Я улыбнулась, и Благовещенский шагнул вперед.
– Это вам… Машенька.
– Благодарю. Я так люблю эти цветы…
Еще с того мира люблю.
Всегда любила цветы, которые пахнут, а импортные розы в этом отношении меня бесили. Ну что это за роза, которая воняет пластиком и химикатом? Пусть стоит неделю, но радости от нее – никакой. Что голландская, что искусственная – веник, и все тут.
Нет от них ощущения роз. А вот от этой мелочи вся комната пропитана ароматом.
Я кивнула служанке, чтобы та принесла вазу и вновь обратила внимание на Благовещенского.
– Александр, я вам очень благодарна за моих ребят.
– Не за что, Машенька. Ваня просто молодец, и Петя за ним тянется, отец их хвалит. И… если вы не возражаете, я решу вашу проблему.
– Мою проблему?
– Ваша сестра. Арина.
Улыбка растаяла, словно и не было.
– Да?
– Вы себе никогда не простите, если бросите ее.
Не прощу. Верно.
– Но и уделять ей достаточно внимания вы не сможете.
И это тоже правда. Уж молчу про "пятую колонну" и "удар в спину".
– У меня есть решение.
– Слушаю?
– У меня есть тетя.
Сестра матери. Вышла в свое время замуж за небогатого дворянина, жила в глуши, в небольшом имении, завела аж шестнадцать кошек и была вполне довольна собой и жизнью.
Детей Бог не дал, ну так тоже бывает. Зато племянников она любила.
– Мы можем отправить Арину к ней. Ей небольшая помощь не помешает, а Арина будет под присмотром…
– Ее там не обидят?
– О, нет. Если б вы видели, как тетя Лида к животным относится…
– К животным я тоже хорошо отношусь, вот к людям – дело другое.
– Машенька, поверьте. Я не стал бы вас обманывать, ее там не обидят. Мы все в дестве гостили у тети Лиды, она детей обожает. А если ей рассказать про судьбу Арины, она бедную девочку примет, как родную…
– Неужели?
– Кто в юности не совершал ошибок?
Я хмыкнула.
Ладно, почему бы не попробовать? И вообще, говорят, что животные – лучшие лекари. А если их целых шестнадцать…
– Я оплачу пребывание Арины.
– Тетя не слишком богата, но денег не возьмет. Но если мы ей привезем гостинцы, или подарки, – прищурился Александр с намеком.
Я кивнула.
Это я могу. Просто оплата будет в приемлемой для человека форме.
– Спасибо.
– Не за что, Машенька. Я… я для вас что угодно сделаю, если позволите.
Я выдохнула.
И решилась.
– Позволю, Александр. Именно вам. Позволю.
И протянула ему руки, пока не передумала. Страшно, знаете ли…
* * *
Ребят мы позвали через десять минут.
Что в эти минуты происходило?
Это личное, господа. Вполне приличное, даже по местным меркам, но личное.
Ребята влетели ураганом.
– Маша?
– Маш?
Александр поднял руку.
Мою.
Так, чтобы блеснул бриллиант в кольце. Большой, чуть не десять карат, нагло роскошный, в золотой оправе.
– Можете нас поздравить… братишки. Машенька согласилась выйти за меня замуж.
И что сказали эти бессовестные?
Правильно.
– УРРРРРААААА!!!
И повисли с двух сторон у меня на шее.
Минут через двадцать мы смогли нормально разговаривать. И настал мой черед.
– Мне надо рассказать вам кое-что достаточно неприятное.
Мужчины насторожились.
Я потратила на изложение ситуации еще десять минут и подвела итог.
– Отказаться мне не дадут. Придется участвовать. Поэтому мы заключаем договор, прописываем в нем все, заключаем соглашение о намерениях… если со мной что-то случится, Александр станет вашим опекуном. Равно, как и Нила и Андрюши. До совершеннолетия.
Мои ребята… хотя какие они ребята? Уже мужчины – переглянулись.
И Ваня покачал головой.
– Маша, что мы можем сделать, чтобы уменьшить опасность?
– Ничего, Ванечка.
– А если подумать?
– Я подумаю. Вас я подстрахую, а я… такая уж игра. Даром в этой жизни ничего не дается.
– Я могу попробовать кинуться в ноги государю.
Александр говорил спокойно, но и он, и я знали правду.
Кинуться – можно. Пользы – не будет.
Так вот император и отменит свои планы из-за чьей-то любви. Ага, даже два раза. Скорее, это плохо кончится для Благовещенского. Тюрьмой, ссылкой… несчастным случаем по-Романовски.
Я в этом не сомневалась, ребята тоже…
Что нам оставалось?
Немного подстраховаться на самый худший и крайний случай. И – быть счастливыми.
Пока еще мы живы, мы вместе, разве этого мало?
Да это чертовски много, особенно когда смерть ходит рядом, и дотрагивается своей косой до твоей шеи. Это очень много…
У нас есть еще пара дней. И я не стану их упускать, пусть думают обо мне, что хотят!
Я появилась в этом мире вместо Маши Горской, и я расплачусь по ее долгам. Но пока кредиторы еще в пути – дайте мне хотя бы пару минут счастья.
* * *
Чем мы занимались эти четыре дня, которые мне предоставила жизнь?
А вот и не угадали!
Мы съездили к Арине – раз.
Я смотрела и плакала. Серьезно, у меня в глазах слезы стояли. Что, ЧТО надо было сделать с человеком?!
Призрак?!
Да призрак Оперы выглядел в сорок раз живей и в двадцать – симпатичнее. А это…
Серое, измотанное и изможденное нечто, плотно завернутое в смирительную рубашку и обколотое какими-то транквилизаторами. Мужчин ей показывать вообще нельзя – становится буйной.
Я плюнула и махнула рукой.
Наняли двоих сиделок и медбрата покрупнее, на всякий случай, есть такой сервис при местных лечебницах. Жизнь – штука сложная, поскользнуться можно на каждом повороте, а вот как взять тайм-аут?
Допустим, ты ушла из дома.
Или тебя выгнали.
Или…
Вариантов много. Но основа одна – у тебя нет жилья, работы, возможности как-то прожить…
В нашем мире коллектор в помощь. Канализационный. И крысы в пропитание. Еще тебя и ногами же попинают, чтобы быстрее сдох.
