– То есть?
– Да он мог просто на ней жениться! Ему еще не шестьдесят, да и можно получить потомство даже и в более позднем возрасте! Он бы мог просто жениться на Ирэне, она бы сама через пару лет умерла. И со мной у него не такая уж срочность… или нет?
– Последнее время – вот это я раскопал – у Демидова дела шли далеко не блестяще. Он закрыл четыре шахты. Одну затопило, в двух кончилась выработка руды, ушла жила, еще в одной случился обвал.
Я хмыкнула. Вот тут я могла пролить свет на события.
– Это в последний год, верно?
– Да, что-то около года. Вы что-то знаете?
– В роду Демидовых из поколения в поколение передавался талисман. Нечто вроде ожерелья. Около года назад его пытались похитить – на железной дороге. Был случай…
– Да, я читал отчет. Неизвестный маг земли… вы?
– Я.
– Понятно.
– Я была там и почувствовала талисман. Как маг. Только вот разобралась не сразу, а сильно потом, когда начала учиться. Даже от самой сильной магии нет толку, если нет знаний.
Благовещенский кивнул.
– И что же вы поняли?
– Талисман умирает. А потом… про некромантский ритуал на болоте вы знаете?
– Да.
– Я там была тоже. И получила вторую часть информации. Лишившись старого, Демидов пытался создать новое. У него не получилось…
– Благодаря вам.
– Мне. Можете не хвалить и не давать орденов, – усмехнулась я.
Во взгляде Благовещенского отчетливо читалось желание надрать мне уши. Чтобы не шлялась, где попала и не лезла, куда не стоит.
– Сложив всю информацию, я поняла, что у Демидова беда. Ему нужен маг земли – и чтобы я рожала здоровых детей, и чтобы работала по специальности. Магом земли.
– Хм.
– И убивать Ирэну ему смысла не было. Попросил бы ее руки, вот и все. Вы бы отказали?
– Нет. После побега – нет.
– Вот! А через пару лет многое забылось бы, Ирэна бы умерла, а он бы преспокойно женился на мне. Все подготовил, рычаги управления нашел…
– А вы бы вышли замуж за кого-то другого? – поддразнил генерал-губернатор.
– Нет.
– Это вы сейчас так говорите, Мария Ивановна.
Я пожала плечами.
– Хотите – верьте, хотите нет, но замуж я не хочу. Мне страшно. Другой такой, как Сергей Никодимович мне вряд ли встретится, а худшего и не надо.
Благовещенский на миг замялся, а потом, видимо, решил, что раз пошла такая пьянка, то можно и дальше лезть человеку в душу. А что?
Нормально!
Выпить ему, что ли, предложить? Мне-то пока ничего нельзя, я Андрейку до сих пор кормлю, и буду до года минимум кормить. Даешь иммунитет у ребенка? А генерал-губернатору можно…
Эх, вот закончится моя работа кормушкой – и я буду отмечать свободу!
Литр кофе! Крепкого, черного, сладкого!
И большая плитка шоколада! Фунтовая! Всю стрескаю, пусть даже меня прыщами в три ряда обсыплет!
– Вы любили своего супруга, Мария Ивановна?
– Нет, – честно ответила я. – у нас был союз равных. Я знала, чего он ждет от меня, и честно выполнила свои обязательства. Выполняю, – взгляд на сына. – Он знал, что нужно мне и выполнил мои просьбы. Даже авансом. Я ему обязана, и останься Сергей Никодимович жив, сделала бы все, чтобы он не пожалел о нашей сделке.
Благовещенский даже рот открыл.
– Это скорее мужской подход к вопросу.
– Честность, равно как и честь – встречается и у женщин. Если непривычно, не обессудьте.
Я поджала губы. Ага, непривычно. А сам как женился? По великой любви? Слышали уже, верим…
Благовещенский, кажется, понял меня, потому что потер лоб, вздохнул.
– Извините, Мария. Я был неправ.
– Не стоит кидаться камнями, живя в стеклянном доме, – подсказала я.
– Верно. Еще раз прошу прощения. Может, так и честнее…
– Вы прощены, – величественно объявила я. – Будете вина? Или коньяк? У меня есть хороший… из Франции, настоящий. Из города Коньяк, а не подделка из Одессы.
– Замечательное предложение. Но я боюсь, просто усну, если выпью, – отказался Благовещенский. – Простите, Мария. Ночевать в вашем доме уж действительно неприемлемо.
– Я с вами полностью согласна. Если я встречу вашу супругу – постараюсь доставить ее к вам. А что с остальными делами? Что наемники?
– Будут завтра.
– То есть послезавтра…
– Да, вы начинаете ездить в Лощинку.
Я кивнула.
– Хорошо. Тогда… прощаемся, Александр Викторович?
– Да, – генерал-губернатор извлек себя из кресла с некоторым усилием. Я его понимала. Я эти кресла вообще обожала нежной любовью. Здоровущие, набитые чем-то упругим, кажется, конским волосом, они дали бы сто очков вперед любым ортопедическим сидушкам. Как же в них было удобно! Просто невероятно!
Я забиралась с ногами в кресло, брала книгу – и вот они, минуты счастья.
Мне поцеловали руку и вежливо распрощались. Я отправилась к себе в глубокой задумчивости.
Вот как бывает…
Мужчина, который мне нравится, теперь… свободен?
Практически, да. А вот как оно на деле выйдет? И я ему не слишком-то и нужна… нет, если подсуетиться, у нас может что-то получится. А стоит ли оно того?
В какой-то момент можно подлечь под любого мужчину. Вообще, будь он хоть император. Но на сколь долгий срок ты ему нужна?
То-то и оно.
И подло это как-то. Гадкое ощущение. И послевкусие гадкое… у человека беда, а я ей пользуюсь в своих интересах.
В любви нельзя быть принципиальной, или это не любовь?
Не знаю. Но если я воспользуюсь этой ситуацией, то себя уважать перестану. Это точно.
* * *
Я уже собиралась спать, когда в дверь спальни застучали.
– Какого черта?
– Маша!!! Мамин дом горит!!!
– Ёжь твою рожь!
Я вылетела из кровати с такой скоростью, что едва не упала, зацепившись о ковер. Схватила из шкафа первое, что попалось, и заорала через дверь:
– Подробности!!!
– Не знаю! Мальчишка прибежал, говорит, дом горит. Соседи послали!!!
Я натянула платье и распахнула дверь.
– Застегивать помогай!
Пуговицы были на спине, так что Ваня послушно взялся за них, а я схватилась за расческу. Не бежать же совсем уж росомахой – хоть волосы переплести.
