Подозреваю, он уже пожалел о том, что согласился.
Легко и спокойно жилось человеку, а тут началось! И жена с ума сошла, и дочь убили, и сын обнаружился… еще и поимели втихорца, как оказалось. Тут любой кусаться начнет.
К чести Благовещенского, он даже мне голову не оторвал, хотя я и заслуживала.
И под ногами у серьезных людей путалась, и Демидова с моей подачи уработали, хотя собирались живым взять, и в Москве отличилась…
Резюмируя – Романов, если меня удавит, я к нему даже привидением не приду. Тихо подозреваю, что любой другой меня прибил бы по-тихому еще год назад. Еще на стадии явления в Москву под ручку с Храмовым.
Ладно, теперь это уже история.
А в реальности – вот она, Матвеева. Сидит, смотрит большими глазами…
Что я могу сказать?
Ничего. Но мне отказывать и не пришлось – удивительно вовремя вернулся Александр.
– Анна Андреевна? Здравствуйте, рад видеть вас, хотя это и несколько неожиданно.
Поцелуй ручки был исполнен со всей подобающей куртуазностью.
– Александр Викторович, рада встрече, – дама приняла надменный вид. С заплаканными глазами это было несколько неуместно, но стоит ли обращать внимание на такие мелочи?
Дама не плакала, даме ресничка в глаз попала.
– Что привело вас к моей невесте?
– Вашей невесте? – ахнула дама. – Но… я полагала…
– Анна Андреевна, я надеюсь, вы не полагали ничего неприличного? – прищурился Благовещенский.
Мне захотелось его пнуть.
Всем все понятно. Но Анна Андреевна не может высказаться прямо – это неприлично. С другой стороны, мне ли возмущаться? Наоборот, надо порадоваться. Просить фаворитку императора – одно, просить невесту обычного человека – другое. Что я могу, как будущая госпожа Благовещенская?
Да ничего.
Но мне ли протестовать? Мне так только выгодно, тем более, что и фаворитка я липовая. Анна Андреевна все равно попробовала сопротивляться.
– И когда же состоялась помолвка?
– В Березовском, – не моргнув глазом ответил Благовещенский.
– А ваша супруга?
– Именно потому мы и не предавали огласке наши отношения, – Александр развел руками. – Сами понимаете, надо выдержать сроки.
Матвеева только головой покачала.
А как тут атаковать? Если проваливаешься, как в пропасть? Даже когда она попробовала намекнуть на мое кольцо, Александр, не дрогнув, отбил подачу. Это не император. Это цесаревич мне его дал. Не верите?
Вызовите некроманта и спросите.
Пару заходов она еще сделала, но Благовещенский отбивал их, не моргнув и глазом. Пришлось мадам откланяться.
Я помахала вслед и поглядела на Александра.
– И что это за новости?
– Я разговаривал с Романовым.
Была бы я собакой – у меня бы шерсть на загривке дыбом поднялась.
– И?
Ничего хорошего я не ждала в принципе, тем более, от спецслужб.
– После похорон мы пробудем в столице примерно месяц.
– А потом?
– Потом уедем. Обвенчаемся уже в Березовском.
Я ушам своим не поверила.
– И Романов так просто дал согласие?
– Машенька, не стоит демонизировать Игоря Никодимовича. Он хороший специалист, профессионал, отлично делающий свою работу…
Вот-вот.
Очень профессионально, очень качественно. Для него трупы – не роскошь, а необходимость. Трупом больше, трупом меньше… подумаешь, какие мелочи?
– И что ты ему за это пообещал?
– Наследство Демидовых.
– С этого места подробнее? – я поискала глазами что-нибудь тяжелое. Под руку попалась бронзовая настольная лампа.
Александр развел руками и покорился грубой силе.
Оставив меня, с утра он отправился к Романову. И выдал ему прядь волос Нила. У них уже были образцы для сравнения, но еще один – не помешает.
Анализ ДНК?
Такого тут не было. Но определить родство двоих людей было возможно. Родство, но не его степень.
К примеру, Храмов и Благовещенский оказались бы родственниками, но кто чей отец, кто чей сын или племянник, или вообще семиюродный брат…
Проводилось сравнение так – ДНК-материал помещали в две колбы, читали заклинание, колбы начинали светиться. Если спектр совпадал, смотрели насыщенность. Чем ярче – тем ближе родство.
Спектр Нила искрил и бликовал, даже у Демидова получалось бледнее. Оно и понятно, Нил-то родня изначальным Демидовым, а современный…
Коньяк можно разбавить в два раза, а можно в двадцать, понятное дело, первый будет крепче. Получалось так, что Нил – урожденный Демидов, родство сильное, а вот кто его отец?
Неизвестно…
Романов вообще грешил на побочные ветви…
Примерно десять лет тому назад пропал очередной Демидов – без вести. Еще лет пять тому – племянница Демидова… именами я не интересовалась, не суть важно.
Но если два Демидова завели ребенка – вот тут спектр мог оказаться насыщенным. При удачном раскладе.
Романов принял, что Нил – Демидов, порадовался и начал думать, как его легализовать. Понятно, как моего сына. А дальше что?
А дальше надо придумать, как вернуть ему наследство Демидовых. А заодно получить над малышом контроль.
И вот тут начинаются сложности.
Можно шантажировать, угрожать, давить… Это для неумелых манипуляторов.
А можно сделать намного проще. Вырастить мальчика классическим верноподданным. Чтобы был готов в любой момент, за веру, царя и отечество. Или, за Родину, за Сталина… принцип один и тот же. А как это сделать?
Почему-то на мою верноподданность Игорь Никодимович не очень рассчитывал.
Лояльность я демонстрировала изо всех сил, но одно дело – лояльность, другое – преданность. Первое не исключает критического мышления, второе его просто не предусматривает. Фактически, это старый анекдот.
Любишь родину? – Люблю. Умрешь за нее – умру.
Вот, Романову надо получить этот вариант. А у меня, увы…
Любишь Родину – люблю. Умрешь за нее? А кто тогда будет любить родину?
Я бы, может, и умерла, но мне надо точно знать, что о моих родных позаботятся, что мои дети не будут зависеть от подонков и предателей, что они не подпадут в руки к нечистоплотным подонкам…
Как только я получаю эти гарантии – мне плевать на свою жизнь. Я могу хоть с гранатой под танк пойти.
А до того – простите.
