Отставший «Донской» тем временем пристрелялся к батарее в бухте и той, что стояла восточнее, и аккуратно обкладывал их обе фугасами и шрапнелью. К тому же к его воздействию с самого начала перестрелки добавлялись те немногие снаряды с бронепалубников, что из-за ограниченных секторов не могли быть выпущены ими сейчас по более приоритетным целям.
Но вследствие небольшой численности отряда от нашего огня сколько-то страдали только пушки в районе Омодака, в то время как японцы в 07:45 открыли огонь еще и с мыса Кого. Причем на этот раз их целями сразу стали крейсера. В течение полутора минут по ним разрядили свои стволы более десятка тяжелых орудий, после чего три минуты перезаряжались. Продолжали стрелять только несколько средних пушек.
Отвечать мысу Кого из обоих рвущихся вперед легких крейсеров мог только «Аврора», да и то лишь двухорудийными носовыми залпами, так что на это решили не размениваться. К тому же вся дальномерная оптика смотрела на район Омодака. Из-за минной опасности менее живучий «Жемчуг» шел строго в кильватер флагману отряда и целей прямо по курсу не видел.
Японские залпы были нечастыми. К тому же среднекалиберные снаряды преимущественно ложились за кормой, не нанося повреждений. Тяжелые пушки смогли снова выстрелить, когда крейсера уже почти готовились начать поворот на северо-восток, метя в середину прохода между мысами Кого и Ёрифуне.
В этот раз били, видимо, по мере готовности каждого орудия отдельно, так как снаряды прилетали по одному и парами с большим разбросом по площади и времени. Никакого ущерба от них снова не было. Судя по всему, скорострелок на мысе Кого не оказалось. Это позволило истребителям и обоим легким крейсерам, сопровождаемым эффектными всплесками падавших вокруг снарядов, в промежуток от 07:58 до 08:10 благополучно прошмыгнуть во входной канал и ворваться в Сасебский залив.
«Донской» к тому времени отстал и только что благополучно миновал узость северного устья пролива Терасима. Поскольку с батарей у бухты Омодака уже не видели ушедшие в пролив бронепалубники и, соответственно, не могли их обстреливать, так же как и с основных фортов мыса Кого, все японские пушки навалились разом на старый броненосный крейсер. Помимо начавших неприятно быстро и точно пристреливаться устаревших орудий всех возможных калибров ожила и подавленная, но не добитая семидесятишестимиллиметровая батарея.
Под плотным перекрестным огнем «Донской» начал разворот влево, ложась на первый боевой галс. Изначально планировалось, что, маневрируя вдоль северного берега Осимы, между островом и банкой Араидаси, он будет держать японские форты под фланговым огнем. В этом случае его позиция, прикрытая с фронта тяжелыми калибрами остального флота, позволяла бы корректировать стрельбу броненосцев и удерживать под достаточно эффективным обстрелом из скорострелок с оптимальных дистанций выявленные наиболее опасные японские укрепления, одновременно принуждая противника разделять свой огонь, ослабляя его.
Считалось, что огневая мощь ближайших к Осиме батарей к этому времени будет заметно ослаблена стрельбой в упор с ушедших в залив легких крейсеров. Это должно было позволить достаточно уверенно держаться под огнем, ведя изматывающий перекрестный обстрел гранатами и шрапнелью японских позиций, и высадить свою морскую пехоту в помощь десанту на Осиме. Именно подавляющее воздействие шрапнелей «Донского» должно было облегчить тральные работы при подходе главных сил с запада, пока броненосцы также не выйдут на допустимую дальность по трубке и не введут в дело свои трехдюймовки. В случае слишком сильного противодействия противника всегда оставалась возможность для отхода обратно в пролив Тера.
Но из-за дождя и сырой мглы главных сил с «Донского» не видели. И броненосцы, следовательно, не могли оказать никакой поддержки одинокому крейсеру. А бронепалубные крейсера, как выяснилось, не успели серьезно повлиять на боеспособность укреплений района Омодака, по сути лишь активировав их. К тому же разведка явно сосчитала не все японские пушки в этом районе.
В таких условиях высокая плотность и точность огня фортов на удобных для них дистанциях – при крайней стесненности в маневре – вынудила командира крейсера капитана первого ранга Лебедева отказаться от высадки своей десантной роты, а вскоре и от дальнейшего продвижения в юго-западном направлении и сразу после начала первого же боевого галса развернуться обратно к проливу Терасима и отходить.
В момент разворота крейсер получил первое попадание. Снаряд небольшого калибра разорвался на станке шестидюймового орудия № 4, выведя из строя почти весь расчет и саму пушку, которую, впрочем, вскоре удалось починить. После этого попадания посыпались градом.
Сначала пробило вторую трубу у самого кожуха. При этом фугас разорвался уже с противоположного борта, выбив почти половину прислуги шестидюймовки на правом спонсоне. Следом семидесятишестимиллиметровый снаряд пробил крышку носового минного аппарата левого борта и разорвался рядом с носовым снарядным элеватором главного калибра, ненадолго заклинив норию и ранив двоих матросов из обслуги подачи. Еще один такой же снаряд прошил навылет без разрыва фок-мачту.
Два тяжелых фугаса с мыса Кого один за другим разорвались под самым бортом, обдав палубы тоннами воды и массой осколков. Был поврежден вельбот и ранены пять человек из расчетов трехдюймовок. Осколками разбило беседку с патронами, и от загоревшегося рассыпанного пороха вспыхнул пожар у второй трубы. Его дым через вентиляцию попал в кормовую кочегарку и машинное отделение, вызвав обмороки среди машинной вахты и кочегаров, и без того работавших в адской жаре.
Уже когда повернули к югу, войдя в пролив Терасима, получили вдогонку два попадания 240-миллиметровыми снарядами. Один из них разрушил командирскую каюту и офицерский буфет, искромсав осколками множество переборок и палуб смежных помещений. А другой пробил фальшборт на юте и разорвался на палубе правее кормовой шестидюймовки. У самого орудия крупным осколком обрубило ствол, взрывной волной сбило с ног и контузило всех, кого не достали осколки за пушками кормового шестидюймового плутонга, а также убило троих номеров с палубной подачи. Начался еще один сильный пожар.
К счастью больше попаданий не было. После 08:20 японские залпы стали реже и все чаще ложились недолетами. Отойдя еще немного вниз по проливу и убедившись, что крейсер покинул опасный район, Лебедев приказал застопорить ход. «Державшие» южное устье пролива миноноски и катера маячили в двадцати пяти кабельтовых к юго-западу. С них передали фонарем, что видят два парохода на западе, входящие в пролив между островами Катате и Митико с юга. Более никого не наблюдают.
Поскольку явной угрозы ни с севера, ни с юга не было, командир «Донского» решил пока маневрировать на малых ходах южнее острова Тера. С пожаром в кормовых помещениях удалось справиться довольно быстро, а на шканцах огонь стих сам, как только выгорели приготовленные к стрельбе боеприпасы. Только на палубе юта еще пылал огонь, но его распространение все же удалось остановить. Справившись с основными повреждениями, вновь двинулись вверх по проливу, начав пристрелку по японским позициям в районе Омодака.
