Искренности в моем голосе было столько, что девчонка явно поверила. И даже на миг расслабилась. На миг.
Потом опять зашипела коброй.
– Вы… вы уединялись…
Я сделала шаг к свету.
– Смотрите, Настенька.
– К-куда?
– На меня. На мое лицо, губы прическу… похоже, что я целовалась? Или что-то еще?
– Н-нет…
– Вот видите. Вам ничего не угрожает.
– Уж точно не с вашей стороны.
– Нет. Не с моей.
Матвеева окончательно расслабилась. А я решила, что настало время претворять в жизнь вторую страничку нашего плана.
Сделала шаг вперед. Еще один…
– Помогите, мне плохо!
И осела у ног девушки, цепляясь за ее юбку. А чего? Сама пришла, сама и виновата. Пусть с тебя хоть польза будет, дуреха ревнивая, сопливая.
Анастасия взвизгнула – и рванула с балкона на третьей скорости.
* * *
Долго ждать народ не пришлось. Почти сразу же заявились человек десять, меня подняли, сунули под нос какую-то вонючую гадость, и меня немедленно замутило.
– Уберите, меня тошнит…
Придворные переглянулись.
Дальше было по нашему плану.
Лекарь. То есть лейб-медик.
Осмотр. Конечно же, магический. И улыбка, адресованная Храмову.
– Мои поздравления, Ваше превосходительство.
Храмов расцвел.
Я изображала бледную немочь, лежа на софе, хорошо хоть с балкона перетащили. Ничего не имею против свежего воздуха, но там пол мраморный, холодный, а мне еще рожать. Нечего на камне вылеживать!
Лекарь поцеловал мне руку и тоже поздравил. В глазах мужчин читалось… да целая фраза там читалась, типа: "А дед-то еще о-го-го".
Дамы делились на две группы. Первая радовалась, что одной конкуренткой будет меньше, вторая радовалась за меня.
Цесаревич тоже подошел поздравить. Хотя глаза у него были тоскливые…
Вот и ладно, вот и замечательно, вот и проваливайте все на фиг! Я понимаю, что для кого-то возможность лечь под цесаревича, это – все. Деньги, связи, продвижение кого-то близкого по службе, а для меня-то что?
Все, что мне нужно, я и сама прекрасно возьму, сделаю, найду…
Фаворитка – это круто?
Э, нет, господа. Это вы романов начитались. А в жизни все намного гаже и грязнее. Конкуренция, сплетни, слухи, склоки… а если дело дойдет до беременности…
Окститесь, господа!
Это мадам де Монтеспан могла от венценосного любовника рожать крольчихой! И то… если почитать мемуары ее современников, там такое найдется…
Черная месса – это так, это подстраховка. Сатана, он как? Может, и отзовется, а может – абонент занят. Поэтому в ход идут намного более земные средства.
Кинжал, яд, слово, дело…
Чтобы лезть в этот гадючник, надо ума лишиться. А я пока еще головным мозгом пользуюсь, и он ясно шепчет – домой, домой, пора домой…
* * *
В карете Храмов поцеловал мне руку.
– Машенька, вы были великолепны.
– Благодарю вас, – с достоинством ответила я.
– Вы расскажете, о чем с вами говорил цесаревич?
Скрывать я смысла не видела. И поделилась честно. И что говорил, и что делал, и о своих подозрениях… Храмов выслушал меня, а потом покачал головой.
– Нет, Машенька. Вы не правы.
Я выдохнула, словно вынырнувший с километровой глубины кит.
– Да?!
– Уверен.
– Почему?
– Потому что его величество – маг воды. Думаете, он не заметил бы подобное воздействие на сына?
Я хмыкнула.
– А он на сына ежедневно и регулярно смотрит? Смотрит, следит, проверяет… кроме того, оно может быть скрытым и активизироваться, когда мы оказываемся рядом. О таких случаях я тоже где-то читала.
Ага, где-то.
В родном мире и читала. Своего рода "спящий резидент". Пока рядом нет никого, способного дать команду, он и не отсвечивает. А когда окажется…
Да, я читала немного не о том. Были случаи гипноза. Человеку в подсознание закладывалась установка. Например, если рядом с тобой три раза свистнут, ты встаешь на одну ногу и начинаешь пять минут без продыху орать "кукареку!!!". Или интереснее – берешь нож и идешь резать всех, на кого взгляд упадет.
Там – гипноз.
Здесь – магия. Может такое быть? Да запросто!
Храмов еще подумал – и помрачнел.
– Такое могут и пропустить. Вот что, Машенька, с Романовым надо поговорить, но по-умному.
– Это как? – подозрительно уточнила я.
Супруг принялся объяснять. Я слушала и проникалась уважением. Ей-ей…
– Сергей Никодимович, иногда мне жалко, что я не постарше лет на двадцать. Я бы точно в вас влюбилась.
– Мне тоже иногда жалко, Машенька. Но такие молодые девушки, уж простите, не в моем вкусе, – поддержал шутку супруг.
Обидно было до слез.
Второй хороший человек на моем пути. И его я тоже потеряю. Земля – не панацея… кстати!
А женьшень?
Знают здесь о нем – или не знают? А то вдруг…
Увы. Как оказалось – знали. И использовали. И даже магически проапгрейдили. Не тот случай. Не поможет.
Эх, жизнь.
* * *
Романов появился на следующий день, ближе к вечеру.
– Здравствуйте, Мария Ивановна.
– Игорь Никодимович, мое почтение.
– Как ваше самочувствие?
– Замечательно, спасибо.
В глазах Романова плясали веселые искорки.
– Вот-вот, и я тоже удивился. Маг земли, и вдруг…
Я ухмыльнулась.
– Не вдруг. А после интересного разговора с Анастасией Матвеевой.
– А подробнее можно? – заинтересовался Романов.
Я как можно ближе к тексту пересказала разговор. Разве что чуток сместила акценты. Получалось, Анастасия полностью уверена, что будет избранницей цесаревича. На чем это основано?
Да кто ж ее знает?
Вы сами подумайте, что может быть такого, что она знает, или сделает, или… а ментальная магия вообще существует? Привороты, отвороты?
Вот, заворот кишок – точно есть, может, и все остальное не сказки?
Романов озадачился. Это хорошо.
– Его императорское величество тоже рад, что вы уезжаете.
