Да судя по рассказам знакомых, у Шуйского отродясь сердца не было, такую сволочь еще поискать было! А детский укус Романов вообще во внимание не принял. Все дети кусаются. И человечество еще не вымерло.
Но как-то происходящее объяснить надо?
Надо!
А как?
Оставалось попробовать расспросить Нила, как-никак почти трехлетний малыш – это не бессмысленная кукла в пеленках. Он и разговаривал уже вполне прилично.
Разговор, правда, происходил в присутствии Вани и Пети, но это Романов понимал. Попробуйте сами, допросите малыша. Да просто поговорите с ним без родителей! Еще и не получится. Либо от вас удерут, либо разревутся, либо…
Есть такие дети, которые с кем хочешь поговорят, но это не правило, а исключение. Так что…
– Нил, скажи мне, ты видел дядю?
– Дядя бяка.
Романов подумал, что это – очень точное определение Шуйского. Но…
– А ночью он к вам приходил? Ты его ночью видел?
– Видел. Дядя бяка, он хвать, а я его ам!
Нил звучно щелкнул аж двенадцатью зубами.
– А что дядя?
– Дядя бух.
– А ты?
– Я баюшки…
Игорь Никодимович крутил так и этак, но в результате подвел итог.
– Видимо, Шуйский хотел или похитить или убить детей. Похитить, наверное. Убить можно бы и проще, у него нашли несколько амулетов, которые способны были убить в доме все живое.
– Брррррр! – поежился Ваня.
Романов успокаивающе похлопал его по плечу.
– Не переживайте, молодой человек. Видимо, Шуйский просто перенервничал. Вчерашний день ему тяжело дался, а тут еще похищение детей… когда он вытащил Нила из кровати, малыш его укусил.
– Там кусать-то еще нечем, – буркнул Ваня.
– А все равно. Это оказалось последней каплей. Подозреваю, что Василий Шуйский умер просто от шока. От нервов, от страха… сердце разорвалось.
– Жаль, оно так долго продержалось, – буркнул Ваня. – Пораньше бы.
Романов ханжески покачал головой, мол, нельзя желать гибели ближнему своему, но в душе был полностью согласен с Ваней.
Действительно, сдох бы раньше – всем бы легче было.
– Странно, что малыш шуметь не стал.
Петя, который так же присутствовал при разговоре, фыркнул.
– А что странного? Малыш просто не понял, что происходит. Дядя пришел, дядя лег на пол… может, он няньку и позвал, но та не отозвалась.
– Не могла отозваться, – педантично поправил Игорь Никодимович.
– Вот. Нилушка у нас мальчик спокойный, он просто вернулся в кроватку и уснул.
Романов хмыкнул.
– Сам бы не видел – не поверил бы.
– Чего только в жизни не случается, – развел руками Благовещенский-старший, присутствовавший при разговоре. – Игорь Никодимович, как там моя невестка?
– Мария Ивановна пока без изменений.
– Это хорошо или плохо? – не понял Ваня.
Романов пожал плечами.
– Сложно сказать. В ее состоянии все, что не несет ухудшений – уже благо.
Спорить с этим было сложно.
– Мы к ней сегодня собираемся…
Романов только кивнул.
А что тут скажешь?
Я надеюсь, что Мария Ивановна выживет? Так он не надеялся. И даже не верил.
Надеюсь, что все будет хорошо? Увы…
Что тут скажешь. Просто посоветовать держаться – и заняться своим делом.
* * *
– Ваня, ты мне не хочешь ничего рассказать?
Виктор Николаевич не особенно верил в инфаркт у Шуйского. Но…
– Не хочу, – прямо ответил Иван Синютин.
– Но можешь, – теперь мужчина уже не спрашивал – утверждал.
Ваня пожал печами.
– Могу, да, но это не мой секрет.
– Вот даже как?
– Маша сделала все, чтобы защитить детей, – обтекаемо выразился Ваня. – Ради них она готова была жизнь положить, а уж чтобы кто-то причинил им вред… такого она допустить не могла. Никак.
Благовещенский медленно кивнул.
– Ты знаешь, что именно она сделала?
– Я не маг.
– Но догадываешься?
– У меня есть все Машины записи. Более того, Маша распорядилась, если что-то случится, отдать их мне. Такое вот наследство от сестры.
– Богатое наследство.
Благовещенский не иронизировал. Новый подход к магии, новое решение старых задач, нестандартное применение… он уже успел оценить Марию Храмову по достоинству. За такие записи маги готовы будут левую руку отдать. А у Вани цена будет куда как дешевле.
– Да, – кивнул Ваня. На миг в уголке глаза блеснула слеза, но парень подавил предательские спазмы в горле, и продолжил. – Я к ним не притронусь, пока Маша жива.
– Потом посоветуйся со мной. Не хотелось бы, чтобы тебя обманули.
– Посоветуюсь, – согласился Иван.
Советоваться он собрался не только с Благовещенским, и тот отлично все понял. Но стоит ли спорить?
Своего он не упустит, а условия постарается предложить выгодные.
– Романов не пытался наложить на записи руку?
Ваня улыбнулся. Первый раз за весь разговор, весело и искренне.
– Пытался.
– И?
– И получил записи. Маша все делает в нескольких экземплярах и на отдельных листах. Потом собирает листы в папки, сверху кладет перечень заклинаний… Выдернуть нужные – дело пяти минут. Потом сделать копию и положить на место.
– И все разработки остаются у нее. Умно.
Ваня кивнул.
Это Благовещенский еще не знал, что на каждое заклинание придумано несколько вариантов "с подвохом". К примеру, можно ускорить рост огурцов.
А можно его так ускорить, что все огурцы… они вырастут. Но цвет у них будет фиолетовый.
Поди, продай такие.
Можно, конечно, но купят ли? Или вкус поменяется. Будет, как вата.
Маша это предусмотрела, и Ване объясняла, что и как действует. Половина слов была для него китайской грамотой, но ориентировался он в работе сестры неплохо.
– Маша вообще умничка.
Виктор Николаевич был с этим согласен. Какая была бы невестка! Чудо!
Дарью он не особо любил, скажем честно. В семью принял, относился ровно, защищал, берег, но…
Всегда это жутковатое слово из двух букв.
Дарья ему не нравилась своей непорядочностью.
