Мужчины переглянулись. И верно – ничего.
– Попробуем, – согласился управляющий. – Спасибо, госпожа…
– А мы пока поживем здесь. Я книги до конца проверю, – кивнул Храмов. – Да и отдохнем немножко…
Управляющий закивал.
– Конечно, ваше превосходительство, конечно…
Я мило улыбнулась.
Мне предстояло ждать пару дней, а потом проверить – полозова кровь сработала, или мне все показалось? Было откровенно интересно.
Интерлюдия
– Господин, что делать с этой?
Мужчина небрежно толкнул кончиком трости девичье тело, скорчившееся в углу комнаты.
Тело отозвалось стоном.
Девушке так досталось за последние несколько дней, что жизнь в ней держалась лишь чудом.
Избили, изнасиловали, поиздевались – и это еще не полный список всех радостей.
Тот, кого называли господином, подумал пару минут.
– Пока не трогать, а то подохнет. Покажи лекарю, пусть посмотрит, вдруг она еще для чего пригодится? Пусть пока поживет…
– Как прикажете, господин.
Мужчина кивнул и отвернулся.
Девчонка пока не занимала никакого места в его планах. Но – вдруг?
Здесь и сейчас это просто еще одна монетка в копилку. Медная, плохонькая, почти зряшная, но кто знает, что перетянет на весах и в какой миг?
Цена монеты – грош. Цена жребия – корона.
Осталось только подбросить монетку в нужный момент…
Пусть пока полежит в кошельке. Пусть подождет своего времени…
Глава 6. Время родиться, время умереть
Я сидела дома и ждала.
В рудник меня, понятное дело, не пустили. Ни к чему женщине под землю лезть.
Традиция?
Что-то вроде того.
Ну и супруг был против. Ему не хотелось лишний раз мной рисковать. Так что я сидела и ждала, а рудничные рабочие под командованием управляющего пробивались к указанному мной месту. Благо, это можно было сделать даже с поверхности земли. Сложно, но можно.
Потребовалось засыпать небольшую расщелину и проложить два моста, чтобы протащить все оборудование. И вгрызться в гору немного с другой стороны, там, где никто еще не копал.
Храмов со мной не ждал, понятное дело. Он был в центре событий.
Указывал, распоряжался, наслаждался жизнью… я его понимала. Сколько ему осталось такой активности? Если бы мне предстояло умереть, я бы тоже предпочла провести последние дни на ногах, а не развалиной.
Не лежа в кровати.
Сколько мне отпущено, то и мое…
– Маша?
Ваня вошел в комнату. Нил увидел его и приветственно захрюкал. Или замяукал? Осмысленной речи змееныш пока не демонстрировал, но хоть и не шипел. Обычный младенческий говор, который понимают только родители.
Я не родитель, а потому понималось плохо. Но вроде бы Ваня ему нравился.
Ваня подхватил малыша и поднял на вытянутых руках. Подбрасывать я не давала, памятуя, как давно еще, подбросили моего племянника. Не поймали. У ребенка – три сломанные кости.
У "подбрасывателя" – четыре выбитых зуба.
Ну да ладно, дела прошлые. А Ваня и Нил были друг другом довольны.
– Красавец! Скоро я тебя и не подниму!
Нил хрюкнул что-то в ответ, улыбаясь во все четыре зуба.
Да, вот зубы у него уже прорезались. Клыки, как легко догадаться. Надеюсь, и остальные не задержатся, а то вид получается жутковатый…
– Что случилось?
– Да ничего. Читать надоело, вот и решил зайти, поболтать о том, о сем.
– Поговорить, – поправила я.
Ваня стремительно исправлял свою речь от простонародного говорка. И просил всех поправлять его. Учился, читал, двигался к своей цели.
Свое дело?
Отлично, но сколько ж надо знать, чтобы тебя не обманули?
Вот, Ваня и старался день и ночь. В нищету ему очень не хотелось. Дали шанс выбраться? Да он зубами и когтями уцепится, сам выползет и остальных вытащит. Молодец он у меня.
Да, брат, хоть и нет у нас общей крови.
– Мы как приедем, поедем в Лощину?
– Обязательно. А ты сомневаешься?
– Твой супруг недоволен, – кивнул Ваня. И со мной он, кстати, разговаривал, чтобы я на тебя повлиял.
Я сдвинула брови. Но закатывать скандал Храмову не тянуло. Да и ребенок, опять же…
Токсикоза у меня нет, но двигаться он уже начинает. Знаете, какие своеобразные ощущения? Когда тебя пинают в печенку, отталкиваются, видимо, а потом с разгону врезаются в мочевой пузырь! Судя по ощущениям, пока ребенку было просторно, и он использовал маму, как бассейн. А что маме было весело…
Так это ж хорошо, разве нет?
Пусть мама подвигается побольше!
– Считай, поговорил. Не повлиял. Еще вопросы будут?
– Будут. Маша, а зачем тебе Лощинка? Ты унаследуешь больше, чем десять таких стоят.
Я фыркнула, подумав, что Ваня сильно преуменьшил. Но…
– Ты еще не понял? Бросить я могу в любой момент. Но есть множество причин, по которым я езжу на сельхозработы.
– Какие? – заинтересовался Ваня. Он-то видел только деньги.
– Я маг земли. Мне надо отрабатывать навыки, составлять новые заклинания, пробовать свои способности, нащупывать нечто новенькое – где я еще могу это сделать? Дома, на фикусе в кадке?
– Неудобно будет, – прокомментировал Ваня.
– Вот, правильно. Очень неудобно. Мне нужно место, где я буду чувствовать себя самостоятельной. Все же дом моего мужа – это дом моего мужа. Не мой дом, понимаешь?
– Понимаю.
– Мне нужна определенная независимость. Финансовая, в том числе. Да, это копейки медные по сравнению с тем, что мне может дать муж. Но это мои копейки. Наши, Ванечка. Нельзя складывать все яйца в одну корзину, просто нельзя. И не стоит забывать, что мой муж зависит от главы юрта. И от императора. Да, у нас есть защита, но она достаточно эфемерная. Если что-то пойдет не так, хорошо бы иметь свою точку опоры, а не полагаться на чужие деньги или связи.
– Я никогда о таком не думал.
– Я думала, Ванечка. Поэтому ездила, ездить буду, и никто мне ничего не запретит.
Дверь комнаты стукнула. Я воззрилась на Храмова, появившегося на пороге с таким выражением лица, словно ему сейчас сообщили про крупный выигрыш в лотерею.
– Машенька!
– Да?
– Мы нашли!!!
* * *
