– Да…
– Если ребенок унаследовал дар – ему ничего не будет, – махнула я рукой. – Я бы рисковать не стала, но в другом случае нас все равно ничего хорошего бы не ждало. Вас бы убили, меня бы изнасиловали и тоже убили… что так, что этак – все равно вилы.
Аким кивнул.
– Это да. Жизнь мы с Митькой вам задолжали.
– Взаимозачет, – махнула я рукой. – Вы – мне, я – вам. Остаток-то мерзавцев вы добивали.
Аким покачал головой, явно оставаясь при своем мнении. Ваня протянул мне Нила.
– Маша…
Малыш уютно устроился у меня на руках. Прильнул головенкой к плечу. Я погладила его по выбивающемуся из-под шапочки завитку.
– Я тебя скоро и не подниму. Растешь…
Аким улыбнулся.
– Справный хлопец будет. Расти, малыш, я тебя саблей владеть научу.
Я кивнула. Вот, это будет в тему.
Прошлась по Лощине.
Нет, нагадить сильно каторжники не успели. Только пришли, видимо.
Успели перерезать всех, успели поиздеваться над церковниками, а вот что-то разгромить, поджечь, разломать, вытоптать – нет. Даже грядки не сильно поуродовали. Больше они пострадали от моих действий, когда я тут кого смогла заклинанием накрыла.
В ногах до сих пор чувствовалась противная слабость.
– Маша, будешь?
Ваня откопал где-то флягу и протягивал мне.
– Там что?
– Квас.
– Отлично, – обрадовалась я. Спиртное мне нельзя, а тут сахар, дрожжи, как раз подпитка! Еще бы шоколадку, но чего нет – того нет. Я вообще здесь съестного не держала. Зато нашлась краюха хлеба. Мы разломили ее и душевно слопали на троих.
Оставалось только ждать.
Аким прогуливался вдоль уложенных строем пленников, смотрел зло, пару раз даже кого-то пнул… поговорить о правах человека? Вот совершенно не тянет! Хватит этим гадам, что в живых оставили.
Вот за что они рабочих?
Такие же заключенные, у них семьи есть, дети… свяжи ты, избей, но не убивай! Подневольные же люди, не своей волей сюда пришли.
Надо будет узнать, может, кто в семьях нуждается… хоть копейкой, да помогу!
Мы с баронессой последнее время серьезно занялись благотворительностью. Проводим лотереи, благотворительные вечера… баронесса проводит, я поддерживаю. Ей сейчас намного легче стало, все не одна старается.
Опять же… романтика.
В нынешнее-то время, получилась почти сказка про Золушку.
Княжна, сбегая из дома, от немилого брака, живет среди простых людей, потом влюбляется, замуж выходит за прекрасного принца…
Тот факт, что принц на пятьдесят лет старше, да и смертельно болен, молвой просто игнорируется. Начисто. Зато сколько романьтизьму!
Аж из ушей прет!
Остается махнуть рукой и смириться. И улыбаться всем, кто желает меня поздравить.
Пусть так…
* * *
Храмов ждать себя не заставил.
Митяю повезло, он никуда не влетел, ни на какую засаду не наткнулся, а потому приехал в город очень быстро. Тут же к губернатору, рассказал обо всем, и получаса не прошло, как к нам в Лощину малым не вся казачья сотня сорвалась.
Ладно, полусотня – точно.
Церковники…
Эти-то откуда узнали?
Но ведь примчались!
Храмова не было, ему уже становилось тяжело ездить верхом. Да и вообще – болезнь брала свое. Когда живешь рядом с человеком, это заметно.
Четче выделяются вены, с лица словно лишняя плоть уходит, глаза западают, кожа желтеет, волосы редеют…
Признаков много, и на первый взгляд не слишком значительных, но в совокупности…
Жаль его. Хороший человек. Слуги на генерал-губернатора разве что не молятся, в особенности, служанки. Ни к кому под юбку не лезет, никого не трогает, жалование платит в срок, премии к праздникам… чего надо-то?
Это меня куда-то в сторону понесло.
– Кхм… ваше сиятельство?
С повернулась к мужчине, который со мной заговорил.
– Да? Э…
– Отец Александр, к вашим услугам.
– Рада знакомству, отец Александр, – кивнула я попу лет сорока. – я могу вам чем-то помочь?
– Сложно сказать, ваше сиятельство. Не могли бы вы рассказать мне, что тут произошло?
Я могла.
Спокойно, без суеты изложить и как мы приехали, и как встретились с беглыми, и что они мне говорили. И даже заклинание.
Поправку я уже внесла во всю историю – сказала, что свиток нашла у отца в библиотеке. Даже само заклинание согласилась и зарисовать на свитке, и написать.
Церковник покивал головой.
– У вас, ваше сиятельство, активные, проявленные способности?
– Да… вы не знали? Я не скрывала…
– Обычно у женщин они не проявляются. И вы, простите…
Взгляд на мой живот был очень выразительным. Я развела руками.
– Что ж тут такого? Да, я маг земли. Да, у меня активные способности. И я смогла их применить. Жить хотелось…
– Вы, наверное, за ребенка боялись, ваше сиятельство?
– Очень, – кивнула я. – Но за себя тоже. Если б они меня схватили, ребенка все равно бы убили. И я бы погибла.
– Редко встретишь в столь молодой девушке такую мудрость.
– Это не мудрость. Это же любой понятно было бы…
– Не любой, – вздохнул церковник. – И вы так спокойны…
– Вы еще два фактора не учитываете, – огрызнулась я. – Два раза примененное заклинание из меня все силы выпило. Чтобы истерику устроить, мне хоть бы на ногах держаться нужно. А я и так едва стою…
– Простите, ваше сиятельство.
– Я и так не обижаюсь. И… вы сами сказали – я княжна.
Церковник покачал головой.
– Не понимаю…
– В меня с детства вбивали, как себя вести. Что подумают обо мне эти люди, если я сейчас сорвусь в пошлую и вульгарную истерику? Что скажут? Вот дома я позволю себе и рыдать, и кричать… да и ребенок у меня на руках, и ребенок у меня внутри… разве детям такое полезно?
– Вы очень умны, ваше сиятельство.
Мне осталось лишь развести руками.
– Я стараюсь, отец Александр. Но жизнь, как видите, подкидывает сюрпризы.
– Ваше сиятельство, вы позволите нанести вам еще визит? Если что-то…
И что мне оставалось делать? Конечно, я позволила.
* * *
– Машенька, это слишком опасно.
