Сильного противодействия со стороны японцев до полудня не ожидалось, а в случае возникновения угрозы для медлительного каравана через сеть сигнальных постов или по радио эскадру успеют вернуть. По распоряжению командующего, к конвою присоединялся также аэростатоносец «Колыма», для обеспечения воздушной разведки в интересах флота на предстоящем прорыве во Владивосток.
Когда окончательно развиднелось, имевшиеся при эскадре миноноски отправили в разведку вокруг походного ордера. Быстро пропав из вида в легком утреннем тумане, они никого не обнаружили и вернулись спустя полтора часа уже вместе с номерными миноносцами и эсминцами. К этому времени совсем рассвело. Даже промозглую утреннюю сырость разогнало ветром. С юго-запада шла зыбь. Воды вокруг были пусты.
По радио отправили запрос об обстановке на Цусиму и скоро получили ответ, что у Цусима-зунда уже третьи сутки маячит обнаглевший японский вспомогательный крейсер. Ночью были отмечены передвижения подозрительных судов на внешнем рейде и вдоль западного побережья островов к югу от Озаки. Предполагалось, что противник снова ставил мины. Но в данный момент никого крупнее миноносцев и вооруженных пароходов поблизости от входных створов нет.
Несмотря на явный рост минной опасности, Рожественский повторил приказ конвою пустых транспортов немедленно выдвигаться к мысу Коозаки. Причем предписывалось идти именно вдоль берега за тральщиками. К югу от этого мыса была назначена новая точка рандеву с флотом.
Вскоре с конвоя пришла телеграмма, что рядом с дозорным вспомогательным крейсером появились четыре миноносца. Они следуют несколько мористее, постоянно ведя переговоры по радио. К этому времени с эскадры тоже видели к югу от себя пару старых знакомых. Вспомогательные крейсера, с которыми имели дело у Сасебо, теперь сопровождали русские колонны, держась, впрочем, на почтительном расстоянии, но и не теряясь из вида. Отмечалась частая работа их радиотелеграфа и еще нескольких, но уже удаленных на разные расстояния аппаратов тоже японского типа. Интенсивность радиообмена противника быстро нарастала, а отогнать назойливых соглядатаев оказалось уже нечем. Становилось ясно, что даже до Цусимы прорываться, скорее всего, придется с боем.
Немного погодя со стороны острова Ики показался небольшой пароход. Он вел себя просто нагло, уверенно приближаясь до тех пор, пока не был встречен высланным к нему «Безупречным». Только тогда он развернулся и начал спешно отходить, наверняка успев пересчитать дымы, мачты и даже трубы всех наших судов и, может быть, разглядеть некоторые из них. Преследовать его не стали, так как в это же время появились сразу четыре подозрительные шхуны прямо по курсу, которыми были вынуждены заняться оба боеспособных эсминца.
Но парусники, со слов их экипажей, оказались корейскими торговцами из Мокпо, везшими в Фукуока рожь еще прошлогоднего урожая. В Японии ее сейчас можно было продать очень выгодно. Шхуны, явно не успевавшие убраться с пути, на всякий случай, быстро потопили огнем артиллерии, предварительно ссадив людей в шлюпки. Возиться с осмотром и приемкой команд на борт времени не было, а погода вполне допускала плавание на веслах до уже видневшегося берега.
Поскольку вокруг быстро становилось тесно от японских разведчиков, а погода не позволяла пользоваться аэростатом для наблюдения из-за свежего зюйд-веста, который по прогнозам должен был еще больше окрепнуть в ближайшее время, на конвой отправили новую телеграмму. Не слишком резвой, но ценной и уязвимой «Колыме» было приказано вернуться.
Так как караван еще не вышел из района, контролируемого береговыми батареями, аэростатоносец пока вполне мог возвратиться в базу без эскорта. А остальным судам, способным держать ход не менее двенадцати узлов, следовало продолжать движение за тральщиками. Об изменениях обстановки сообщать незамедлительно.
