Такого ведь не может быть, правда? Это просто сон, я всего лишь приняла желаемое за действительное. И Ваня должен был быть рядом, он же позаботился о Ниле? А он ничего не видел…
Бред.
Просто – бред.
* * *
– ДОЧКА!!!
Вот уж кого черт принес!
Маман, легка на помине! Вечером ее ко мне не пропустили, а вот с утра… и не лень ей такой концерт устраивать? Особенно за завтраком?
Нет, не лень.
Стоит, улыбается беспощадно беззубым ртом, седые кудельки уложены в прическу, розовая блузка не особенно гармонирует с зеленой юбкой, зато цвета какие! Издали видно!
А сколько стекляруса!
И шляпа размером с колесо от телеги. И перчатки на толстых пальцах… бррр!
Ладно, я просто пристрастна. Так бывает.
Пришлось пригласить матушку за стол. Поставить еще один прибор, и дама набросилась на нехитрую еду.
– Машенька, вы так плохо кушаете!
Я пожала плечами. Завтрак был в английском стиле. Каша, вареные яйца, сыр, колбаса, масло, хлеб. Чай с вареньем.
Нам до обеда хватало, но маман привыкла не к такому, это ясно.
– Что еще нужно?
– Что-нибудь сладенькое. К примеру, пироги.
– Пирогов не будет, – отрезала я. – Что случилось?
– Я так волновалась, ТАК ВОЛНОВАЛАСЬ!!!
Мне минут пятнадцать рассказывали о своих волнениях, прерывая повествование громким чавканьем. И подвели итог:
– … наверное, мне стоит к вам переехать.
Ваня чуть со стула не упал. Я нашлась первой.
– Матушка, а как ваша личная жизнь?
– Так с мужем и переедем…
– С мужем? – Петя взвыл так, что Нил зашипел во сне. – Ты вышла замуж? Мам?
– Выхожу. Мне Демьян Петрович предложение сделал.
– Будете жить у мужа – или у вас?
Маман захлопала глазами.
– Машенька, ты ведь осталась одна. Тебе нужна компаньонка, и кто может быть лучше меня? Родной-то матери!
О том, что я все-таки княжна Горская, маман запамятовала начисто.
– Баронесса Ахтырская, разумеется, – ответила я.
Маман скривилась, но крыть было нечем. Все же…
– Чужой, посторонний человек!
– Этот разговор в любом случае преждевремен, – отмахнулась я. – Мой траур будет длиться еще около года, а то и больше. Все это время я не выезжаю и никого не принимаю – за исключением официальных случаев. Вот, как с крестинами. Так что компаньонка мне не нужна. А потом посмотрим.
– На крестины ты меня не позвала, – надулась маман.
– Извини, – отозвалась я.
Не позвала. И приняла меры, чтобы маман не явилась. Вот уж кого я не хотела демонстрировать миру! Поймите меня правильно, она живет в своем доме, делает, что захочет, я даю ей деньги, фактически, она сидит на моей шее. Я взяла на себя все заботы о ее детях. Я решаю любые проблемы.
Но все перечисленное не означает любви. Или даже желания пообщаться. Я обещала Маше Синютиной не оставлять ее родных, я выполнила свое обещание. Даже если мне хочется матушку головой в унитаз помакать.
И уж конечно, я не стану жить с ней под одной крышей.
Это я и постаралась вежливо донести до маман. Та удалилась, весьма обиженная, а я кивнула Ване.
– Возьми у меня из шкатулки с деньгами четвертную и бегом к Елпифидору Семеновичу.
– Маш, зачем?
– Узнать все о будущем отчиме. Кто, что, как, где – ты понял?
– Да. Думаешь, надо?
Думаешь?
Да я была в этом уверена!
* * *
Баронесса примчалась ко мне на следующий же день. Визиты обычно наносят с одиннадцати утра, вот в одиннадцать она и примчалась. Посочувствовала, расспросила меня о происшедшем и рассказала последние новости.
Как оказалось – Благовещенский не стал хлопать ушами. Он отправил людей на дорогу, по которой я ехала.
Все было на месте, именно такое, как я описала.
Мертвые казаки.
Мертвые убийцы, правда, числом шесть.
Мертвые птицы. Животные. Вот с насекомыми вышло как-то иначе, видимо, просто внимания не обратили.
Да и черт с ними, с мухами и блохами! Я понимаю, что это важная часть экосистемы, но – не получается у меня сочувствовать тараканам.
А вот почему шесть человек, если было восемь?
Ответ я знала.
Те четверо, которые остались впереди, поняли, что произошло. И когда мы уехали, они увезли своих подельников. Не всех.
Почему двоих?
Да потому, что через них могли на кого-то выйти.
Черт!
Вот что мне стоило хоть посмотреть на убийц? Хоть внешность знала бы! Но и в голову не пришло! Хотя меня никто и не обвинял. Все наоборот, поражались моему мужеству и выдержке. И сочувствовали.
А я сидела дома и составляла списки.
Я не Холмс! Но как-то же можно выцепить эту гадину? Наверняка!
Андрей Васильевич мне рассказывал кое-что, Храмов, что-то можно вытащить и из газет… в конце концов, я ребенок двадцать первого века! А если нас чему и учит этот безумный мир, так одному.
Работать с информацией.
Ее потоки льются ежедневно, ежечасно, они просто уничтожат неподготовленного человека. А мы с ними справляемся. И ведь не жалуемся! Как-то извлекаем нужное, структурируем… почему не попробовать и тут?
Я ожесточенно листала Альманах, когда прибыл отец Александр.
– Проси, – распорядилась я служанке, и принялась приводить себя в порядок. Поправила воротник на платье, убрала выбившуюся прядь волос. Еще раз бросила взгляд в зеркало.
Темно-синее платье. Ни вырезов, ни разрезов, все закрыто. Такого густого оттенка, что кажется черным при правильном освещении. Белое кружево воротничка и манжет. Простое, без лишних изысков. Волосы уложены в простой узел. Из украшений – маленькие сережки и цепочка с крестиком. И та под платьем, так, сама цепочка виднеется, а крестик уже нет.
Скромно, достойно, аккуратно.
Отец Александр оглядел меня с явным одобрением. Особенно когда я склонила голову и подошла под благословение.
– Мир твоему дому, дитя мое. Как ты себя чувствуешь?
– Не слишком хорошо, – честно призналась я. – После вчерашнего.
– А дети?
– Со мной был только старшенький, – я бросила взгляд в угол.
Нил играл на ковре. Андрюшка спал в своей люльке. Расстаться с детьми я сегодня просто не могла. Они как-то успокаивали.
