Участок чуть к северу от самого мыса, выбранный для десантирования, даже с близкого расстояния выглядевший как обычный каменистый пляж, оказался пологим скатом, плавно уходящим в воду, состоящим из гладких, мокрых и жутко скользких от покрывавших их водорослей камней. К тому же между ними имелись глубокие, местами узкие, щели, куда легко соскальзывали сапоги перегруженных оружием и амуницией солдат, тут же накрываемых вдогонку волнами прибоя, не сильного, но смертельно опасного в таких условиях.
Не чувствуя надежной опоры, некоторые сразу старались избавиться от всего тяжелого, но и это помогало далеко не всегда. Падая на голые камни, защитить руки и голову порой не удавалось, а застревавшие в расщелинах ноги вывихивало и ломало безо всякой пощады. Крики боли и мат захлебывались в соленой пене.
Видя это, матросы на гребных шлюпках отдали буксирные концы и, плюнув на риск проломить днище, продвинулись как можно глубже в прибойную полосу. При этом один баркас перевернуло, накрыв всех, кто там был. Спастись из него смогли немногие. Но в итоге все же больше половины первой волны десанта, промокшие, побившиеся, злые, но с оружием, выбрались на сухое место и, быстро разбившись на заметно поредевшие полуроты, двинулись вверх по склону.
А посеченные шрапнелью и осколками катера, с огромным трудом ссадив уцелевшую пехоту и вытянув шлюпки обратно с камней, снова отошли, на всякий случай. Теперь над их флотилией, на которой сейчас кроме катерных команд и гребцов остались лишь раненые да покалеченные, кого удалось отнять у жадных волн, норовивших уволочь их в море, со всех сторон доносились стоны.
После подсчета небоевых потерь, высаживать вторую, уже подошедшую, волну не решились, напряженно вслушиваясь в звуки, доносящиеся из спускавшегося к самой воде хвойного леса сквозь рокот лизавших «мылкие» валуны волн и довольно близкую канонаду. Но ожидаемой всеми ружейной стрельбы не было.
Эскадренные броненосцы, тем временем, продолжали утюжить средними калибрами и шрапнелью подавленные японские укрепления, не давая японцам поднять головы, а десантники перебежками, ожидая в любой момент контратаки из засады, пробиралась сквозь цепкие заросли.
Ближе к пушкам весь подрост и молодняк оказался вырублен, и каменистый скат под кронами просматривался достаточно далеко. Здесь и сошлись с пехотным гарнизоном фортов во встречной схватке.
Японцев было больше. Поняв это, они бросились сверху на уже запыхавшихся от спешного восхождения противников. Но русские еще не выдохнули адреналин, захлестывавший всех после экстремальной высадки, и драке были только рады. Самураев смяли с ходу, быстро овладев полуразрушенными укреплениями.
По мере достижения пехотой фортов на мысе Кого все большая часть скорострельных стволов артиллерии броненосцев переключалась на батареи бухты Омодака, не позволяя им снова организовать свой огонь. Снаряды главного калибра берегли для укреплений в глубине залива, о которых сообщили со связного миноносца. Транспортам было приказано приблизиться, призвав к себе все миноноски эскорта.
Вскоре после половины одиннадцатого с северного берега входного канала взвился ракетный сигнал, означавший, что все батареи зачищены. Тут же взорвались заряды, обрушившие маяк на мысе Кого, а следом один за другим поднялись дымные столбы мощных взрывов в расположениях фортов вдоль гряды возвышенностей чуть дальше к северу от него.
Почти сразу от руин маяка замигал ратьер. Приданная десанту группа сигнальщиков сообщала, что от батарей на обратные склоны мыса ведут хорошие дороги, по которым и отходит пехота с пленными. У входа в бухту Таварата имеются небольшие пристани, так что проще будет принять всех на борт там, чем снова увечиться в прибое. К тому же раненых таким способом скорее добьешь, чем эвакуируешь.
Разобрав морзянку, катера повели караваны шлюпок от пляжа в проход. Пароходы к этому времени уже тоже пробирались по пробитому в минном заграждении коридору в залив, сосредоточившись на переговорах со своим эскортом и не вникая в дела отправленной в бой пехоты. Там боялись, что японцы приготовили какой-нибудь сюрприз, и ждали в любой момент залпа из чего-то серьезного с любого из близких склонов.
Следуя первоначальному замыслу штаба, они не собирались задерживаться здесь для сбора своих шлюпок. Им предписывалось занять позицию с той стороны входного канала, принять десант на борт и ждать дальнейших инструкций. Безопасность новой стоянки должен был обеспечить миноносец № 211, вместе со всеми приданными конвою миноносками.
Едва транспорты скрылись за скатами мыса Кого, оба больших броненосца также двинулись к протраленному фарватеру, чтобы проследовать во внутреннюю акваторию Сасебского залива. Охрана прохода в минном поле и входного канала возлагалась теперь на отозванные из дальних дозоров и остававшиеся с этой стороны миноноски и катера отрядов Черкашина и Хладовского. Им для усиления, как только освободится фарватер, предполагалось вывести «Дмитрий Донской».
Первый этап штурма завершился. Но на Осиме все еще шел бой. И до сих пор у флота не было возможности оказать хоть какую-то помощь задержавшимся там штрафникам и морской пехоте. Проходившие иногда под берегом миноноски периодически обстреливали своими малокалиберными орудиями и пулеметами предполагаемые места скопления японцев, но усилить десант ничем не могли.
«Донскому» так и не удалось высадить на остров свой отряд, а теперь уже не было такой возможности, поскольку целых шлюпок на нем не осталось. Капитану первого ранга Лебедеву было приказано при первой же возможности перевезти миноносками свою десантную роту на Осиму, чтобы обеспечить отход уцелевших с захваченных укреплений. После чего следовало немедленно снять всех с острова и принять на борт.
Всю первую фазу боя, держась в виду этого острова и обороняемых там отбитых японских позиций, со старого крейсера много раз видели запросы о помощи и всполохи ружейного огня на берегу, так что такого приказа ждали и восприняли его с одобрением.
Едва выйдя из залива и не обнаружив никаких угроз вокруг, двинулись к Осиме, сразу крошить лес вокруг батарей главным калибром. Снарядов не жалели и били точно. После столь эффектного уже второго возвращения «Донского» и наконец состоявшейся высадки с него штурмовой группы морской пехоты и десантной роты, атаковавшей японцев со стороны пристани под прикрытием огня серьезных калибров, десантники смогли прорваться обратно. С уже подожженных причалов всех их сняли миноноски и спешно подлатанные шлюпки с крейсера, ощетинившиеся вбитыми в пробоины чепиками, как еж иголками.
При этом японцы в бессильной ярости не прекращали атаковать, невзирая на плотное прикрытие амборкации артиллерией и пулеметами. Но достать уходивших от них десантников уже не смогли. Прикрывая эвакуацию, «Донской» стоял без хода максимально близко к берегу, сдерживая наступательный порыв противника. Благодаря его пушкам, отступая, высадившиеся на Осиме несколько часов назад десантники уже не потеряли ни одного человека. Но и без этого из 126 человек, доставленных на остров рано утром, в живых осталось только 57. Из них 36 раненых. При помощи отряда с «Донского» всех погибших также забрали с собой.