* * *
Получив известия о том, что русский флот крупными силами атакует укрепления Сасебо, в МГШ поначалу сочли это очередной уловкой Рожественского. Несмотря на запросы главнокомандующего военно-морским районом Сасебо вице-адмирала Самадзима о помощи, поступавшим еще с полуночи 29 июля, в подкреплениях с моря ему было отказано. Даже когда утром 1 августа стало известно, что у Сасебо замечены не менее шести броненосных кораблей с крейсерами, миноносцами и большими пароходами, считалось, что это лишь отвлекающая операция, несмотря на численность задействованных в ней сил.
Такое мнение базировалось на последнем докладе начальника разведуправления МГШ контр-адмирала Мису, из которого следовало, что в ближайшее время следует ждать попытки проводки большого каравана транспортов на Цусиму. При этом для их охраны из имевшихся во Владивостоке кораблей русские могли выделить только легкие силы, так как все остальное либо стояло в ремонте, либо уже было на Цусиме.
В частности, разведка располагала сведениями, что пришедшие недавно во Владивосток броненосцы «Николай I» и «Наварин» только начали заводской ремонт, а экипажи с них даже частично списаны на береговые сигнальные посты и батареи. «Николай I» поставлен в док, для ремонта подводной части и забортной арматуры, пострадавшей при прорыве через Симоносекский пролив, но работы продвигаются крайне медленно, из-за недостатка материалов. А «Наварин» торчит у стенки завода с разобранными машинами и башнями главного калибра. На нем запланирована замена расстрелянных стволов двенадцатидюймовых орудий на пушки с черноморских броненосцев. Но эти пушки вместе с бригадой мастеровых, которые должны их установить, до сих пор еще даже не выехали из Севастополя.
Истребители, так дерзко прорвавшиеся через пролив Цугару, после двухнедельного пребывания в бухте Уллис у стенки расположенных там новых мастерских были уведены на буксирах в бухту Новик. Вероятно, они имеют тяжелые повреждения и также не боеспособны. Более того, по некоторым косвенным признакам, считается, что ввести их в строй в ближайшее время невозможно.
Судя по имеющимся достоверным и проверенным сведениям, экипажи с них почти в полном составе срочно отправлены в Сайгон для доукомплектования команд новых минных крейсеров Третьей Тихоокеанской эскадры, а механизмы частично разобраны. Из-за значительного износа и боевых повреждений из трех комплектов котлов и машин не удается собрать даже один работоспособный.
Третий броненосец типа «Бородино» – «Александр III», еще совсем недавно вывели из дока, и после серии ходовых испытаний и пробных стрельб начали замену артиллерии главного и среднего калибра. Броненосец «Сисой Великий», обеспечивавший охрану испытаний «Александра III», теперь стоит на своей прежней артиллерийской позиции в Уссурийском заливе с сокращенным экипажем. Ремонт пробоины на нем даже не начинали, но, судя по стоящим рядом с ним нескольким баржам и плавучему крану, какие-то ремонтные работы там все же ведутся.
Броненосцы «Ослябя», «Князь Суворов», крейсера «Россия» и «Громобой» полностью разоружены и разукомплектованы. Их ржавые остовы, стоящие у стенки в порту, используются как плавучие казармы и в качестве источника запчастей и недостающих материалов для ремонта остальных кораблей.
Таким образом, для охраны транспортов с грузами, отправляемых на Цусиму, у русских имеются на данный момент всего несколько вооруженных пароходов (не более трех единиц) и миноноски, доставляемые сейчас постоянно по железной дороге с Балтики и Черного моря. Возможно, именно нехваткой сил для обеспечения безопасной проводки этого каравана объясняются столь настойчивые атаки Сасебо, призванные отвлечь все, что есть, от Корейских проливов, «пощипав» попутно транспортный тоннаж на слабо защищенных пароходных стоянках вне Сасебского залива.
