первое из них во многом подтверждается путем статистического анализа представленного субъектом списка имен ранее ни в чем не подозреваемых членов Семейств Говарда.) Данный анализ также подтверждает приведенную субъектом оценку общего размера группы, а из отрицания второго предположения следует, что ядерная группа, обладающая объектом поиска, могла его применить, не имея общественного пространства для контакта, что является абсурдом.
Предполагаемое время поиска: 71 час, плюс-минус 20 часов. Оно является лишь прогнозом, но не оценкой времени, подтвержденной информационным бюро. Оценка времени будет…»
Форд швырнул доклад на груду бумаг, загромождавшую его старомодный стол. Дураки, идиоты! Не понять с первого взгляда, что выводы доклада отрицательные – и они еще называли себя психографами!
Он закрыл лицо руками, и на него навалилась смешанная с разочарованием усталость.
Лазарус постучал по столу рядом с собой, используя в качестве молотка рукоятку бластера.
– Не прерывать выступающего! – прогремел он, затем добавил: – Говори, но коротко.
Бертрам Харди отрывисто кивнул.
– Еще раз повторяю – эти особи, которых мы видим вокруг, не имеют никаких прав, которые были бы обязаны уважать мы, представители Семейств. Нам следует иметь с ними дело тайно, посредством хитрости и лжи, а когда мы наконец укрепим наши позиции – и посредством силы! Мы не в большей степени обязаны заботиться об их благополучии, чем охотник – предупреждать свою добычу. Так…
В задних рядах кто-то засвистел. Лазарус снова ударил по столу, призывая к порядку, и попытался высмотреть источник свиста.
– Так называемое человечество разделилось надвое, – невозмутимо продолжал Харди. – Пора это признать. С одной стороны хомо вивенс
[27], мы сами… с другой – хомо моритурус
[28]. Их дни сочтены, и их ждет судьба больших ящеров, саблезубых тигров и бизонов. Для нас не больше смысла в том, чтобы смешивать с их кровью нашу живую кровь, чем пытаться совокупляться с обезьянами. Мы должны тянуть время, рассказывать им любые сказки, заверять их, что мы искупаем их в фонтане молодости, – и когда эти две естественным образом противостоящие друг другу расы сойдутся в битве, победа будет за нами!
Никто не аплодировал, но Лазарус заметил неуверенное выражение многих лиц. Идеи Бертрама Харди противоречили многолетним представлениям о мирной жизни, но слова его, казалось, звучали пророчески. Лазарус не верил в судьбу; он верил… в общем, не важно – но ему стало интересно, как выглядел бы брат Бертрам, если сломать ему обе руки.
Встала Ева Барстоу.
– Если именно это Бертрам подразумевает под выживанием наиболее приспособленных, – с горечью проговорила она, – то я предпочту жить с антиобщественными элементами в Ковентри. Однако он предложил некий план, и, если я с ним не соглашусь, мне придется предложить другой. Я не приму никакого плана, который потребует от нас жить за счет наших несчастных скоротечных соседей. Более того, мне теперь ясно, что само наше существование, сам простой факт наличия у нас богатого наследства в виде долгой жизни вредит душе этих бедняг. Из-за нашего долголетия и наших больших возможностей все их усилия кажутся им тщетными – любые, кроме безнадежной борьбы против неизбежной смерти. Само наше существование подрывает их силы, наполняя их паническим страхом смерти. Так что я предлагаю план. Давайте раскроем себя, расскажем всю правду и попросим свою долю на Земле, какой-нибудь небольшой уголок, где мы могли бы жить отдельно. Если наши несчастные друзья захотят окружить его высоким барьером вроде того, что вокруг Ковентри, пусть так и будет – даже лучше, если мы никогда не встретимся лицом к лицу.
