После этого молча оделся, мягко поцеловал её в лоб, выпустил обиженного Фоську из душевой и вышел.
– Может быть, ты и переиграл меня, Эвард Дастен, – прошептала Ева, глядя в темноту окна.
ГЛАВА 3
К отбытию скоростного мобиля до Наду – столицы графства Суахито, в котором, собственно и располагался славный город Паэнта – Ева прибыла в сопровождении Аурании. Одна из девушек держала сумку с вещами, у другой в сумке сидел Фоська. Каково же было удивление подруг, когда они увидели, что неподалеку стоит чёрный лакированный мобиль с гербом Дастенов
– Что за сюрпризы? Ева, Эвард едет с тобой? – Аурания остановилась.
– Нет, только не это, – простонала виновница переполоха. – Ох, хвала небесным владыкам, это всего лишь леди Дастен, – успокоилась она, увидев спешащую к ним леди.
– Евочка, милая, – начала леди Дастен сразу после дежурных поцелуев в щёчку, – мы вынуждены принять твоё решение. Я понимаю, что оно обдумано, и ты руководствуешься здравым смыслом. Я так же понимаю, от чего ты бежишь. Соглашусь, иногда императорское приближение слишком жестоко к людям, особенно тем, у которых портретная галерея предков не занимает несколько этажей. Может, эта разлука поможет вам понять, что же важнее: ваша любовь или мнение окружающих, – мягко добавила она. – Знай, как бы дальше не сложилась ваша судьба, ты всегда найдёшь у меня понимание и поддержку. И, девочка, пожалуйста, не скрывай, если ваша вчерашняя встреча оставила результат, – леди Изольда многозначительно посмотрела на живот Евы.
Девушка густо покраснела и опустила глаза, успев заметить изумлённый взгляд подруги.
– Спасибо, леди Дастен. – Ева крепко обняла маму Эварда. – Я тоже люблю вас!
Ева исподтишка оглядывала платформу отправления, одновременно и желая и боясь увидеть Эварда.
– Он придёт. Эвард обижен, но он придёт, Ева, – леди Изольда заметила её ищущие взгляды.
– Я и не жду, – стала оправдываться девушка, – мы простились вчера, – она грустно усмехнулась.
Тем не менее, сердечко радостно ёкнуло, когда поверх суетливых голов пассажиров и провожающих замелькала знакомая короткостриженая макушка. Эвард подошёл, держа в руке скромный букетик подснежников.
– Символ надежды, – прошептала Ева, пряча в букетик виноватые глаза. – Где ты их нашёл, дорогой?
Эвард молчал. Леди Изольда и Аурания тихонько отошли в сторону.
– Ева. Ты же увозишь с собой моё сердце, Ева!
– Любимый, всего год, и я вернусь. Разберусь в себе и обязательно вернусь.
– Через месяц я навещу тебя, – решительно пообещал он.
– Для чего?
– Зачем спрашиваешь, любимая, ты же всё понимаешь.
Раздался последний сигнал к отправлению. Попутчики занимали свои места, а Эвард всё не мог отпустить невесту. Их последний поцелуй длился и длился. Кондуктор нетерпеливо переминался возле открытых дверей, ожидая, когда госпожа изволит проститься со своим красавчиком, и облегчённо вздохнул, когда Ева всё же подошла к мобилю, чтобы занять своё место.
– Эту сумку можно разместить в багажном отделении, – немного покровительственно посоветовал он, кивая на вместительный баул, который сунула Еве в руки Аурания в последний момент.
– Благодарю, но ему там будет неудобно, – ответила девушка и прошла на своё место, поставив сумку на диванчик рядом с собой.
Скоростной мобиль тронулся. Остались позади любимые лица, шумная отправная платформа, плавно ускользали назад знакомые и не очень улицы столицы. По городу ехали на механической тяге. При выезде на трассу водитель переключал двигатель, и скорость движения мобиля увеличивалась многократно. Длительное путешествие, на которое раньше уходило несколько недель, а то и месяцев, теперь занимало чуть больше суток.
Справившись с эмоциями, Ева подняла глаза на свою соседку по двухместному купе. Крупная основательная женщина за сорок, она уже доставала из корзинки какую-то снедь.
– Отправляет с глаз подальше? – понятливо спросила она. – Все-е они такие, сначала любовь и розочки, а потом дешёвенькие подснежники и: "Наш ребёнок должен родиться подальше от этих гадких сплетниц, дорогая!"
– Вы тоже едете в глушь, чтобы тайно родить ребёнка? – наивно раскрыла глаза Ева.
Клуша напротив подавилась ломтем колбасы, который она сунула в рот до этого. Девушка от души побила её по спине.
– Ничего, ничего, – приговаривала она, – всё наладится. У вас уже и срок большой, как я погляжу, – Ева многозначительно перевела взгляд на живот своей спутницы, который величаво возлежал на не менее монументальных коленях.
– Да как ты посмела! Я еду к дочери, помочь справиться с внуками! – кое-как прокашлявшись, смогла произнести попутчица.
Из приоткрытой сумки протянулась розовая лапка и стянула кусочек колбасы, лежащий на столике между диванчиками женщин. Толстуха завизжала. В купе примчался испуганный кондуктор.
– Что случилось, леди? – поинтересовался он после того, как убедился, что все живы-здоровы.
– Эта, эта… – спутница Евы показывала на неё пальцем с массивным кольцом, впившимся в жировые складки, – она украла мою колбасу и сказала, что я еду избавиться от незаконного ублюдка!
Ева понимающе глянула на проводника, достала свой артефон и включила запись: "Отправляет с глаз подальше?…" – раздалось в купе. И без того красное лицо достойной матроны приобрело фиолетовый оттенок.
– Я хочу перейти в другое купе! – заявила обиженная матрона.
– Но, позвольте, леди, в нашем мобиле только одно купе первого класса!
– Я согласна ехать во втором, только не с этой… – Ева многозначительно приподняла артефон.
– Я попробую договориться, леди, – кондуктору с трудом удавалось удерживать серьёзное выражение лица, особенно, когда его взгляд падал на круг жаренной колбасы, которую прижимала к могучей груди достойная леди.
Через некоторое время он появился с худенькой девчушкой, робко выглядывающей из-за его спины.
– Эта малышка согласилась поменяться местами, леди, – объявил кондуктор.
– Ещё бы не согласиться, на первый-то класс, – не преминула поворчать недовольная дама и, подхватив корзины с провизией, со скрипом протиснулась в неширокую дверь. После неё остался манящий запах жареной колбасы.
– Присаживайся, – кивнула Ева девочке, робко жмущейся у двери.
– У меня нет денег платить за первый класс, – тихо призналась та.
– Никто не посмеет их с тебя потребовать, леди сама пожелала пересесть. Я её жестоко оскорбила, – трагическим шёпотом призналась Ева.
Девочка несмело улыбнулась и присела на краешек мягкого бархатного диванчика.
– Ева, – мягко улыбнулась новой соседке Ева.
– Дайана, – улыбнулась девочка в ответ.
