Земля у мага воздуха под ногами вспыхнула в прямом смысле слова.
Это и неудивительно, горючих компонентов в почве хватает. И не всегда удается убрать из воздуха весь кислород. Надолго не удается, так вернее. Воздух – хотя стихия и податливая, но не самая легко управляемая.
Я оставила умствования, потому что надо мной присел Демидов. Похлопал по щекам.
Ага, не дождетесь!
Чтобы Я пришла в себя и пошла ножками? Щаззззз!
На ручках несите, уроды!
Пара пощечин тоже не помогла.
– Сильно вы ее, хозяин…
Демидов матюгнулся неприличными словами и кивнул подручному.
– Сначала ты несешь, потом я.
Я опять повисла носом к мужской заднице. Ну и пусть.
Переживу. А если блевану – ему же хуже.
* * *
Мы пробирались по лесу, по направлению к горе.
Лес быстро редел. Идти становилось легче, Демидов шел все быстрее и быстрее, и я могла его понять. Пока еще вдали слышались выстрелы. Его люди сопротивлялись, но надолго ли их хватит? Ох, что-то я сомневаюсь.
Почему я не стала сопротивляться еще там? В доме?
Так ни к чему!
Демидов вконец ошалел, потащил бы меня еще под выстрелы…
Нет уж!
У меня дети, у меня вся жизнь впереди, я подставляться не хочу. И убивать Демидова тоже не хочу. Живой он полезнее…
Итак – Матвеев.
Что я о нем знаю – помню – читала – слышала?
Юрт Матвеевых один из сильнейших. Глава юрта… нет, имя не помню. Матвеев, понятно. На чем они специализируются?
Да на заводах-фабриках. Причем, оружейных.
У них маги, у них боевики, у них магия огня в крови, кому и заниматься, как не им? А где заводы, там нужно сырье. А на сырье сидит Демидов.
Не на всем, понятно, но Урал! Как такое под себя не подгрести?
Пока клан Демидовых был силен, пока семья тут шишку держала, по меткому выражению одной моей знакомой, Матвеев пролезть не мог. Или пытался, но получил по лапам.
Или… А в ведении какого юрта находится Урал? И находится ли? И…
Ах, Андрей Васильевич, как мне вас не хватает! Вы в хитросплетениях интриг разбирались. А я что?
Я – ничего.
Не Алябьевы, точно. Те на сельхозпродукции больше, у них и маги земли, кстати, водятся. Не Перовы. Те к морю. Перовы, Морозовы, кто там еще? Штук шесть морских юртов. Водяных.
Вот, они сидят на реках, на побережьях, корабли водят, ну да это другое…
Нет, не помню! Читать надо!
Ёжь твою рожь! Ну почему, почему я такая раззява? Ладно.
Спрошу у Благовещенского. Пусть объясняет.
А пока может, начать качать информацию из Демидова?
Хотя нет. На бегу он мне точно не ответит. А я ножками по лесу ходить не хочу, хоть у меня и удобные сапожки, а все одно – лень!
Пусть таскают!
Сами похитили, пусть сами и мучаются!
* * *
Окрик раздался, когда мы были уже у подножия горы. До ближайшего штрека было еще километров семь, так что – не успеем. И это хорошо.
– Стоять! Руки вверх!
Универсальный, наверное, окрик для всех миров и времен.
Жаль, Демидову было на это наплевать. Руки вверх он поднимать не собирался, вместо этого меня дернули вниз, на землю, и приставили к голове что-то холодное и металлическое.
– Я этой сучке сейчас мозги вышибу!
За собаку ответишь. Хотя рядом с тобой это комплимент, слизняк!
Александр Викторович, а это был именно он, спрыгнул с лошади.
– Мария Ивановна, с вами все в порядке?
– Вполне, – отозвалась я. – А что у вас?
– Двое убитых, шестеро раненых. Противников не осталось, – весело отчитался мужчина.
Демидов заскрипел зубами. А как ты хотел, козел? Не пустил бы меня Благовещенский просто так, это ему несвойственно.
На мне была вся возможная подстраховка. И удар из-за этого получился слабее, Александр Викторович что-то мне там вещал про воздушный щит, который забирает на себя большую мощность удара, а на долю человека, которого бьют, остается самый мизер, и от огнестрела меня чем могли защитили, и от холодняка. И маячки на мне есть.
Шесть штук, для верности.
Не нравится?
А кто тебя просил меня похищать? Договорились бы спокойно, без суеты, "на берегу", так и не огреб бы по самые эти самые. Но тебе ведь хотелось и рыбку съесть и на елку влезть. Вот и получил ты рыбу в то самое место, которым на елке сидеть собирался.
По самые жабры.
Отследить меня Благовещенскому было несложно. И догнать – тоже. Верхом, пеших, зная, куда они побежали?
Да как нечего делать!
Риск, конечно, был, что меня убьют, что говорить не захотят, что с собой не возьмут, но в пределах допустимого для меня. А вот выбора не было. Либо играть здесь и сейчас, либо…
Нельзя ехать в столицу, оставляя врага за спиной. Нельзя!
Вот и пришлось рисковать.
– Ты не понял? Я ее действительно убью!
– Понял, – отозвался Благовещенский. – И что ты получишь?
– Ничего. Но и ты ничего не получишь!
– А мне ничего и не надо, – отмахнулся Благовещенский. – Хочешь – убивай, я тогда тебя быстро не кончу, еще помучаешься перед смертью, как милости просить ее будешь!
Демидов задумался.
Псих-психом, но умирать ему не хотелось.
– Поторгуемся?
– А что у тебя такого есть, что я сам не возьму?
– Эта стерва?
– За стерву ответишь, – решила вступить я в разговор. Меня в ответ больно пнули ногой. Попытались. Что ж я – дура, ждать, пока по ребрам прилетит?
– Молчи!
Я махнула рукой.
– Я-то помолчу. А если серьезно? Хоть расскажи, чего тебя так разобрало, исповедайся перед смертью.
Прилетело еще раз.
Благовещенский покачал головой, не одобряя такое обращение с дамами.
– Я знаю, ты Иришку не убивал. Но в ее смерти виновен все равно.
Демидов чуть расслабился.
– Не убивал. Вот как хочешь – это Гришка. Двое их было с девчонкой, Демида убили, Гришка исчез. А мне бы с тобой связываться не хотелось, но уж больно выгодную игру эта курица, твоя жена, предлагала.
– Что она предложила?
– Что ее ко мне пришлет, – Демидов кивнул на меня. – А у меня выбора не было, подобраться нет возможности, а время уходит, словно вода сквозь пальцы, считай, его и нет…
