Сама Элинор тоже плакала, хотя изо всех сил пыталась не подавать виду. За все прожитые ею двадцать семь лет она ни разу не сталкивалась с подобной погодой; казалось символичным, что эта буря полностью перевернула ее жизнь, унеся ее прочь из любимого первого собственного дома со старомодным камином, сверкающей кухонной аппаратурой и термостатом, который можно было настраивать на любую температуру, не советуясь с другими. Двое мрачных прокторов арестовали ее, словно несчастную сумасшедшую, и после кошмарных унижений она оказалась здесь, в Оклахоме, посреди поля холодной липкой красной глины.
Правда ли это? Могло ли это в самом деле быть правдой? Или она вообще еще не родила и это лишь один из череды странных снов, сопровождавших ее во время беременности?
Но дождь был слишком мокрым и холодным, раскаты грома – чересчур оглушительными, и вряд ли она смогла бы заснуть. Так что слова старшего поверенного тоже наверняка правда – иначе и быть не могло. Она собственными глазами видела, как приземлился корабль, видела его ослепительный выхлоп на фоне черноты бури. Сейчас корабля не было видно, но окружавшая ее толпа медленно продвигалась вперед, и корабль наверняка находился перед ними. Элинор оказалась на краю толпы, и ей предстояло подняться на борт одной из последних.
Подняться на борт было необходимо – старейшина Заккер Барстоу со всей серьезностью поведал о том, что с ними станет, если они не попадут на корабль. Она верила в его искренность, но при всем при этом не понимала, как такое может быть правдой, – неужели мог найтись кто-то настолько злой и безнравственный, чтобы убить безобидных и беспомощных людей, таких как она и ее ребенок?
Ее охватил панический ужас: что, если, когда она доберется до корабля, там уже не останется места? Она крепче прижала к себе младенца, и тот снова заплакал.
Какая-то женщина из толпы подошла ближе и заговорила с ней.
– Ты наверняка устала. Может, мне подержать твоего малыша?
– Нет-нет, спасибо, со мной все в порядке.
Вспышка молнии осветила лицо женщины, и Элинор Джонсон узнала старейшину Мэри Сперлинг. Неожиданное проявление доброты придало ей сил, и она теперь знала, что делать. Если корабль переполнится и не сможет больше никого принять, она передаст ребенка по рукам над головами толпы. Вряд ли они смогут отказать младенцу.
Она почувствовала в темноте чье-то прикосновение. Толпа продолжала двигаться вперед.
Поняв, что погрузка закончится через несколько минут, Барстоу оставил свой пост у одного из грузовых люков и помчался по хлюпающей под ногами грязи к будке связи. Форд предупредил его, чтобы тот дал знать перед самым стартом, – на этом основывался отвлекающий маневр. Повозившись с неуклюжей дверью, Барстоу распахнул ее и, вбежав внутрь, набрал личный код, который должен был соединить его напрямую с Фордом, и нажал кнопку.
Ему сразу же ответили, но лицо на экране не принадлежало Форду.
– Где администратор? – взорвался Барстоу. – Мне нужно с ним поговорить.
Мгновение спустя он узнал хорошо известное каждому лицо Борка Вэннинга, лидера меньшинства в Совете.
– Вы говорите с администратором, – холодно улыбнулся Вэннинг. – С новым администратором. Кто вы, черт побери, и что вам нужно?
Поблагодарив всех прошлых и нынешних богов, что его не узнали, Барстоу оборвал связь и стремглав выскочил за дверь.
Два грузовых люка были уже закрыты; через два других заходили отставшие. Ругаясь, Барстоу поторопил последних и последовал за ними.
– Поднимай корабль! – заорал он Лазарусу, врываясь в рубку управления. – Быстрее!
– Что за суматоха? – спросил Лазарус, тут же закрывая и герметизируя люки. Включив сигнал предупреждения о перегрузке, он выждал скудные десять секунд… и запустил двигатели. – Что ж, – небрежно заметил он шесть минут спустя, – надеюсь, все успели лечь. Если нет – придется кое-кому вправлять переломы. Так что ты там говорил?
Барстоу рассказал ему о своей попытке связаться с Фордом.
Удивленно моргнув, Лазарус просвистел несколько нот «Индейки на сене»
[33].
– Похоже, время поджимает. Даже не похоже, а точно.
Замолчав, он переключил все свое внимание на приборы, поглядывая одним глазом на указатель курса, а другим на кормовой радар.
7
Лазарусу пришлось потратить немало труда, чтобы подвести «Чили» к нужному месту возле борта «Нового рубежа», – инжекторы работали на пределе, и корабль вел себя норовисто, словно молодая кобылка. Но ему это удалось. Лязгнули магнитные захваты, состыковались герметичные соединители, и в ушах щелкнуло – давление внутри «Чили» сравнялось с давлением в гигантском корабле. Нырнув в дыру в полу рубки управления, Лазарус быстро подтянулся на руках к переходному люку и, добравшись до пассажирского шлюза «Нового рубежа», оказался лицом к лицу с все тем же капитаном-инженером.
Тот посмотрел на него и фыркнул:
– Опять вы? Какого дьявола вы не отвечали на наш вызов? Вы не можете стыковаться с нами без разрешения – это частная собственность. Что все это значит?
– Это значит, – сказал Лазарус, – что вы с вашими парнями отправитесь на Землю на несколько дней раньше. На этом корабле.
– Да это просто смешно!
– Братец, – мягко проговорил Лазарус, и в его левой руке внезапно появился бластер, – мне крайне не хочется делать тебе больно после того, как ты был со мной столь любезен… но мне придется так поступить, если вы отсюда не уберетесь, и чертовски быстро.
Капитан недоверчиво уставился на Лазаруса. Позади капитана собрались несколько его подчиненных; один из них резко развернулся, намереваясь уйти. Лазарус выстрелил ему на малой мощности в ногу; тот дернулся, судорожно хватаясь за воздух.
– Придется тебе теперь о нем позаботиться, – заметил Лазарус.
На этом все и закончилось. Капитан созвал своих людей, воспользовавшись микрофоном у пассажирского шлюза, и Лазарус пересчитал всех – их оказалось двадцать девять, то самое число, которое он выяснил во время первого своего визита. Приставив к каждому из них по два человека, он взглянул на того, в которого стрелял.
– Ничего серьезного, приятель, – лаконично решил он и повернулся к капитану-инженеру. – Как только мы переправим вас на наш корабль, наложи ему на ожог какую-нибудь радиоактивную мазь. Аптечка на кормовой переборке в рубке управления.
– Это пиратство! Вам это так просто не сойдет с рук!
– Возможно, – задумчиво согласился Лазарус. – Но все же надеюсь, что сойдет. – Он вновь переключил свое внимание на первоочередную задачу. – Давайте пошевеливайтесь! Мы не можем тут торчать весь день!
«Чили» медленно пустел. Воспользоваться можно было только одним выходом, но давление охваченной истерикой толпы подгоняло застрявших в бутылочном горлышке между двумя кораблями, и они вываливались из шлюза, словно рой пчел из потревоженного улья.
